Национальная особенность электронного документооборота — параллельная компьютеризация бесконечной писанины, а электронного правительства — дублирование компьютеризацией исключительно ручного режима управления.

Женский юмор основан на сарказме, мужской сарказм основан на юморе.

Умный выбор модели автомобиля позволяет разборчивому покупателю сэкономить на его характеристиках. Умная комплектация автомобиля позволяет сэкономить на разборчивости скупердяя покупателя.

Адвокаты счастливые люди: у них даже совесть выносит оправдательные приговоры.

Начинающий актер играет на публику, популярному актеру публика подыгрывает, на знаменитого актёра публика уже играет сама

Каждый актер мечтает поменять знаменитый театральный на скромный политический репертуар, потому что на политических спектаклях места в зрительном зале заранее распределены, доступ к буфету не ограничен, приличная роль стоит дороже денег, а цена реквизита, масштабность массовок и талантливость режиссуры завораживает воображение.

Американцам явно недостаточно достигнутого прогресса в умении делать деньги, теперь они, естественно, с помощью идеалов свободы и демократии с некоторым милитаристским уклоном, пытаются убедить других делать для них все остальное.

Остроумный ответ или курьезный поступок становится анекдотом, когда он открывает в каждом из нас то, что заставляет нас смеяться над другими. Благодаря анекдотам, мы имеем веселый ум и умное веселье, которые нас делают мудрее и душевнее, поскольку смех — это гигиена ума, диагностика остроумия, возможность увидеть в истинном свете «великого себя» и тренировка добродушия. Во всеобщем смехе взаимно обогащается чувство юмора и тех, кто смеется над собой, подтрунивая над другими, и тех, кто смеется над другими, подтрунивая над собой, при обязательном условии, что острословие не злоупотребляет сквернословием, прибегая к нему лишь как к забавному эпатажу. Доброжелательный насмешник навечно оставляет в народной памяти ироничный оттиск обаяния своей, безусловно, выдающейся личности даже оставаясь анонимным. И хорошо, что анекдоты из жизни, а не жизнь из анекдотов. Но особенную популярность анекдота определяет узнаваемая патологическая курьезность его героя или гениальное остроумие автора. Вначале анекдот играет роль шута, который незатейливо смешит. Затем играет роль замысловатой шутки, когда сквозь смех доходит до тебя скрытый подтекст его юмора. А в завершении — играет роль сарказма, язвительной насмешки, когда сообразишь, что смысл анекдота совсем не в том, что делает его смешным, а в том, что делает смешным тебя, когда поймешь, где в анекдоте прячется добродушная ирония над каждым из нас под маской веселящей шутки. В этом смысле мы все напоминаем генерала, который после каждого анекдота смеется четыре раза. Первый раз — после того, как ему расскажут анекдот. Второй раз — после того, когда до него дойдет смысл анекдота. Третий раз генерал смеется, когда ему объяснят, что он неправильно понял смысл анекдота. Четвертый раз генерал смеется уже за компанию, когда окончательно сообразит, что остальные хохочут давно уже не над анекдотом.

Вряд ли бы мы пережили эпоху демократического централизма без политических анекдотов, а эпоху децентрализованной демократии — без черномырдинского фольклора: «хуже водки лучше нет», «хотели, как лучше, а получилось, как всегда» и т. д.

Американцы возлагают надежды в борьбе с зеленым змием на общество анонимных алкоголиков, а мы — на общество анонимных трезвенников.

Афоризм — это мысль, смысл которой всех одинаково восхищает, несмотря на то, что каждый её по-своему понимает, причудливым образом запоминает, своеобразно интерпретирует и оригинально цитирует.

Афоризмы делятся на гениальные, мудрые, остроумные, популярные и научные.

Как издателю можно заработать на выпуске книги мудрых афоризмов, если платежеспособная аудитория умственно не образована, а умственно образованная — не платежеспособна?

Перу Бернарда Шоу принадлежит около 300 великолепных афоризмов, из которых регулярно цитируют около 3000.

Банальность — это оригинальная мысль, достигшая завидной популярности.

Доля всех возможных доходов мошенников, воров, разбойников, пиратов, торговцев наркотиками и оружием, фальшивомонетчиков, проституток, игорного бизнеса, монополистов и казнокрадов вполне сопоставима с величиной фактических доходов от вполне законных банковских и биржевых операций, если ограничиться цифрами после запятой.

Бесплатная медицина позволяет наживаться на здоровых. Платная медицина позволяет наживаться на больных. Страховая медицина позволяет наживаться на не долеченных больных и на не дообследованных здоровых.

Если достаточно полуобразованных, выгоднее бесплатное образование, ну а если нужны полуневежды, то придется перейти на платное.

Благодаря критикам мы понимаем в искусстве то, что нужно, а не то, что можно понять.

Играют на бирже не для того, чтобы разбогатеть, богатеют для того, чтобы играть на бирже.

Когда веселит смысл несуразностей — это юмор. Когда веселит несуразность смысла — это ирония. Когда несуразность смысла уже не веселит, поскольку вызывает жёсткую насмешливость — это сатира. Когда несуразность смысла уже не веселит, поскольку вызывает язвительную насмешку — это сарказм.

Неумение взрослых добиться того, чего они хотят, от детей, компенсируется умением детей добиться того, чего они хотят, от взрослых.

Бегство из России капиталов, смехотворная природная рента, исчезновение денег обманутых вкладчиков и дольщиков до тех пор процветают, пока увеличивают глупостьоблагаемую и коррупциогенную базу.

Пока действовала госмонополия на водку, курсу рубля ничто не угрожало.

В России было две поистине исторические эпохи: до и после изобретения водки.

В России три беды и три напасти:

Просто дураки и дураки у власти,

А также как паёк в кутузке — МРОТ -

Треклятый электронный документооборот;

А у дорог, что без проезжей части,

Чтобы не сбиться нам с пути

И чтобы нас под штрафы подвести,

Дорожные установили знаки.

А там, где новые дороги возвели,

Все в камерах столбы и буераки,

Чтоб поспевали штраф-писаки.

И бюрократия в России всех главней,

Царей, Генсеков, Путина (!) сильней.

Французские шутки от избытка веселого ума,