– Москва собирает о нас информацию? Нам следует начинать беспокоиться?

– Речь идет о публикациях в модном глянцевом журнале. Я готовлю материал для новой рубрики о светской жизни европейских столиц.

– Вчера Дарья интервьюировала Эрика Магнелла, – добавила Лена.

– Я почему-то не удивляюсь, – хмыкнул Берг. – А вот и он. Легок на помине.

В зал вошел Магнелл. Даше нравилась его манера двигаться: адвокат шел легко и грациозно, как танцор, с прямой спиной и высоко поднятой головой. Даша внутренне напряглась, ожидая, как поведет себя Магнелл, увидев ее. У нее оставалась слабая надежда, что он не догадался о вечернем визите.

– Эрик, – негромко окликнула Петерссон.

Магнелл подошел, приветливо поздоровался с Леной и Дашей и сухо кивнул Бергу. Даша заметила азартный блеск в его глазах и почувствовала легкий запах алкоголя.

– Наслаждаетесь прекрасным? – Он наклонился к табличке перед экспонатом на тумбе. – «Печень в тонусе», – весело прочитал он. – Очень эстетично.

– Ты не фанат современного искусства, – рассмеялась Лена.

– Современного искусства? Я бы выразился по-другому. Дарья, а вы обо всем этом что думаете? – Магнелл выразительно обвел взглядом зал и остановил на девушке смеющиеся глаза.

– Полагаю, это аллегория, смысл которой я пока не совсем поняла. Мне это кажется … немного агрессивным, – уклонилась от прямого ответа Даша. Она считала плохим тоном обсуждать творчество автора до завершения мероприятия: о виновнике торжества, как о покойнике на поминках, либо хорошо, либо никак. Сказать что-то хорошее у нее не поворачивался язык.

– Я думал, русские предпочитают агрессию, – неожиданно вставил Берг.

– В утренних новостях я видела сюжеты о поджогах домов для беженцев в Швеции и жестоком убийстве женщины. Похоже, проблема агрессии актуальнее здесь, – заметила Даша. Ей надоели едкие замечания и обидные намеки, которые она слышала в последние два дня.

– Убийстве? – переспросил Магнелл.

– Вы не слушали утренние новости? – удивилась Даша. Она внимательно посмотрела на адвоката, пытаясь понять его реакцию.

– Не сегодня, – озабоченно сказал Магнелл, он казался расстроенным. – К сожалению, в последнее время у нас растет преступность. Неудивительно, когда духовная потребность общества удовлетворяется фриками[6].

Лена поджала губы, скрывая улыбку.

– Прости, Отто. Я забыл, что ты поклонник именно нетрадиционного искусства, – с невинным видом обратился Эрик к Бергу, делая акцент на слове «нетрадиционного».

– Я поклонник любого таланта. Не понимаю, зачем людям, не сведущим в искусстве, сюда являться. Разве что ради бесплатного обеда, – ухмыльнулся Берг.

Гости прибывали.

– Я действительно сейчас не отказался бы перекусить. Надеюсь, телесная пища будет съедобнее духовной. Прошу прощения. – Магнелл слегка поклонился женщинам. – Ненадолго вас оставлю. Кое с кем выпью по бокалу шампанского, пока оно не закончилось.

Берг проводил Магнелла недобрым взглядом.

– Развлекайтесь, дамы, – сухо произнес он и повернулся к мужчине, который в стороне переминался с ноги на ногу, ожидая, когда Берг обратит на него внимание.

– Кажется, Магнелл и Берг не очень ладят, – осторожно заметила Даша.

– Мягко сказано, – усмехнулась Лена. – С некоторых пор ладить у них не получается. Но это связано исключительно с деловыми вопросами.

– Магнелл – адвокат. Какое отношение имеет к его бизнесу Берг?

– Берг был высокопоставленным чиновником. Я в те годы работала его помощником. Он оказывал Магнеллу некоторую протекцию. Сейчас Отто на пенсии, но у него сохранились полезные связи.

