Нога соскользнула с уступчика, и я, едва не сорвавшись, с криком вновь закачалась над пропастью.

– А-а-а! А если я сорвусь и разобью себе голову?

– О-о, ничего страшного, – цинично прорычал дракон. – Человечество не много потеряет… К тому же, даже не факт, что это тебя убьет: жила же ты как-то все это время без мозгов!

Я подтянулась на руках, уперевшись в край подбородком, и даже закинула на карниз одну ногу. Но толку в этом не было никакого, ибо зацепиться на крыше было совершенно не за что, и влезть дальше я просто не могла… Удержаться подбородком не удалось, и пришлось снова повиснуть на руках.

– Кондор! – взвыла я. – Ради всего святого, сними меня отсюда!

Руки дрожали; под ногтями сведенных пальцев пульсировала тугая боль. Ноги безуспешно скользили по стене, не находя достойной опоры. Я понимала, что долго так не продержусь…

– Прости меня… Кх… Кондор! – отчаянно закричала я. – Я виновата! Прости!

– За то, что ты сделала, – прогремел дракон, – ты не заслуживаешь прощения!

Въедливая боль в пальцах нарастала с каждым ударом сердца. Не отпускать руки! Не отпускать руки! Только не отпускать…

Руки, изможденные напряжением, скользнули, потеряв край крыши. За спиной открылась смертоносная пропасть. Склоны потонули в моем истошном крике.

Дракон сорвался с крыши и, нагнав меня в полете, подхватил когтистыми лапами. Вверх он не полетел, лишь выровнялся почти параллельно земле и пошел на круг над замком.

"Сейчас взлетит вверх и снова бросит на шпиль", – лихорадочно подумала я.

Однако дракон, обогнув замок, приблизился к пролому стены в нижнем ярусе и швырнул меня в дыру, заставив жестко прокатиться по полу.

– Ты заслуживаешь наказания! – проревел он грозно, рухнув на скалу рядом.

Пролом с грохотом закрыла массивная каменная плита, от удара сбившая часть уцелевшей внешней стены. Неровный верхний ее край с каменным скрежетом забурился под потолок и, видимо, наглухо там застрял. Осталась только маленькая щель сверху – от середины до левого угла.

Небесный свет из нее освещал скупое убранство помещения. Голые каменные стены, тяжелая наглухо запертая дверь с маленьким заделанным решеткой окошком, обломки внешней стены и грубой каменной мебели… Темница.

Из-за плиты послышалось отдаляющееся хлопанье драконьих крыльев, после чего все стихло.

Было прохладно и безмолвно; лишь изредка далекий звук капель оглашал мрачные своды темницы. По всей видимости, здесь уже давно не было ни души. Я поежилась и обхватила колени.

Да уж. Я определенно зря это сделала…

На грубом и холодном каменном полу было неуютно. Я уселась на пятки, но рельефные камни больно давили на косточки ног. Высидев от силы минут пять, я поднялась и прошлась по камере.

Темница оказалась добротной, ничего не скажешь. Ни одной лазейки. Наибольшие надежды подавала щель между потолком и плитой, но даже в самом широком месте в нее пролезла бы лишь моя коленка.

Убедившись в бессмысленности поисков, я, вздохнув, осмотрела остатки темничной "мебели". И с разочарованием удостоверилась, что к использованию сие непригодно.

Я устало вышла на середину комнаты, сняла куртку и, зябко поежившись, постелила ее на пол. Улеглась на нее, попытавшись максимально уместиться между острыми углами камней, так чтобы они не слишком больно давили на ребра, через щель глядя в ночное звездное небо.

Несмотря на все неудобства, усталость начала брать свое, и я, свернувшись калачиком, задремала.

***

– Дзета! – послышался голос Кондора из-за двери.

Я тотчас встрепенулась и поднялась.

– Кондор! – спешно отозвалась я, походя потягивая затекшую гудящую спину. – П-послушай… Мне очень жаль! Я… Прости! Я знаю, мне не стоило так делать!..

– Отойди от двери, – со вздохом сказал он, оборвав меня, – и голову прикрой. Сейчас камни полетят.

Я не знала точно, сколько времени провела здесь. По ощущениям, не очень много, часа два. Небо все еще было темным.

Кондор погромыхал в замочной скважине сначала одним ключом, затем другим. Потом с силой ударил в дверь, видимо, плечом.

Брызнули каменные крошки. Дверь выдалась из косяка, однако не открылась. Последовал второй удар. Петли, очевидно, некогда сделанные из добротного металла, но не меньше столетия выносящие удары судьбы в виде едкого морского воздуха, рассыпались; от косяка полетела новая порция мелких камней, и дверь, тяжело скрипя по полу, выползла из проема, открыв неширокий проход.

Кондор, в человеческой форме, с аккуратно собранными волосами, заглянул в образовавшийся проход и головой дал знак выходить.

Я выбралась из темницы, перешагивая камни.

– Пойдем, – дракон снова качнул головой и повел меня по коридору.

В руках у него горел факел; освещения в темнице не было. Похоже, в ней действительно уже много лет никто не сидел.

– Из-за тебя пришлось темницу расконсервировать… – с тенью осуждения проговорил Кондор, подтверждая мою догадку.

Я шла за ним, стараясь не споткнуться о камни грубо сложенного пола, разминая рукой шею.

– Конх… Конхстамари, ты… ты не сердишься на меня? – спросила я несмело.

Кондор вздохнул и проговорил:

– Дзета, сердиться на тебя – все равно что на маленького бестолкового зверька…

– Вот спасибо! – фыркнула я.

– Пожалуйста, – ответил он, проигнорировав мой сарказм.

– А зачем тебе в замке темница? – поинтересовалась я немного погодя.

– Несколько веков назад наличие темницы в замке было необходимостью, – философски ответил дракон.

– Кондор… А сколько тебе лет?

– Побольше, чем тебе. Полторы тысячи с лишком. Точнее тебе незачем.

Мы поднялись по длинной лестнице, и я вспомнила, насколько это тяжело – ходить по драконьим лестницам – когда ступенька раза эдак в полтора больше, чем ты привык…

Наконец мы вышли в очень просторный освещенный коридор. Вообще, как казалось, весь замок был сконструирован так, что дракон внутри мог свободно перемещаться как в драконьей, так и в человеческой форме.

Кондор провел меня к парадной лестнице, по которой мы поднялись на два этажа и оказались в той самой зале, в которой пили чай в прошлый раз.

– Ну, проходи, – проговорил он, картинно взмахнув рукой. – Дорогим гостем будешь.

Посреди залы лежали какие-то необычные обрывки ткани. Это показалось мне странным, потому что Кондор, как я могла видеть, очень аккуратен. Я подошла ближе, рассматривая тряпки, блестящие, красивые…

– Я хотел, чтобы ты это увидела, – проговорил Конхстамари холодно.

Ткань была хорошей, дорогой; походила на обрывки от какой-то одежды…

– Когда некто поет призывающее заклинание, – ледяным тоном продолжил он, – дракон против своей воли принимает истинную форму и вынужден тотчас лететь на зов. Хочет он того или нет. Чем бы он не был занят…

Обрывки одежды лежали на полу, как свидетельство