– Если бы ты такое произнес там, в Королевствах и кто-то это услышал, то гореть тебе на костре еще до заката Солнца – нараспев произнесла Магдалена – И нам за компанию, просто потому что такое слушали.

– Меня там сожгли бы и без всяких речей – рассмеялся Эль Гракх – Просто за то, кто я есть такой. И, как верно было замечено, вас тоже. За компанию. О, глядите, кажется мы почти добрались до места. А, может, и нет. Здесь одно захолустье на другое похоже невероятно.

– Море рядом – сообщил нам Гарольд, чуть ли не со свистом втянув в себя воздух, а после расплывшись в улыбке – Этот запах я ни с чем не спутаю.

– Тогда мы точно на месте – приободрился Эль Гракх – Быстро добрались, нечасто такое случается. Я думал, что сегодня снова придется в пустыне ночевать.

– Какая дыра! – вздохнула Миралинда – Я думала, что уже повидала в наших странствиях самое дно миров, вроде Лиройских пустошей, но нет, ошибалась. Бывает и хуже.

И правда, Фаруз производил на редкость мрачное впечатление.

Приземистые дома, причем все какие-то серые, неприглядные и потрепанные жизнью, полуразрушенный храм, покосившиеся мачты нескольких кораблей, которые было видно даже отсюда. Корабли эти почти наверняка валялись на берегу, с брешами, зияющими в их черных днищах. А еще – пустые улочки, наполовину занесённые песком. Впрочем, песок тут был везде, возникало ощущение, что пустыня ведет с людьми войну, буквально осаждает их. Мало того – она выигрывает эту войну. Дома на окраине, судя по всему, уже лишились жильцов, и песок почти наполовину скрыл их от взглядов проезжающих.

– Знаете, мне кажется Сафару надо бы Линдусу еще и золотишка до кучи добавить за то, что тот это место себе заберет – тихонько произнесла Эбердин, когда мы въехали Фаруз – Кому такое счастье нужно?

– Знаешь, иногда люди воюют за еще менее ценные владения – Рози брезгливо поморщилась, мы наконец-то столкнулись с подтверждением того, что этот город-призрак все же населен. Если точнее – с немыслимо зловонной выгребной ямой – Например за склон горы, на котором кроме камней ничегошеньки нет. Или за островок в северном море. Его из края в край за пять минут пешком обойти можно, растет на нем три чахлых деревца и живет один тюлень. И что? Три года его делили, куча народу в сражениях погибла. Для войны главное не повод. Для нее главное – идея, причем желательно самая что ни на есть абсурдная. Просто в глупость люди верят быстрее и охотней. Когда мудрено – это плохо, это от народа далеко.

– Вроде того, что новому императору вот это кладбище в песке понадобилось? – уточнил Мартин, слышавший наш разговор.

– Ну да – кивнула Рози – И все, началась пляска. Мне вообще кажется, что войны изобретены не для передела мира. Их придумали для того, чтобы кровь в венах у простого люда не застаивалась. Когда он долго друг друга не убивает, то начинает думать, а ни одному толковому властителю такое не нужно. Люди ведь подумают-подумают, да и начнут потихоньку к его горлу подбираться, поскольку среди них непременно найдется тот, кто задастся вопросом – почему у короля и его окружения есть все, а у меня ничего? И не пора ли подобное положение вещей исправить?

– Ваши ученики говорят крамольные речи – вроде бы шутливо, но как-то очень всерьез заметил Равах-ага – При дворе на них бы уже писали донос. Даже не дожидаясь конца беседы писали бы.

– Я не могу запретить им думать – ответил ему Ворон – Особенно учитывая количество времени, затраченного на то, чтобы они начали это делать.

– Но вы можете запретить им произносить вслух некоторые из тех мыслей, которым лучше остаться там, в голове – предложил капитан – Я промолчу, я ничего не слышал. Но раньше или позже найдется тот…

– Раньше или позже мы все будем мертвы – перебил его Ворон – И, если продолжительность их жизни зависит от длины языка, значит так тому и быть.

– Отчего-то мне кажется, что вы не очень поверили моим словам – заметил капитан.

– Нет, просто я начинаю верить в то, что ни один из моих недотеп-учеников не позволит стражникам вот так просто взять себя живьем, не говоря уж о прогулке по эшафоту – пояснил наставник – А если такое случится, то я лично жалости не испытаю. Скорее – стыд. Это будет означать, что я зря потратил кучу времени.

Монброн присвистнул, Фальк гулко хохотнул, Рози задумчиво приподняла правую бровь, да и я был, мягко говоря, озадачен. Пожалуй, впервые за прошедшие годы Ворон столь явно сообщил, что если и не гордится нами, то, как минимум признает, что мы хоть чего-то стоим в его глазах.

Уж и не знаю, что делать после таких слов. То ли ждать, что вот-вот небо на землю упадет, то ли еще какого катаклизма. С другой стороны, теперь можно сказать, что я видел в своей жизни все. Большим чудом будет только если наш учитель еще и пить бросит. Но это уже подлинное чудо, которое по плечу сотворить только богам. А они, как верно заметил Эль Гракх, плевать на нас хотели со своих небесных высот.

Мы миновали центр городка, где наконец-то обнаружились местные жители, являвшие собой довольно жалкое зрелище. Много чего я уже в Халифатах повидал, но такой убогости бытия пока не встречал. Сгорбленные беззубые мужчины, женщины, по которым не скажешь, сколько им лет, и чумазые дети с лицами стариков, которые даже не подумали побежать за нашей кавалькадой, требуя бросить им монетку. Жуть какая. И это – жизнь? Да раймилльские нищие на фоне этих подобий людей выглядят образчиками здоровья и удачливости.

Интересно, а что сейчас было бы со мной, не ввяжись я в эту историю? Не знаю. Может, мое высохшее на солнце на виселице тело уже сожгли бы в яме, с остальными пойманными и казненными воришками. Или, если повезло, я бы попал в свиту одного из мастеров-воров и постигал тайны карманных краж.

Или сидел на Бульваре Нищих с отрубленными по локоть руками и клянчил медяки у прохожих.

Нет, мне моя нынешняя жизнь нравится больше. Хорошо, что все так вышло. Не скажу, что шансы состариться и умереть в своей постели у меня велики, их, скорее всего, вовсе нет, но все равно – я доволен.

С кораблями я угадал, теми, что гнили на берегу. Так и есть – четыре полуразвалившихся парусника, практически вросшие бортами в береговой песок, добавляли особый колорит в местный пейзаж.

Впрочем, на волнах неподалеку от берега, покачивались еще два судна, в одном из которых я сразу узнал «Луноликую Лейлу».

Два. А речь вроде шла о шести.

Та же мысль посетила и Ворона. Он демонстративно загнул два пальца и показал их капитану.

– Остальные корабли рядом – негромко ответил тот на немой вопрос наставника – Они появятся в нужный момент, тогда, когда флот Империи не сможет покинуть бухту. Нам надо не просто припугнуть этих негодяев. Нам надо их уничтожить. Точнее – вам надо их уничтожить. Мои люди готовы помахать скимитарами, но на абордаж в этих водах особо рассчитывать не приходится. Мели и рифы, как я и говорил. Вместо сближения с кораблем противника запросто можно получить камень под днище.