— Давно мечтал аристо врезать, — пояснил Болт своим подпевалам, скаля зубы. — И не получить за это атакующим заклятием в лоб.

Губа и второй пацан засмеялись едва ли не угодливо. Остальные угрюмо молчали: кто-то отвернулся, кто-то заторопился выйти из казармы.

— Строиться на завтрак! — заорал Болт, одергивая куртку. — Шевелись, икра рыбья! Чего глазенки вылупили? Может, и вам угощение выдать? Волоцкий, поднял зад с пола! В строй!

— Есть в строй! — я отлипаю от стены и сразу же набираю скорость, чтобы проскочить мимо Болта и пристроиться к Димке со Стригой, которые сразу же закрыли меня со спины. Голова Васьки-рыжего мелькает внизу, смешиваясь с бурлящим потоком кадетов.

Оказывается, построение на завтрак, обед и ужин происходило тоже на плацу. Все группы четко знали свои места, и поэтому никакой особой толкотни я не заметил. Маневры отработаны до автоматизма, надо только в них встроиться, чтобы не сбивать ритм. Монастырские стены гудели от радостного предвкушения завтрака. Для мальчишек, находящихся здесь уже не первый год, этот ритуал всегда вызывал особый ажиотаж, знакомый мне. Дрожа от пережитого унижения на глаза всей группы, я не сразу понял, как хочется есть. Аппетит вернулся, как только нос учуял тонкие запахи каши с мясом, идущие со стороны относительно нового корпуса, пристроенного к основному зданию монастыря. Желудок заурчал подобно голодному зверю, учуявшему добычу.

— Это столовка? — кивнул я на темно-красный пристрой.

— Ага, она и есть, — ответил новый знакомый, подпрыгивая в нетерпении на месте, выравниваясь вместе со всем строем в ниточку. — Первыми идут две старшие группы, а за ними — мы. С нами сядешь за стол, понял? Как раз одно место пустует. Едим быстро, не зеваем. На завтрак вообще мало времени дают.

Казенный харч кадетской школы значительно отличался от добрых завтраков в доме Морозовых. Здесь не было ежедневных блинчиков с разнообразным вареньем или терпко пахнущего какао с молоком и плюшками. Запахи местной столовой раздражали резкостью и непохожестью с домашними ароматами, с которыми мне пришлось столкнуться.

Раздающим за нашим столом оказался кадет, которого все называли Чижиком, потому что он был весь взъерошенный, как драчливый воробей, и, несмотря на короткую стрижку, умудрялся ходить с торчащим хохолком на голове. Чижик лихо раскидал половником кашу с мясом по алюминиевым тарелкам, причем меня обделил настолько явно и нагло, что ребята эту выходку сразу заметили.

— Да ты обнаглел, птица! — возмутился Стрига. Он взял ложку и зачерпнул ею из тарелки раздающего. Добротная добавочная порция каши упала в мою миску.

— Ты чего! — вскинулся Чижик, но тут же обернулся, чтобы никто из старших или наставников не заметил нездорового оживления за одним из столов. А здесь назревала буча, в которой хохлатому могло здорово достаться. — Он же только от домашних пирогов! Небось, жрать не хочет!

— С чего ты взял? — проворчал я, быстро наворачивая вкусную (действительно — вкусную!) кашу с кусочками тушенки и запивая ее слабо заваренным чаем, в который поскупились кинуть побольше сахара. — Хочу. Добавка будет?

— Ну ты и проглот! — выпучил глаза Чижик, но ощущая нехватку времени, быстро заработал ложкой.

— Ну вот, видишь — Кол сам сказал, что хочет, — назидательно проговорил Стрига, а рыжий Васька, сидевший рядом с раздающим, еще и врезал ему локтем в бок, чтобы поменьше думал за других.

