от брюк и из отражения прямо на Полину взглянули озорные синие глаза. Вконец стушевавшись, она бросилась на улицу в феерию пульсирующей ритм-н-блюзом вечеринки.

Пляж гудел восторгом и сиял яркостью молодых эмоций. К университетским приятелям успели примешаться тусовщики из ближайшего района и случайные прохожие. Не обошлось и без шпионской сети Баса Керна — в степенной семейной паре у столика с закусками Полина узнала владельцев закусочной, а одинокий мужчина, прогуливающийся вдоль прибоя, подозрительно походил на полицейского в штатском. Крестный деликатно выполнял данное ее матери обещание присмотреть за дочерью. Но пока незваные соглядатаи не мешали общему веселью, Полина решила не обращать внимания на непрошенный родительский контроль. Сердце и мысли девушки всецело занимал оставшийся на втором этаже мужчина. Она позволила кому-то из подруг увлечь себя танцевать, осушила залпом поданный стакан с чем-то ядрено сладким и сильно алкогольным, благодарно приняла из чьих-то рук шпажку с фруктами и весело рассмеялась чьему-то поздравлению. Музыка задавала ритм, молодые тела танцевали в последних лучах заходящего солнца и вспышках стробоскопа, а Полина, плавно двигаясь в общем темпе, постоянно оглядывалась в поисках Рейнара.

— Неужели ты знаешь их всех? — вкрадчиво раздалось рядом, и мужчина возник прямо перед ней — еще более притягательный в линялой футболке и небрежно наброшенном на плечи старом свитере, точно в миг ставший ближе и роднее. Гарнье мгновенно подхватил общий ритм толпы, двигаясь с легкостью, достойной профессиональных танцоров.

— Примерно половина — знакомые, прочие — друзья друзей. Есть несколько яхтсменов — приятелей отца и человек десять случайно приблудились.

— Наблюдательная, — мужчина склонился ближе — громкая музыка вынуждала сократить расстояние, отчего сердце Полины забилось быстрее и громче ритмичных басов в колонках. А Рейнар меж тем приблизился вплотную, его обтянутая футболкой грудь то и дело задевала девичье плечо, а длинная светлая челка норовила спутаться с распущенными каштановыми волосами.

— В юности три месяца прожил в Индии, изучал живопись эпохи Великих Моголов. На мой день рождения пришло больше ста человек, из которых я знал семерых. Так что у тебя завидная статистика — всего лишь каждый четвертый подозрительный незнакомец.

— Пару дней назад я не знала и тебя, Рейнар Гарнье.

— Значит, обнаружен еще один подозрительный тип, — мужчина улыбнулся и, мазнув теплым дыханьем по смущенному румянцу, шепнул в ухо: — как мне втереться в ваше доверие, мадемуазель Эрлих? — мурашки предательской волной прокатились по коже и сбили и без того прерывистое дыхание.

— Познакомиться поближе, — ответила девушка с неожиданной смелостью и положила ладони на плечи Рейнара. Будто специально подгадав момент, диджей включил медленную композицию, а мужские руки сомкнулись на талии Полины.

— Танцевать при каждой встрече становится хорошей традицией, — Рей вел плавно, оставляя партнерше свободу, позволяя самой решить продолжить ли беседу или дать телам право на безмолвный диалог. А Полине хотелось прижаться вплотную, отдаться интимной близости танца, а позже на расстоянии узкого кофейного столика болтать обо всем на свете. Впервые в жизни стало важным ловить каждое слово, самозабвенно вдыхать чужой запах и молиться о бесконечности пьянящего мгновения. Но музыка вновь взвилась бодрым аллегро и, словно почувствовав противоречивость девичьих желаний, мужчина мягко увел ее из толпы.

Они кружили по берегу, то возвращаясь к эллингу за добавкой шампанского и ненадолго принимая участие в общем веселье, то отдаляясь от всех, шлепая по влажной полосе прибоя, оставляя в мокром песке причудливые ямки следов. Солнце давно село, и только праздничные гирлянды да светомузыка отбрасывали блики на медленно набегающие на берег волны. Магия юности и весны позвала искать уединения не только Рейнара и Полину. Завершая очередной круг, пара наткнулась на сцену откровенной близости — на задворках эллинга, там, где под навесом хранились бухты канатов и швартовые кранцы, кто-то возился и всхлипывал.

— Что там? — Полина вглядывалась в темноту, но различала лишь смутные силуэты.

— Давай не будем мешать, — мужчина потянул ее прочь, но девушка заупрямилась:

— Это моя вечеринка! Вдруг кому плохо? Крестный голову оторвет случись что! — с этими словами именинница рванула вперед.

Громкие стоны, прерывистое дыхание и звуки шлепков — не дойдя несколько метров, Полина догадалась, что скрывающимся в темноте явно не нужна ни помощь, ни лишние свидетели. Тот самый однокурсник, развлекавший на лекции несмешными шутками, методично двигался, нависая над неизвестной девушкой. Короткая юбка задралась и в сумеречном свете то и дело мелькали молочно-белые ягодицы. Полина зажала рукой рот, чтобы случайно не выдать присутствие ошеломленным вскриком. Но предающимся страсти не было дела до сторонних соглядатаев. Неслышно подошедший Рейнар мягко развернул девушку за плечи и молча увел прочь. От увиденного Полине было неловко и стыдно, в сторону мужчины она старалась не смотреть, почему-то боясь разделить с ним общее на двоих свидетельство чужой похоти.

— У кого-то вечер удался, — пошутил Гарнье, чем заставил спутницу поежиться и обхватить плечи руками, точно желая согреться. Ночная прохлада пробиралась под кожу, заставляя поднимать градус потребляемого алкоголя или согреваться в объятиях друг друга.

— Ты замерзла, — утверждая, а не спрашивая Рейнар стянул свитер, — позволь помогу.

Полина покорно вытянула руки, и уютная мягкость кашемира скользнула по коже. Просунув голову в высокий ворот, девушка не успела высвободить волосы, как ее лица коснулись теплые мужские ладони. Пальцы двигались к шее, медленно очерчивая скулы, и ласково, локон за локоном, высвобождая прическу из плена узкой горловины. Полину бросило одновременно в жар и пронзило холодом — близость Рейнара, синие глаза, блестящие ярче взошедшей Луны, нежность прикосновений, притягательная мягкость губ — все это манило, звало поддаться искушению, приглашало уступить чувству, бушующему в груди. Но Полина сопротивлялась всей силой духа, боясь и не желая следовать вероломным традициями Повилик.

Тем временем Гарнье закончил поправлять прическу, но ладони с шеи не убрал. Кончики пальцев медленно гладили позвонки, то спускаясь ниже почти до кромки одежды, то зарываясь в волосы на затылке. Хотелось закрыть глаза, поддаться одновременно расслабляющей и будоражащей ласке, утробно мурчать и требовать продолжения. Близкое дыхание мужчины казалось не теплым — обжигающим, сводящим с ума. Не в силах сдержаться, Полина прильнула ближе, уперлась грудью в крепкий торс, скользнула ладонями по обтянутым футболкой плечам. Они вновь замерли в миге от поцелуя, и в этот раз девушка не имела ни воли, ни желания отступать.

— Рей… — едва слышно сорвалось с губ, и синие глаза ответили туманящими сознание звездными бликами. — Я никогда не…

— Была с кем-то близка? — понимающий кивок в сторону скрытых в ночи стонущих любовников.

— Даже не целовалась, — стыдливое признание, заставляющее опустить глаза, а после скороговоркой, чтобы не передумать: — поцелуем