– Вы хотите сказать, что Берг лоббирует интересы Магнелла? В чем же причина их неприязни?

– Иногда партнеры расходятся в оценках значимости друг друга в бизнесе. Берг, возможно, немного переоценивает в денежном выражении свой вклад в дела Эрика, – неохотно ответила Лена. – Давайте пройдемся, я вас познакомлю кое с кем.

До начала официальной части мероприятия они перемещались по залу. Лена останавливалась поболтать с многочисленными знакомыми, не забывая представлять им Дашу.

Церемония открытия выставки была короткой. На возвышение в центре зала поднялся виновник торжества – скульптор Боб Фрикк, высокий тучный человек неопределенного возраста, с помятым лицом и свисавшими до плеч жидкими волосами. Фрикк говорил по-шведски, Петерссон переводила Даше на английский язык его слова. Скульптор поблагодарил спонсоров за помощь в организации выставки, отдельно отметив поддержку уважаемого Отто Берга, и принялся разъяснять идейный замысел экспозиции. Каждый из человеческих грехов и пороков, по убеждению Фрикка, связан с определенным органом и вызывает в нем патологические изменения. Таким образом, представленные на выставке скульптуры деформированных органов являются олицетворением соответствующих грехов: мозг в виде гладкой сферы – лени и глупости, переполненный желчный пузырь – злости и зависти, печень в тонусе, у которой Даша встретила Лену и Берга, – гнева и обиды.

Фрикк говорил эмоционально, подкрепляя слова выразительными жестами и гримасами. Затем он пригласил гостей пройти в ресторан музея на фуршет. Толпа оживилась и переместилась в уютный зал ресторана с большими окнами и накрытыми для фуршета столами.

Даша положила на тарелку пирожное и встала в стороне, надеясь увидеть знакомые лица. Фрикк в центре зала в окружении поклонниц в вечерних платьях и нескольких журналистов пожимал руки гостям и принимал поздравления.

– Дашка! Ты? – услышала радостный крик Даша. Она вздрогнула от неожиданности и удивленно огляделась. Сквозь толпу к ней пробивалась высокая темноволосая девица.

– Катюха! – Даша узнала в ней бывшую одноклассницу по колледжу в Англии. Катя была дочерью высокопоставленного российского чиновника. После окончания колледжа Даша вернулась в Москву, а Катя поступила в университет в Великобритании. С тех пор они не виделись.

– А я смотрю-смотрю, ты или не ты! – Раздвинув руками двух дам с полными тарелками, Катя бросилась обнимать подругу детства. – Сто лет не виделись.

– Я думала, ты в Лондоне обосновалась, – удивленно сказала Даша.

– Я пара месяцев как вернулась в Москву. Папа предложил попробовать сделать карьеру в России. Так что я теперь руковожу федеральным проектом «Бизнес на службе у государства». Ну, знаешь, социальное предпринимательство, патриотизм и всякое такое…

– А здесь что делаешь?

– Реализую мою идею – увековечить современную эпоху. Ну, политический курс, достижения, лидеры современности и прочая лабуда. Я уже концепцию придумала. Будем устанавливать памятники на центральных площадях Москвы. Первый поставим на Тверской площади.

– Там вроде бы уже стоит памятник Долгорукому. Или уже не стоит? – испугалась за Долгорукова Даша.

– Да нет. Он так и будет стоять, но реновированный, чтобы символизировал дух нашего времени.

– Как это реновированный?

– Ниже пояса все останется как есть – конь и все такое. А выше – вместо кольчуги будет голый торс. Шлем и бороду уберем. У нас макеты уже готовы. Жалко, с собой нет, а то показала бы, – расстроилась Катя.

– Ничего, я в целом представляю…

– Я сейчас подбираю скульптора. Хочу посмотреть, потянет ли Фрикк. Мне его один мэн сватает. – Катя покосилась на Фрикка. Скульптор что-то объяснял журналистам.