На этот раз эти ребята действительно неизвестно что напридумывали.

– Доктор Перл… – начал Эндрю, но Зи перебила его.

– Пойдем. Это бесполезно. – Она задумчиво посмотрела на доктора Перл. – Это же психотерапевт. Она тоже считает нас безнадежными.

Джастин понимал, что просто тянет время, стоя перед открытым холодильником и изучая его скромное содержимое. Он выдвинул потрескавшийся ящик для фруктов, который так и стоял, перекосившись, с тех пор как они купили холодильник на гаражной распродаже несколько лет назад. В нем оставалось только одно яблоко, и Джастин взял его, отогнав мысль о том, что если его мать узнает, что он съел последнее, то отчитает его так, что мало не покажется. Он откусил от яблока и тут же скривился, ощутив на языке рыхлую гниль. Похоже, ему вообще не удастся перекусить.

Он плюхнулся за стол и уставился в книгу – роман «Ночь нежна», который нужно было прочитать. Приближалась полночь, а предстояло осилить еще шесть глав, если он хочет получить на завтрашнем тестировании по английскому хотя бы тройку. Это ему необходимо, чтобы, как минимум, надеяться на спортивную стипендию. Команда штата Флорида, в которую он хотел попасть больше всего, будет рассылать скаутов в поисках молодых игроков в течение следующих недель, и чтобы участвовать в отборе, ему нужно набрать хотя бы 2.0. Но он никак не мог сконцентрироваться. Каждый раз, когда он брал в руки книгу, мысли возвращались к тому идиотскому розыгрышу у флагштока, который эти ненормальные устроили, чтобы убедить его, что обладают сверхспособностями.

Ему не давало покоя, что Гэбби тоже участвовала в этом розыгрыше, или что там это было. Ему казалось, что подобные шутки вообще не в ее характере. Но как еще можно все это объяснить?

Он вскинул голову, когда услышал звяканье ключей в замке. Хотя их квартира была крохотной, ему не удалось добраться до своей комнаты размером с кладовку достаточно быстро, чтобы не попасться на глаза возвращающейся домой матери. Позапрошлой ночью, после клубной вечеринки со своими подружками, она спьяну сказала Джастину, что хотела сделать аборт, когда забеременела им, но у нее не хватило денег.

– Забыла, как пользоваться ключами, детка? – донесся до Джастина приглушенный мужской голос, как раз когда открывалась дверь. Мать в ответ разразилась смехом, как будто услышала самую смешную шутку в своей жизни.

Превосходно. Мать не только пришла навеселе, но и притащила домой случайного знакомого. Они ворвались в квартиру как торнадо, натолкнувшись на кушетку у двери, небрежно сбрасывая с себя куртки и ботинки где придется. Карла выглядела усталой. Она всегда выглядела усталой, даже проспав целую ночь. Ее длинные и волнистые темные волосы прилипли по бокам к потному лицу, а тушь для ресниц размазалась. Должно быть, она опять танцевала до упаду.

Потом Карла заметила Джастина.

– Чего ты еще не спишь?

– Домашка, – проворчал Джастин.

– Хочешь пива, Трэвис? – спросила Карла у своего нового друга.

Трэвис выглядел лет на сорок, но в своих драных джинсах и «конверсах» напоминал старшеклассника.

– Однозначно, – ответил он с легким южным акцентом.

Джастин забрал со стола свою книгу, чтобы не участвовать в этой нелепой сцене. К несчастью, тощее тело Трэвиса загораживало дверь в спальню Джастина.

– Ничего не скажешь, amigo[5]? – спросил его Трэвис, криво ухмыльнувшись. Он был белее снега, но ему почему-то казалось, что это отлично сочетается с испанскими словечками. Джастину захотелось ударить его в лицо, чтобы эта ухмылка исчезла.

Костлявый Трэвис попытался встать так, чтобы занять как можно больше места в дверном проеме и не пропустить Джастина.

– Я говорю, не хочешь сказать…

– Я тебя услышал, – ответил Джастин.

Они были одного роста и стояли в нескольких сантиметрах друг от друга. Джастин чувствовал, как от Трэвиса разит пивом. Почему он еще не вмазал ему? Он ждал, когда включится атакующий рефлекс и его руки начнут двигаться сами, но странно – сжатые кулаки оставались на своих местах.

– Ты что, не любишь своего papi[6]? – спросил Трэвис с показушной агрессией.

– Трэвис пытается быть милым, Джастин, – отозвалась Карла от холодильника, откуда она вытащила два пива. Хотя им обоим вряд ли требовалась добавка.

– Ага, – сказал Трэвис, понизив голос так, чтобы только Джастин мог услышать. – Уверен, твоя mama имеет немало caliente[7] в запасе, если я буду милым.

Джастин прищурился, почувствовав, как ярость прокатилась от его глаз до кончиков пальцев. Следующее, что он увидел, было то, как Трэвис вылетел в открытый дверной проем, где врезался в дверь спальни Джастина и осел на пол как тряпичная кукла.

– Какого черта, Джастин?! – завопила Карла, выпустив из рук пиво и подбегая к Трэвису.

Пристально глядя на Джастина, Трэвис с трудом поднялся на ноги.

– Я не собираюсь терпеть такое дерьмо от этого молокососа.

Он вышел, хлопнув дверью. Карла бросила на сына полный ярости взгляд и выбежала следом. Джастин смотрел на дверь, слишком потрясенный, чтобы двигаться.

Он был абсолютно уверен, что не коснулся Трэвиса и пальцем.

Как только Джастин остался один в своей комнате, он отправил сообщение Гэбби, Сабрине, Эндрю и Зи. В нем было только три слова.

Вы были правы.

Первый этаж компании «Цитология» находился в ничем не примечательном здании на главном шоссе – раньше там обитала страховая компания. Хотя Сабрина проезжала мимо него много раз с тех пор, как несколько недель назад там обосновалась новая фирма, ее название было достаточно невыразительным и ей не приходило в голову задумываться, что там находится.

До настоящего момента.

Сабрина, Гэбби, Джастин, Зи и Эндрю шли от маленькой четырехместной парковки к главному входу, попутно стараясь заглянуть внутрь здания сквозь закрытые жалюзи.

– Вы уверены, что это здесь? – спросила Сабрина.

– Она прислала именно этот адрес, – подтвердил Эндрю, заглянув в свой телефон. Патриция прислала всей группе загадочное письмо сегодня рано утром. В нем она писала, что ей кажется, будто они все хотят получить некоторые ответы, и поэтому она предлагает встретиться в определенное время после школы.

С этого момента Сабрину обуревали самые разные переживания. Последний раз она испытывала не приглушенные лекарствами эмоции очень, очень давно.

Сначала было потрясение, которое пробрало ее до самого нутра. Патриция и Нэш действительно были связаны с тем, что с ними случилось. Хотя они определенно имели к этому отношение, ей по-прежнему казалось удивительным, что они сами это подтвердили, пусть даже неясно и туманно.