людей, вливающиеся в бурлящую реку медленно двигающуюся в разные стороны в центральном «русле». Время час пик, народ идет с работы и перед тем как на ночь закрыться в своих берлогах в спальных районах, решает приобщиться к цивилизации и заскочить в один из мегамаркетов. Такое столпотворение будет длиться еще часа три-четыре. Не очень удачное для нас время, конечно.

Я, зазевавшись, засмотревшись на одну из витрин, буквально влетел в стоящего словно остров в бурлящем океане мужчину.

— Извините, — буркнул я, осторожно обходя неожиданное препятствие, и почуяв на себе его взгляд посмотрел на него.

И меня словно обожгло кипятком. В его глазах плескалась ненависть. Карие почти до черноты они источали ярость. Причем так он смотрел не только на меня. Вся толпа, что суетилась вокруг него, была ему ненавистна. Каждого из проходящих мимо, он прожигал своим яростным взглядом.

Я осторожно отошел от этого человека. Возможно, у него просто неудачный день и он мечтает только о спокойствии, а тут я, невнимательный такой.

По указателям мы со Степанычем дошли до фуд-корта и зависли на пару мгновений, по вывескам выбирая вредную пищу какой компании мы сейчас будем есть.

— А может?- мой напарник ткнул в одну из, зазывавшую отведать их чудесные сэндвичи.

Я пожал печами -почему бы и нет. И уже отправился туда, когда меня вновь обжог взгляд полный ненависти.

Да что такое? Женщина в черном, также стоявшая на проходе и с яростью наблюдавшая за обтекающим ее людским потоком.

А это уже странно. Мало того, эти двое, в чьих глазах плещется ненависть, чем-то неуловимо похожи друг на друга. Хотя и типаж, и формы лиц совершенно разные.

Степаныч, чей живот уже давно урчал от голода, нетерпеливо дернул меня за локоть — пошли давай!

Я поддался напору друга и мы встали в очередь страждущих вкусить чудесные заморские яства. И на какое то время даже забыл о подозрительных людях. Тем более, что сэндвичи и в самом деле оказались весьма как хороши.

А на выходе из фуд-корта мы столкнулись с третьим. Он стоял посреди прохода и в упор смотрел на нас, прожигая взглядом насквозь. Черный плащ, казалось, сейчас треснет по швам на его могучих плечах.

Люди инстинктивно сторонились этого могучего человека, держащего в одной руке огромную спортивную сумку. Которую он, поставил на пол и, развернувшись, начал уходить.

А еще я вспомнил, что у того, первого, с которым я столкнулся, в ногах стояла подобный же багаж.

Через мгновение, стоящая на блестящем полу сумка, с громким хлопком взорвалась.

Не знаю что там было, но выглядел взрыв как будто в воду забабахали огромный камень. Какая-то жидкость, под воздействием огромных скоростей приданных взрывчаткой, превратилась почти в мелкодисперсную взвесь, разлеталась в разные стороны от эпицентра.

Я почти мгновенно выставил Активный щит, но все же почувствовал, как несколько капель попало на незакрытые одеждой руки.

Бах…бах…бах.

Вдали, разных частях торгового центра, начали раздаваться взрывы.

Народ завизжал, бросился в разные стороны, главное подальше от страшных звуков.

А на моем внутреннем взоре загорелась красная, во весь экран, предупреждающая надпись.

Внимание! Обнаружен агрессивный агент! Зафиксированы повреждения кожных покровов, идет нейтрализация!

Кожа на руках загорелась внутренним огнем, покраснела, казалось, она распухает под действием очень мощного аллергена. Что это за дрянь они тут взорвали? Какой-то смертельный вирус?

Степаныч, идущий за мной, и не попавший под распыление жидкостью, уже извлек из ячейки автомат и был готов к бою. Только вот бой, судя по всему, будет очень и очень специфический.

Стоящий недалеко, попавший под взрыв, человек закричал от боли, схватившись руками за покрасневшее лицо. Рядом заплакала женщина. Все, в округе, на кого попали брызги, начали кричать.

Они падали на колени, зажимали руками участки боли, а затем, теряя сознание, падали на пол. Вскоре вокруг образовался эдакий круг из десятков бесчувственных валяющихся людей.

Вдали кричали и, скорее всего там происходило то же самое. Остальные, тех кого не зацепило брызгами, после первых мгновений паники, торопливо покидали место.

На моем взоре, красные буквы сменились на зеленые.

Дезактивация завершена.

Что это такое?

Проводится анализ.

Я бросился к упавшему мужчине, возможно смогу оказать ему помощь до того как прибудут медики. Нащупал еле различимый пульс под подбородком. И также понял, что у него поднимается температура, он уже нагрелся градусов до сорока!

— Тащи воды! — ору Степанычу, попутно раздирая мужчине пуховик, давая доступ прохладного воздуха к его горячему телу.

Краем глаза увидел, как сердобольная женщина, склонилась над потерявшим сознание подростком.

— Отойдите от них, дайте им воздуха! — донеслись до меня крики.

«Не нужно им здесь оставаться» мелькнула у меня мысль. И я даже раскрыл рот, чтобы ее озвучить.

Но лежащего мужчину, чью куртку я только что распахнул, вдруг выгнуло дугой. Казалось, что все мышцы его спины внезапно сократились, заставляя его вставать мостиком. Пальцы скрючились, начали рывками сжиматься-разжиматься, руки задергались в безумном ритме.

Остальные, попавшие под брызги начали в точности повторять его движение. Дергаться, сучить ногами. Из их ртов доносились хрипы вперемешку с рычанием.

Окружившее упавших людей кольцо из зрителей, в спешке расширялось. Но, как оказалось буквально десять секунд спустя, недостаточно быстро.

Лежащий мужчина распахнул зажмуренные до сих пор глаза. Его белки были кроваво-красного цвета. И как лежал, изогнувшись, так и прыгнул вперед и вверх.

Получилось не очень изящно, но цели своей он достиг — схватил стоящую ближе всего женщину за край широкой юбки, дернул на себя. Она завизжала падая вперед.

В следующую секунду, все обрызганные неизвестной жидкостью, напали на стоящих людей.

Упавшая женщина, тут же была схвачена дернувшим ее мужиком и, мне захотелось протереть глаза, он тут же впился ей в горло. Его отбеленные зубы, за которыми он, видимо тщательно ухаживал, насквозь прокусили кожу. Брызнула кровь. Женщина задёргалась безуспешно отбиваясь от нападавшего, из ее раскрытого рта полилась жидкость, прекращая ее дикий, истошный крик.

В моей руке мгновенно возник дробовик, но я опасался стрелять. Да и в кого? Тут сплошные гражданские!

Правда вон те гражданские, кого облила взорвавшаяся бомба, сейчас дерут в клочья тех, кто не пострадал при взрыве. Они с остервенением набрасываются на паникующих, убегающих, падающих людей и вгрызаются им в плоть. Не целясь, не выбирая. Главное, чтобы между их зубами и мясом жертвы не было всяких тряпок в виде одежды. До куда добрались и ладно, то и будет кусать.

Кругом лилась кровь. Раздавались крики ужаса и рычание нападавших.

Я