— Ехали в Моздок очень быстро. На станциях только успевали залить воду и загрузить хлеб — и едем дальше. Заранее звонили комендантам станций, где нам взять воду и хлеб. Эшелон подошёл — уже нас ждут хлебовозки, и вода есть. Готовили пищу на ходу — прапорщики Ахмедов и Климович, молодцы, справились со своей задачей хорошо. Быстро раздавали термоса с пищей по вагонам, а там — по котелкам.

«Надо искать и таскать…»

Сергей Ахмедов, прапорщик:

— Загрузил «КамАЗ» продуктами, и нет чтобы уложить их в ряд — гречка, рис, макароны, сахар. Чтобы добраться до гречки, надо было через весь «КамАЗ» пролезть. В дороге остановка, я полез в этот «КамАЗ», он стоял на платформе. Где что искать? И так каждую остановку — гречка, сахар, надо искать и таскать. Такая же волокита с хлебом. Нас загнали на пути так, что машина с хлебом встала через пять путей. Как таскать полторы тысячи буханок под вагонами, да и не в чем! Покидали хлеб в простыни, одеяла, так и таскали под вагонами.

«Все, кто щёлкал фотоаппаратами, распластались у машины…»

Дмитрий Горелов, заместитель командира батальона по тылу, подполковник:

— В Моздок приехали ночью. Что это за город — никто не представлял. В пять утра команда: «Разгружаться!». Разгружаемся. Боевые роты сразу же ушли колоннами вперёд, а мы свои кухни стали вытаскивать из вагонов. Вижу — к эшелону подъехали две иномарки. Музыка играет, какие-то люди фотоаппаратами щёлкают. Старший прапорщик Игорь Климович прошёл первую чеченскую, и спрашивает: «Какого вы хрена здесь?» Берёт автомат, передёргивает затвор и стреляет в воздух. Эти все, кто щёлкал фотоаппаратами, распластались у машины. Через две-три минуты приехала милиция: «Ребята, Моздок — город-то мирный, не надо тут из автоматов стрелять…». Но у нас же разгрузка идёт, боеприпасы в вагонах, а тут посторонние. Тем более станция должна была охраняться. Разобрались, милиция пообещала, что при разгрузке эшелонов гражданские больше не появятся.

В Моздоке на место определили в военном городке рядом с аэродромом. Для чего приехали, что делать будем — пока неясно. Разместились с батальоном, узнали, где получать продукты, где заливать воду. В частях водовозки были на базе ГАЗ-66, а нам обязательно ёмкость надо было цеплять. Плюс в «Урале» переносные ёмкости на 400 литров. Тихо-мирно стали жить, ждать, что же будет дальше… Дни пролетели, как в тумане.

«Никто ничего не понимал…»

Алексей Трофимов:

— Приехали в Моздок, ещё не разгружались, вижу — ходит начальник физподготовки 237-го танкового полка и говорит нам: «Тут снайперы работают!» Никто ничего не понимал. Утром разгрузились, пришли на аэродром. Не успели заехать на место, где нам указали разместиться — уже одна группа ушла в сторону Чечни на рекогносцировку.

Приехали в Моздок, меня вызывает генерал Столяров, чтобы его охранять. Я отказался: «Извините, товарищ генерал, но я старшина роты, должен быть с ротой». Он обиделся на меня. Потом мы встретились в Гудермесе, от него узнал, что я получил звание старшего прапорщика. Тогда он заставил меня побриться. Столяров мне подарил шикарную разгрузку (жилет с карманами для ношения боеприпасов — авт.). Потом я отдал её Саше Соловьёву, ему она была нужней.

«Подгонять и воспитывать никого было не надо…»

Салех Агаев, заместитель командира батальона по воспитательной работе, майор:

— В Моздоке по концентрации войск убедились, что идём в Чечню. Конкретных задач ещё не знали. Но люди быстро поняли, что мирная жизнь закончилась. Сразу стали серьезнёй. Подгонять и воспитывать никого было не надо. Не надо было заставлять солдат следить за оружием, за техникой.

Анатолий Маняк, командир роты радиоэлектронной разведки, капитан:

— Неделю простояли в Моздоке. Из событий тех дней запомнилось, как приезжал начальник разведки округа и линейкой верёвки на палатках ровнял, чтобы они под одним углом стояли.

Салех Агаев:

— В первую неделю у некоторых высших начальников ещё срабатывала привычка к показухе: всё должно быть ровно, палатки переставляли, чтобы стояли по линеечке.

Хроника событий:

13.09.99 г.: взрыв жилого дома в Москве на Каширском шоссе.

15.09.99 г.: министр обороны России И. Сергеев доложил В. Путину, что Дагестан полностью освобожден от террористов. Путин заявил, что следы взрывов в жилых домах ведут в Чечню. Путин: «И в Киргизии, и в Узбекистане, и в Дагестане мы имеем дело с хорошо обученными международными террористами, которые пытаются установить новый мировой порядок».

16.09.99 г.: взрыв жилого дома в г. Волгодонске Ростовской области. Путин: «Сжав зубы, задушить гадину на корню. Если сегодня мы с вами этого не сделаем, завтра будет ещё хуже».

17.09.99 г.: Путин на заседании Совета Федерации назвал Хасавюртовские соглашения «ошибкой».

18.09.99 г.: ночью российская авиация нанесла удары по базам террористов на территории Чечни.

23.09.99 г.: нанесён ракетно-бомбовый удар по аэропорту им. Шейха Мансура (г. Грозный).

24.09.99 г.: Путин: заявил о необходимости бескомпромиссной борьбы с бандитами и террористами («Если террористы спрячутся в сортире, то мы и в сортире их «замочим»).

Законы Мэрфи о войне:

Ни одно готовое к бою подразделение не прошло проверки.

Ни одно прошедшее проверку подразделение не готово к бою.

«Ура! Мы теперь не одни!»

Александр Соловьёв, командир разведывательного десантного взвода, старший лейтенант:

— Приехал — знакомые палатки на аэродроме, мои бойцы подбежали: «Ура! Мы теперь не одни!» Они думали, что я не приеду. Я сразу понял, что приехал не зря. Какой там был моральный дух — да никакого!

Нам командир так прямо и сказал: ваша задача на этой войне — выжить. — «Вот вам весь мой приказ». Где противник, какие силы, какая организация, кто их питает — абсолютно ничего не знали.

«Оборачивались на каждый шорох…»

Андрей Мещеряков, разведчик-пулемётчик:

— В Моздоке стояли вокруг взлётного поля. Командиры ещё сами толком не представляли специфики, ничего до нас не доводили. Все надеялись только на себя. Первое время — никакого страха. Когда начался марш-бросок, почувствовали, что дело серьёзное. Утро, туман, зелёнка — это настораживало. Слышали, что чеченцы любят нападать на колонны под утро, в тумане. Стало боязно, когда узнали, что есть случаи подрывов машин. Страшновато было, когда охранял генерала. Туман, прохлада, оборачивались на каждый шорох. Боялись, что утром в тумане может быть нападение.

Хорошо помню марш-бросок в составе батальона, генерал Столяров ехал на БТРе нашего батальона. Опасных моментов не было. До Самашек доехали, и были только слухи, что кто-то попал в засаду. Где-то под Самашками генерала Столярова назначили комендантом Гудермеса, хотя город ещё не был взят. Меня назначили в охрану к генералу. Так я простился с батальоном, и с генералом Столяровым — через Хасавюрт — в Гудермес.