Нужно было торопиться с завтраком, чтобы набить желудок горячей пищей. По столовой раздавались стуки ложек по дну тарелок. Кто-то уже доскребал остатки, а значит, скоро раздастся зычный голос дежурного закончить прием пищи.

Я заметил, что эта троица — Васька, Стрига и Димка — все время старались быть вместе, и уже подумывал, чтобы присоединиться к ним. Отношения между кадетами разных возрастов мне не понравились, если честно. Здесь работала только одна система — главенство старшего — по званию, по возрасту, по положению или по силе мускулов. В одиночку не выжить, легко сломаться и стать податливой игрушкой в руках более удачливых или умеющих ладить с коллективом ребят. Вот первый постулат, который я вынес за такой короткий срок пребывания в кадетской школе. Даже суток не прошло. Опыт прошлой жизни мгновенно подсказал мне, как поступить в такой ситуации. И дружная троица казалась сплоченным монолитом, который давал хоть какое-то ощущение помощи и защиты. Но как примкнуть к ним? Просто подойти и сказать: примите меня к себе, пожалуйста! Ага, засмеют и пошлют подальше. Доверие нужно заслужить. Я обязан подружиться с этими пацанами.

— Закончить завтрак! — раздался рык дежурного по столовой. Он стоял возле входных дверей, заложив руки за спину и широко расставив ноги.

— Шрам сегодня злой! — нервно хохотнул сидевший рядом со мной незнакомый еще паренек. — Значит, будет подзатыльники раздавать. Смотрим в оба!

— Почему — Шрам? — мне стало любопытно. Я вскочил на ноги вместе со всеми и пристроился в спину выходящим из столовой кадетам.

— А у него через всю башку шрам от катаны, — пояснил сосед, топчась рядом. — Он даже волосы не стрижет коротко, чтобы не было видно следа. Чуть до мозгов меч не достал.

— И кто его катаной угостил? — удивился я. Про холодное оружие я знал прилично. Старинная коллекция висела на виду в зале огромного особняка Морозовых, и являлось гордостью князя. Так что не только комендант мог похвастать своей коллекцией. Поневоле я приобщался к истории происхождения различных мечей, палашей, ножей, и даже таких экзотических вещей как балисонг, джамбия, паранг. Откуда они взялись у князя Белослава Вельмировича — никто мне не говорил. Многие из клинков, по словам самого Морозова, несли в себе силу магии, готовые в любой момент влиться рукоятью в руку человека, одаряя его небывалыми возможностями. Может, дядюшка и приукрашивал, но это нисколько не охлаждало интереса к оружию. Другое дело, что в век огнестрела, почти уравнявшего шансы простолюдина и мага, мечами дрались только на тренировках или специальных турнирах. А тут — клинком по голове…

— Да это давняя история, — присоединился к разговору Димка. — Он с Мухомором — нашим артефактором — поспорил, что без всякой магии уделает его. У Мухомора есть магическая катана — подарок одного япошки-самурая. А Шрам еще тогда не был Шрамом, и на меч облизывался, как пес на кость. Вот и наехал на чародея, что тому слабо без магии выдержать пять минут против спеца. Ага, зря так сказал. Еле спасли. Ну, так говорят. Меня еще тогда здесь не было.

— Выходи строиться! — ревел Шрам, раздавая пригоршнями подзатыльники зазевавшимся на пороге столовой. Особо буйствовал он в отношении младших кадетов, имевших плохую диспозицию в помещении. Их столы находились в самом дальнем углу столовой, и пока ребята добежали до выхода, основная часть учащихся уже строилась на улице. Вот и пришлось уворачиваться от тяжелой руки наставника, подныривая под нее.

Я обратил внимание на четверых мужчин в военной униформе. Они стояли в стороне от кадетской суеты, ожидая, когда подразделения построятся и выровняют ряды, а сами о чем-то разговаривали между собой. Наверное, это были наставники. Изредка посмеиваясь, они кидали взгляды на своих помощников, наводящих порядок в строю.