– Именем богини Иштар, великой и всемогущей, преклоните колени перед силой и волей ее! – торжественно провозгласила Астара.

Солдаты одновременно рухнули на колени, молитвенно сложили перед собой руки.

Следом за Астарой на крыльцо вышла ее сестра.

– Астара, – взмолилась она, – пожалей их. Это же еще мальчишки, они не ведают, что творят!

– У меня нет сердца, – оборвала ее жрица, – и я не могу никого жалеть.

– Пощади их, Астара!

– Я не богиня Иштар и не способна пощадить смертного. Я всего лишь верная служанка царицы моей и обязана исполнить волю ее.

Тут солдаты поняли, что если не случится чуда, то живыми они отсюда не уйдут.

– Ты принес с собой бензин? – строго спросила Астара солдата с бутылкой. – Пей его!

Несостоявшийся погромщик сделал несколько осторожных глотков, перевел дух, понюхал бутылку, и его вырвало бензином. Передернувшись от желудочных судорог, он умоляюще посмотрел на жрицу, но та была непреклонна.

– Пей весь бензин до конца!

Отрыгивая через глоток, передергиваясь в судорогах, солдат допил бутылку и, полуживой, стал ждать дальнейших приказаний.

– Вы, двое, ешьте землю! – приказала Астара.

Солдаты на коленях подползли к клумбе и стали горстями запихивать землю в рот. Насладившись зрелищем унижения врагов, жестокая жрица скомандовала:

– Встать! Убирайтесь отсюда, но помните: если к исходу дня вы не попадете в расположение своей части, вас ждет долгая и мучительная смерть!

Солдатам не надо было повторять дважды. Со всех ног они бросились в свой полевой лагерь. Не останавливаясь ни на минуту, добежали до него и рухнули без чувств у командирской палатки. Солдат, пивший бензин, двадцатикилометровый кросс не преодолел. На окраине города он упал и больше не поднялся. Вскрывавшие его тело судебно-медицинские эксперты поставили посмертный диагноз: общая интоксикация организма, острая почечная и печеночная недостаточность, диссоциативный шок.

По поводу смерти военнослужащего командование полка провело служебную проверку и установило: военнослужащий срочной службы самовольно покинул расположение части. Находясь в самовольной отлучке, он по собственной инициативе напился бензина и умер от отравления им. К Астаре военные дознаватели не выезжали. Командир полка строго-настрого запретил упоминать даже ее имя.

– Что вы напишете об Астаре в своем заключении? – спросил дознавателей полковник. – Что какая-то старуха заставила солдата выпить бутылку бензина? А что она еще могла его заставить сделать: поджечь склад с боеприпасами или зарезать часового у знамени? Я запрещаю вам упоминать о магии! Солдат хотел выпить бензин и выпил его, находясь в самовольной отлучке. Остальное нас не касается.

Двух других солдат за самовольное оставление части в боевой обстановке судил военный трибунал. Их приговорили к трем годам лишения свободы каждого. Через год среднеазиатские республики стали суверенными государствами. Осужденных военнослужащих досрочно освободили из мест лишения свободы, и они вернулись домой.

Во вторник, на время болезни Малышева, я занял его кабинет. Секретарь начальника городского уголовного розыска стала моим секретарем.

– Андрей Николаевич, ваш чай. – Секретарша подошла к столу, поставила передо мной чашку чая на блюдечке.

– Спасибо, Лидия Анатольевна, – поблагодарил я.

После ее ухода я попробовал чай.

«Хорошо живет Николай Алексеевич! – подумал я. – Не успел войти в кабинет – ему уже чай несут. Сладкий, крепкий. Даже сахар не надо в чашке размешивать, все за него секретарша делает».

Вернув пустую чашку в приемную, я прошелся по своему новому кабинету, закурил, посмотрел на портрет Дзержинского на стене. Выражение лица Железного Феликса мне не понравилось.

– Что так скептически сморщился, дядя? – спросил я портрет. – Считаешь, не дорос я еще до этого кабинета? Годами не вышел или живот не успел отрастить? Ничего, привыкнешь. А не привыкнешь, я тебя за шкаф поставлю, будешь там ухмыляться.

Вернувшись за стол, я отодвинул в сторону сводки о состоянии преступности за сутки и вызвал к себе Ключникова и Далайханова.

«Все, к черту учения! – решил я. – Солдаты на улицах города – явление временное. Пройдет срок, и они разъедутся по домам, а насильник – он наш, он никуда не денется, он на дембель не пойдет».

– Что по моему поручению? – спросил я коллег.

Докладывать взялся Ключников.

– Мы изучили все отказные материалы и нашли три случая, заслуживающих внимания. Первый произошел в марте прошлого года с гражданкой Тельновой Инной. В тот день она находилась у себя дома. Около двенадцати часов в дверь раздался звонок. Не спрашивая «Кто там?», Тельнова открыла и увидела перед собой мужчину в натянутом на голову капроновом чулке. Угрожая потерпевшей ножом, мужчина уложил ее на пол и имитировал половой акт.

– Чего-чего сделал? – переспросил я.

– Оперуполномоченный, вынесший постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, описал действия насильника как «имитацию полового акта». Я думаю, в данной ситуации это очень точное определение.

– Александр Лукич, меня всегда восхищает ваша невозмутимость. Вы докладываете мне совершенно невероятные вещи таким тоном, словно описываете заурядную квартирную кражу. Какая, к черту, имитация полового акта? Человек с ножом вторгается в жилище, удовлетворяет свои низменные инстинкты, и это называется имитация?

– С объективной стороны преступления – действия насильника действительно только имитация полового акта, – поддержал Ключникова Айдар.

– Коллеги, вы за деревьями не видите леса! – возмутился я. – Нашему насильнику для удовлетворения его сексуальных потребностей не нужен полноценный половой акт. При анализе материалов давайте исходить с его точки зрения, а не с нашей. Нападая на гражданку Тельнову, он хотел получить половое удовлетворение – и получил его. Для осуществления своего замысла он прибег к угрозам оружием. Все это серьезно и очень серьезно. Не надо смотреть на последствия, давайте оценивать действия насильника в комплексе, в целом. Что у нас еще по этому нападению?

– В момент вторжения насильника в квартиру в ней также находился грудной ребенок в кроватке. К ребенку насильник не подходил, – уточнил Ключников.

– Айдар, потерпевшую – ко мне, – распорядился я. – Что у нас дальше?

– Нападение на гражданку Гульметову. Потерпевшей тридцать три года, замужем, работает учетчицей на заводе. Нападение произошло в апреле прошлого года в лифте девятиэтажного дома. Потерпевшая и незнакомый мужчина вместе вошли в лифт. Как только он тронулся, мужчина подставил к горлу Гульметовой нож и велел встать лицом к стене. Пока они ехали вверх, насильник терся о ягодицы потерпевшей… Андрей Николаевич, давайте определимся, как мы его действия называть будем: имитация полового акта или извращенный половой акт?