— Пройдите, пожалуйста, тем же путем, как и в день кражи.

Полицейский надеялся, что и здесь все пройдет так же гладко, как и утром в квартире адвоката.

Виктория почувствовала этот нажим, когда все взгляды устремились на нее. А ей был нужен только взгляд серо-стальных глаз, который помог бы ей все это выдержать.

Но Ричард не смотрел на нее. Он стоял среди других участников следственного эксперимента, отрешенный и выдержанный, всем своим видом давая понять, что он не на ее стороне и, разумеется, ждет возвращения портрета.

— Мне очень жаль, — сказала Виктория, стоя в окружении группы напряженно ожидающих ее слов людей, — но я не покажу вам место, где спрятан портрет.

Она произнесла эти слова громко, гордо подняв голову, чтобы было понятно, что ее решение непоколебимо.

Сначала в холле стояла полная тишина, за которой последовала бурная реакция полицейского:

— Фрау фон Ленхард, вы должны понимать, что в этом случае нам придется принять другие меры. Вы признаете, что вами совершено противоправное действие, но отказываетесь показать нам местонахождение вещественного доказательства, я правильно вас понял? Согласно вашим прежним показаниям вещественное доказательство находится во дворце. Однако, несмотря на интенсивные поиски, оно еще не найдено.

В его голосе звучало сомнение, заставившее Викторию подтвердить:

— Картина находится во дворце, но большего я вам сообщить не могу.

Полицейский нервно провел рукой по волосам:

— А господин фон Вильд, владелец этого похищенного произведения искусства, должен быть доволен таким оборотом дела? Вам не кажется, что вы произвольно толкуете законы?

Доктор Шенхаузер, адвокат Виктории, вступился за свою клиентку:

— Фрау фон Ленхард ясно объяснила вам, о чем идет речь в этом деле. Каждый человек, желающий увезти портрет с его законного места во дворце, находится в смертельной опасности. Этот факт уже установлен. Трезвомыслящим людям трудно это понять, если они не верят в сверхъестественные силы. Но, поверьте мне, прежде чем взяться за защиту фрау фон Ленхард, я досконально изучил дело и пришел к выводу, что ее опасения не плод больной фантазии, они имеют под собой серьезные основания.

— Господин Шенхаузер, мы проводим здесь следственный эксперимент, — нетерпеливо перебил адвоката полицейский. — И поверьте мне, что побудительные причины действий вашей клиентки мне известны. Но кража есть кража, какими бы благородными причинами она ни была спровоцирована. Поэтому речь должна идти о добровольном возвращении картины ее законному владельцу.

— Однако я хотел бы все же напомнить, что речь идет не о банальной краже. Моя клиентка действовала исключительно в интересах господина фон Вильда, который почти потерял здоровье, когда портрет находился в его квартире.

Доктор Шенхаузер повернулся к Ричарду фон Вильду:

— Уважаемый коллега должен это подтвердить.

— Согласно показаниям доктора фон Вильда, он длительное время страдал бессонницей.

Полицейский обратился к адвокату — высокому блондину с неподвижным лицом, и тот коротко кивнул. Тогда он снова повернулся к Виктории, стоявшей как статуя посреди холла.

— И каким вы видите продолжение этой истории? — он постарался придать голосу больше строгости. — Ваши якобы благородные мотивы мы в расчет брать не будем.

Прежде чем заговорить, красивая девушка в джинсах и синем блейзере обернулась к Ричарду, ища его взгляд:

— Я хочу, чтобы доктор Ричард фон Вильд осознал, что портрет леди Тэлбот губительно действует на него, и позволил бы вернуть его на его законное место во дворце, — ее голос слегка дрожал. — И пока этого не произойдет, я не могу из соображений совести открыть местонахождение портрета.

Ричард слушал девушку, не сводя с нее глаз, со смесью смущения, растерянности и неожиданного изумления. Он медленно направился к ней.

— Фрау фон Ленхард, а вы не думаете, что мое здоровье касается только меня, и я не нуждаюсь в вашей опеке, — он наклонился к ней, в его взгляде сверкал леденящий душу холод, а на губах играла ироническая улыбка. — Не делайте из себя посмешище!

Виктория в отчаянии посмотрела на Ричарда, поняв всю бесплодность своих нечеловеческих усилий добиться от него понимания.

— Взгляд леди Тэлбот значит для вас все, не так ли? — спросила она и выжидающе посмотрела в его серо-стальные глаза, надеясь, что он все поймет, и она сможет рискнуть и передать ему портрет, чтобы он, в свою очередь, избавился от него.

— Да, портрет прекрасной дамы значит для меня все! — холодно бросил он и посмотрел на ее бледное измученное лицо, такое похожее на лицо ее родственницы леди Тэлбот.

И вдруг он почувствовал, что властный взгляд леди Тэлбот, завладевший его существом, ушел куда-то так далеко, как чистота души далека от власти зла.

— Я не допущу, чтобы она убивала вас медленно, но верно, — сказала Виктория страдальческим голосом, и ее глаза наполнились слезами. — Или вы должны признаться, что готовы пойти по пути, на котором встретите смерть.

— Чепуха какая! — его красивое лицо застыло от напряжения. — Вы стараетесь любыми способами вернуть себе портрет леди Тэлбот, не так ли?

Виктория покачала головой, не в силах больше вымолвить ни слова. Его холодное безразличие сломило ее, и она залилась слезами.

— Вы пускаете в ход все женские ухищрения, но не разжалобите меня своими горючими слезами, фрау фон Ленхард. Вы сейчас же сообщите мне, где находится моя собственность!

— Господа, пожалуйста, мы находимся на следственном эксперименте, а не на допросе, — вмешался следователь. — Будьте любезны, господин адвокат, соблюдайте правила!

Ричард сделал шаг назад, не сводя глаз с Виктории. Он него веяло могучей силой и трезвым расчетом. Еще немного поднажать, и он получит свое. Он много раз видел, как люди ломаются, и считал, что и она близка к этому. Успешное завершение этого дела — вопрос его чести.

— Разрешите мне, пожалуйста, повторить мой последний вопрос фрау фон Ленхард, — обратился Ричард к следователю.

— Где находится картина?

— Я отвечу вам, если вы гарантируете, что картина останется во дворце.

— Нет, я ничего вам не гарантирую.

— Но леди Тэлбот должна остаться здесь!

Виктория невольно вскинула руку, почти указав на поребрик, за которым лежит свернутый в рулон портрет. Встретив торжествующий взгляд Ричарда, она поняла, что совершила роковую ошибку. Ее возглас и невольный жест все ему объяснили!

— Принесите стремянку!

Присутствующие, наэлектризованные неожиданной догадкой, все же до конца не верили, что за плоским поребриком может быть тайник. Все окружили стремянку, и Ричард начал подниматься по ней. В этот момент Виктория истошно закричала, схватила адвоката за рукав и стянула со стремянки: