– Что ты имеешь в виду? – Ария выпрямилась в кресле.

Они миновали «Часовую башню» – элитный жилой комплекс стоимостью миллион долларов, со своим собственным гольф-клубом, затем – маленький парк, где несколько храбрецов в теплых куртках выгуливали собак. Байрон выдохнул через нос.

– Я просто хочу сказать… гибель Элисон для всех загадка. Убийцу арестовали, но никто точно не знает, что на самом деле произошло. А вы, девочки, находились прямо на том месте, где Элисон умерла. Ее тело пролежало там несколько лет.

Ария взяла термос отца и тоже сделала глоток кофе.

– То есть ты думаешь… что это мог быть призрак Эли?

Байрон пожал плечами, поворачивая направо. Они подъехали к школе и пристроились в хвост вереницы автобусов.

– Возможно.

– И ты думаешь, она хочет нам что-то сказать? – изумленно спросила Ария. – То есть ты тоже не веришь, что ее убил Йен?

Байрон энергично мотнул головой:

– Я этого не говорил. Я имел в виду, что иногда некоторым вещам нельзя найти разумного объяснения.

Призрак. Вещает, как чокнутая Мередит. Но, глянув на профиль отца, Ария заметила, что губы его плотно сжаты. Он хмурился и снова чесал затылок. Байрон говорил вполне серьезно.

Она повернулась к нему. Ведь если все так, то возникает масса вопросов… Почему их преследует дух Эли? Какие дела она не успела закончить на этом свете? И что теперь делать ей, Арии?

Ни один из них девушка задать не успела. Раздался громкий стук в стекло со стороны пассажирского кресла. Ария и не заметила, что они остановились на обочине перед школой. А к машине уже подскочили трое репортеров. Они щелкали фотоаппаратами, прижимались лицами к окнам.

– Мисс Монтгомери? – прорвался снаружи громкий женский голос.

Ария вытаращилась на журналистов, а потом в отчаянии посмотрела на отца.

– Не обращай на них внимания, – посоветовал он. – Беги.

Сделав глубокий вдох, Ария открыла дверцу и с силой ввинтилась в толпу. Сверкали вспышки фотокамер. Журналисты галдели на разные голоса. За ними Ария разглядела однокашников. Они стояли разинув рты и с любопытством наблюдали за суматохой.

– Вы действительно видели Элисон?! – кричали репортеры. – Вам известно, кто устроил поджог? Как по-вашему: лес подожгли, чтобы скрыть важные улики?

Услышав последний вопрос, Ария резко повернулась, но рта не открывала.

– Это вы устроили пожар? – спросил темноволосый мужчина лет тридцати. Журналисты брали ее в тесное кольцо.

– Конечно, нет! – крикнула Ария испуганно. Потом локтями растолкала репортеров и помчалась по дорожке, влетев в первую попавшуюся дверь, которая, как оказалось, вела за кулисы школьного театра.

Дверь за ней со стуком захлопнулась. Ария перевела дух и огляделась. Большой зрительный зал с высоким потолком был пуст. В углу лежали декорации к спектаклю-мюзиклу «Юг Тихого океана»[8], который недавно ставили в школе. На полу в беспорядке были разбросаны нотные листы. Перед ней простирались ряды красных бархатных кресел, все с поднятыми сиденьями. Было слишком тихо. До жути тихо.

Скрипнула половица, и Ария замерла. За занавесом мелькнула тень. Ария резко обернулась. Ужасная мысль пришла ей в голову. Это тот, кто устроил пожар. Тот, кто пытался нас убить. Этот человек здесь. Но когда она подошла ближе – за тканью никого не оказалось.

Или все-таки – чем черт не шутит? – это дух Эли прячется где-то рядом, полный отчаяния? И Байрон прав – мертвые действительно не могут упокоиться, пока не донесут до живых нечто, что им необходимо знать? Тогда, выходит, Ария должна придумать, как пообщаться с духом Эли? Может быть, пришла пора выяснить, что она хочет сказать.

