— Кофе будешь?

— Да, спасибо. Я сейчас спущусь.

Том ответил, что в этом нет необходимости: он сам принесет кофе. Он отправился на кухню, подождал, пока мадам Аннет наполнит кофейник свежим горячим напитком, и, отклонив ее предложение обслужить молодого человека, принес завтрак Фрэнку.

Фрэнк с видимым удовольствием стал пить кофе, и Том последовал его примеру.

— Составь-ка письмецо для мадам Бутен, и чем быстрее, тем лучше, а я сразу доставлю его по назначению.

— Будет сделано, — бодро отозвался Фрэнк. Волосы у него на макушке упрямо не желали ложиться по-новому и ерошились, словно на ветру.

— Не забудь сообщить, где лежит ключ — прямо у ворот, с внутренней стороны.

Уплетая тост с мармеладом, паренек молча кивнул.

— Помнишь, какого числа ты сбежал из дома?

— Двадцать седьмого июля.

— Сегодня суббота, девятнадцатое августа. Ты сказал, что несколько дней пробыл в Лондоне, а затем приехал в Париж. Где ты там останавливался?

— В «Англетере», на Рю-Жакоб.

Том знал этот отель только понаслышке — он находился в фешенебельном районе Сен-Жер-мен-де-Пре.

— Покажи-ка мне свой паспорт, вернее, не свой, а брата.

Фрэнк встал, достал из чемодана паспорт и послушно вручил его Тому.

Том открыл документ на странице, где была фотография. У изображенного на ней молодого человека волосы были гораздо светлее, пробор слева и более худощавое лицо. В разрезе глаз, в рисунке бровей и рта можно было отыскать некоторое сходство, и тем не менее оставалось лишь удивляться тому, что Фрэнка не задержали. Ему просто повезло, ведь Фрэнк явно не выглядел на девятнадцать лет, да и ростом был пониже своего брата. В отелях Франции нынче, правда, не обязательно при заселении предъявлять паспорт или иной документ, удостоверяющий личность, однако служба иммиграционного контроля в Англии и Франции наверняка уже была предупреждена об исчезновении Фрэнка Пирсона, и к настоящему времени и там и тут имелось его фото. И потом — его брат, должно быть, давно обнаружил, что паспорта нет на месте.

— Знаешь, тебе лучше всего самому объявиться властям, — мягко сказал Том. — Во Франции тебе долго скрываться не удастся, а на любой границе тебя задержат, и в первую очередь на выезде в любом направлении из Франции.

Фрэнк ошеломленно уставился на него.

— Я вообще не очень понимаю, зачем тебе скрываться.

Фрэнк отвел взгляд. Это не означало нежелания отвечать. Он словно решал для себя, как ему лучше поступить.

— Мне бы хотелось, чтобы меня все оставили в покое хотя бы ненадолго, — наконец тихо проговорил он.

Том заметил, что у мальчика дрожат руки: он начал было складывать салфетку, затем, так и не сложив, растерянно уронил ее на поднос.

— Твоя мама уже наверняка знает, что ты воспользовался паспортом Джонни, раз твой дома. Теперь найти тебя во Франции совсем просто. Знаешь ли, лучше объявиться самому — это гораздо менее неприятно, чем если тебя задержит полиция. — Том поставил свою чашку на поднос и закончил: — Сейчас я тебя оставлю, чтобы ты мог написать мадам Бутен. Элоиза уже знает о том, что ты здесь. У тебя есть на чем писать?

— Да, сэр.

«Ну и славно», — подумал Том, который уже приготовился было принести ему дешевый конверт и листок бумаги, потому что на писчей бумаге в гостевой комнате имелся полный адрес его поместья. Он пошел к себе, побрился и облачился в старые вельветовые штаны, в которых обычно работал в саду. День выдался на редкость хороший — было солнечно и довольно прохладно. Он полил растения в оранжерее, прикинул в уме план работ, которыми они с Фрэнком займутся чуть позже, и отложил в сторону вилы и секаторы. Ему было важно первому просмотреть утреннюю почту, ее могли подвезти в любую минуту, и, услышав знакомый скрип ручного тормоза почтового фургончика, он поспешил к воротам. Хотя он заметил письмо из Лондона от Джеффа Константа, Том сначала пробежал глазами «Геральд трибьюн». Как ни странно, зарабатывающий на жизнь фотографией Джефф был гораздо более надежным корреспондентом, чем Эдмунд Банбери, который кроме галереи вообще ничем не занимался и проводил там все дни напролет.

В «Геральд» имя Фрэнка не упоминалось, и тогда Том вспомнил про старую сплетницу «Франс диманш», которая выходила по уик-эндам. Сегодня как раз суббота, так что свежий номер должен уже быть в продаже. Как правило, эту газетенку интересовали различные скандальные происшествия сексуального характера, но второе по важности место в ней занимали скандалы вокруг больших денег.

Письмо от Джеффа он распечатал уже в гостиной. Проглядев текст, он сразу отметил, что осторожный Джефф вообще не упоминает имени Дерватта. Он просто писал, что вполне согласен с Томом — «это следует прекратить», и, обсудив вопрос с Эдом, уже известил об этом решении «заинтересованных лиц». Том прекрасно знал, кого он имеет в виду — молодого лондонского художника Стейермана, который подделывал для них Дерватта. Таких подделок было уже штук пять, но Бернарду Тафтсу он и в подметки не годился. Там, где дело касалось Дерватта, тот был настоящим фанатиком. Хотя считалось, что Дерватт давно уже тихо спит в могиле в какой-то мексиканской деревушке, названия которой он им так и не открыл, Джефф с Эдом последние годы только тем и занимались, что сбывали якобы случайно обнаруженные старые наброски его полотен. «Это приведет к существенному сокращению доходов, — писал далее Джефф, — но, как Вам должно быть известно, мы привыкли прислушиваться к Вашим советам». Послание заканчивалось просьбой уничтожить письмо, что Том немедленно и сделал, изорвав его на мелкие клочки.

Одетый в синие джинсы, с конвертом в руках в комнату вошел Фрэнк.

— Написал. Просмотрите, пожалуйста. По-моему, все как надо.

Тому он напомнил ученика, отдающего учителю контрольную работу. Фрэнк написал, что звонил домой, узнал, что один из членов его семьи болен, и поэтому он должен выехать немедленно. Он благодарил мадам Бутен за доброе к себе отношение и сообщал, куда бросил ключ от ворот.

— Все правильно, — сказал Том. — Я сейчас же отвезу твою записку. Вернусь минут через тридцать. Можешь пока просмотреть газеты или прогуляться по саду.

— Ах да, газету, — тихо отозвался Фрэнк с досадливой гримасой.

— В этой ничего нет, я смотрел, — успокоил его Том, указывая на «Геральд».

— Тогда я пройдусь по саду.

— Только не перед домом, ладно?

Фрэнк послушно кивнул.

На этот раз Том поехал на «мерседесе». Топлива в баке оставалось совсем немного, но на заправочную станцию можно будет заехать на обратном пути. Том спешил и гнал машину на предельной скорости. Возможно, было бы лучше напечатать письмо на машинке, но, во-первых, это выглядело бы довольно странно, а во-вторых, Том от всей души надеялся, что почерком Фрэнка пока никто не интересуется — разве что парнишку выследили и в двери мадам Бутен уже стучится полиция.