— Эй, Лорен. — Это была Салли Поночек, фармацевт. Как всегда, она щурилась. — Мистер Лэндерс хочет тебя видеть.

— Хорошо. Спасибо. — Она прошла в комнату для сотрудников, бросила свои вещи и поднялась наверх в крохотный, заваленный медикаментами кабинет начальника. По дороге она репетировала, как скажет: «Я работаю здесь почти год. Я работаю по всем праздникам, вы же знаете. В этом году я буду работать на День благодарения и на Рождество. Есть ли у вас возможность выплатить мне авансом зарплату за эту неделю?»

Лорен заставила себя улыбнуться мистеру Лэндерсу.

— Вызывали?

Мистер Лэндерс поднял голову от бумаг, лежавших перед ним на столе.

— А, Лорен. Да. — Он провел рукой по редеющим волосам, зачесанным на одну сторону, чтобы прикрыть лысину. — Мне нелегко говорить такое. Мы вынуждены отказаться от твоих услуг. Ты видишь, как плохо идут у нас дела. Ходит слух, что в корпорации подумывают о закрытии этой аптеки. Местные не жалуют сетевую точку. Извини.

Прошла секунда, прежде чем Лорен осознала услышанное.

— Вы меня увольняете?

— Технически мы предоставляем тебе отпуск без сохранения содержания. Если бизнес оживится… — Он так и не закончил свое обещание. Оба знали: бизнес не оживится. Он протянул ей конверт. — Здесь великолепные рекомендации. Лорен, поверь, мне очень жаль терять тебя, ты — хорошая девочка.

В доме было слишком тихо.

Энджи стояла у камина и смотрела на залитый лунным светом океан. На нее потоками изливалось тепло, но ей никак не удавалось согреться. Руки были холодными как ледышки.

На часах было половина девятого — слишком рано, чтобы ложиться спать.

Энджи отвела взгляд от окна и с тоской посмотрела на лестницу. Эх, если бы она могла вернуться на несколько лет назад, в те времена, когда она легко засыпала.

До чего же сладко было засыпать в объятиях Конлана! Как же ей было тепло и уютно рядом с любимым! Она давно не спала одна и уже забыла, насколько может быть одиноко в широченной кровати.

Нет, сегодня она точно не заснет, сегодня у нее не то состояние. Стоящая вокруг тишина гнетет ее, ей нужно ощутить близость жизни.

Энджи взяла с журнального столика ключи и пошла к двери.

Через пятнадцать минут она припарковалась у дома Миры. Двухэтажное строение стояло в ряду точно таких же домов. На площадке перед парадным валялись игрушки и скейтборды.

Энджи некоторое время сидела в машине, сжимая руль. Нельзя врываться к Мире в такой час. Сейчас уже девять, а у Миры семья. Ее появление будет воспринято как нарушение всех приличий.

Но если не идти к Мире, то куда ей деваться? Вернуться в переполненный тишиной одинокий коттедж, вновь погрузиться в воспоминания, которые, по-хорошему, следовало бы давно похоронить?

Энджи открыла дверцу и вылезла из машины в прохладную ночь. Пахло осенью. Над головой плавали серые тучи, моросил дождь.

Мира почти сразу открыла дверь и встретила Энджи с улыбкой. Она была одета в старый тренировочный костюм и тапочки из искусственного меха, ее длинные непокорные волосы рассыпались по плечам.

— А я все гадала, сколько еще ты будешь сидеть в машине.

— Откуда ты знала?

— Ты шутишь? Да Ким Фиск позвонил в ту же минуту, когда ты подъехала. А Андреа Шмидт позвонила пять секунд спустя. Ты совсем забыла, каково это — жить в нашем городе.

Энджи почувствовала себя полной идиоткой.

— Ну и ну…

— Проходи. Я так и думала, что ты приедешь. — Она повела сестру по коридору, застланному линолеумом, и прошла в гостиную, где перед телевизором с большим экраном стоял огромный угловой диван. На журнальном столике ждали два бокала с вином.

Энджи не удержалась от улыбки. Она села на диван и взяла один бокал.

— А где все?

— Мелкие спят, большие делают домашнюю работу, а еще сегодня играет Премьер-лига. — Мира вытянулась на диване и внимательно посмотрела на Энджи. — Итак?

— Итак — что?

— Ты ночью решила поехать куда глаза глядят?

— Ну, вроде того.

— Да ладно тебе, Энджи. Ливви уволилась, мама отказалась готовить другие блюда, кроме лазаньи, и теперь ресторан истекает кровью.

— А еще, не забывай, я учусь жить одна, — с усмешкой добавила Энджи.

— И пока это у тебя не очень-то получается.

— Верно. — Энджи отпила вино. Она не хотела говорить о том, что случилось с ней. Ей все еще было больно. — Я должна уговорить Ливви вернуться.

Мира вздохнула, ей не понравилось то, что Энджи сменила тему.

— Наверное, нам надо было сказать тебе, что она уже несколько месяцев назад решила уйти.

— Ага! Мне не помешало бы это знать.

— Взгляни на ситуацию с другой стороны. Когда ты приступишь к переменам, у тебя будет на одного критика меньше.

Слово «перемены» резануло слух Энджи. Она поставила бокал на столик и встала, затем подошла к окну и выглянула, как будто пыталась понять, где она находится.

— Энджи?

— Не понимаю, что со мной происходит в последнее время.

Мира подошла к ней и положила руку на плечо:

— Тебе нужно притормозить.

— В каком смысле?

— С самого детства ты бежала за тем, что хотела заполучить. Правда, у тебя не получилось достаточно быстро сбежать из Вест-Энда. Целых два года после твоего отъезда бедняга Томми Матуччи спрашивал о тебе, но ты ни разу даже не позвонила ему. Ты вихрем пронеслась через университет и ворвалась в головной офис сетевого супермаркета, в отдел рекламы. — Ее голос зазвучал мягче. — А когда вы с Конланом решили создать семью, ты тут же принялась отслеживать процесс овуляции и работать над зачатием.

— Ну, кое-что пошло мне на пользу.

— Но сейчас ты заблудилась, хотя и продолжаешь мчаться на всех парах. Прочь от Сиэтла и от неудавшегося брака обратно в Вест-Энд к тонущему ресторану. Как ты можешь понять, что тебе нужно, если из-за бешеной скорости ты не видишь четко все, что тебя окружает?

Энджи уставилась на свое отражение в темном окне. Ее кожа была бледной, как пергамент, глаза обведены темными кругами, бесцветные губы плотно сжаты.

— А ты знаешь, что это такое — хотеть чего-то? — с болью в голосе спросила она.

— У меня четверо детей и муж, который любит свою лигу по боулингу почти так же сильно, как меня, и я всю жизнь проработала под началом у родственников. Ты присылала мне открытки из Нью-Йорка, Лондона и Лос-Анджелеса, а я пыталась скопить деньги на стрижку. Поверь мне, я хорошо знаю, что это такое — хотеть чего-то.

Энджи хотела повернуться лицом к сестре, но не решилась.