Эмили взяла из шкафчика учебники по биологии, тригонометрии и истории и захлопнула дверцу. Из какой-то тетради выпал листок. Это был флаер, на котором крупным вычурным шрифтом было выведено: МОЛОДЕЖНАЯ ГРУППА АКАДЕМИИ СВЯТОЙ ТРОИЦЫ ЕДЕТ В БОСТОН.

Девушка нахмурилась. Флаер остался с прошлой недели, когда Айзек – тогда еще ее парень – пригласил Эмили поехать с ним. Мечтая наконец побыть с Айзеком вдвоем, она даже выпросила у родителей разрешение на поездку.

Но все это кануло в небытие.

У нее сдавило грудь. Теперь ей с трудом верилось, что еще несколько дней назад у них с Айзеком были отношения. По крайней мере, Эмили так считала. Она даже переспала с ним, впервые в своей жизни. Но потом все пошло наперекосяк. Когда она попыталась сказать возлюбленному про недобрые взгляды и обидные замечания его матери, Айзек недолго думая порвал с ней, фактически обозвав психопаткой.

Мимо прошла компания десятиклассниц. Смеясь, они сравнивали блеск для губ от разных фирм. И как только она могла подумать, что этот тип ее любит? Как могла переспать с ним? К тому моменту, когда Айзек соизволил извиниться (а произошло это в субботу, на вечеринке в «Рэдли»), Эмили уже сомневалась, что хочет с ним встречаться. После пожара Айзек пытался связаться с ней – эсэмэсками и по телефону, – хотел узнать, не пострадала ли она, но Эмили не отвечала. Отношения между ними были безнадежно испорчены. Айзек отказался выслушать ее точку зрения. Теперь стоило ей вспомнить про их интимную близость у него дома, хотелось немедленно схватить большой кусок мыла и соскоблить с себя всякие воспоминания об этом.

Скомкав в руках флаер, она швырнула его в ближайшую урну и пошла дальше по коридору. Из динамиков под потолком звучала классическая музыка, которую обычно ставили на переменах. Стены были облеплены розово-красными плакатами, с анонсом школьного бала по случаю Дня святого Валентина. На лестницах, как обычно, не протолкнуться, а в толкучке кто-то испортил воздух. Обычный школьный понедельник; все, как всегда… за исключением одного: все на нее пялятся.

Буквально все до единого. Два парня из выпускного класса, игроки школьной команды по бейсболу, обозвали ее чокнутой. Миссис Бут, которая в прошлом году вела у Эмили «литературное творчество», высунула голову из своего кабинета, вытаращила на бывшую ученицу глаза и тут же скрылась за дверью, словно мышь юркнула в нору. Только один человек не глядел в сторону Эмили: это была Спенсер. Она демонстративно отводила взгляд, очевидно, все еще злилась на Эмили за то, что та сболтнула полиции, будто они видели Эли.

Подумаешь! Если подруги убеждены, что у них всех одновременно возникла одна и та же галлюцинация – это их дело. Пусть результаты теста ДНК подтверждают, что именно Эли принадлежат останки, найденные там, на дне котлована. Пусть весь Роузвуд считает Эмили сумасшедшей, но сама она верит своим глазам. Минувшей ночью Эли явилась ей в череде снов, словно взывая к Эмили из глубин ее собственного подсознания. В первом сне Эмили вошла в церковь и увидела там на задней скамье Эли с Айзеком; они сидели рядом, смеясь и перешептываясь. В следующем сне Эмили с Айзеком лежали нагие под одеялом в его постели, прямо как неделю назад. И вдруг услышали на лестнице шаги. Эмили подумала, что это мама Айзека, но в комнату вошла Эли. Ее лицо было покрыто сажей, а огромные глаза полны испуга. «Меня хотят убить», – сказала она. И рассыпалась, превратившись в гору пепла.