Я вскочил. Покачнулся. Как ни группировался, но форма превратилась в лохмотья, а тело саднило нещадно. Не обращая внимания, рванул к временщикам. Обстрел стих. Враг не видел, что мы до сих пор живы, – нас накрыло плотное паровое облако, – хоть какая-то польза от взрыва котла под большим давлением.

– Хватайтесь за меня! – рухнул я рядом с временщиками. – Я нас вытащу!

Сам вцепился в подранную, влажную и липкую от пара одежду. Напряг силы пространственника. По спине прошла волна мурашек… ничего!

– Товарищи, кристаллы! – почти прорычал я.

Импульс боли прошел от уха в центр мозга. Видимая только мне волна искривила пространство. Закинул в искажение временщиков, после запрыгнул сам. Перемещение оказалось, как всегда, мгновенным. Наша троица возникла у массивных дверей авиапорта, ведущих к Агемо. Осмотр оказался неутешительным – ни одного извозчика, вообще ни единой живой души…

– Вы в порядке? – Вскинул руку, вытереть пот. – А то такое…

Осекся. Рука была изгваздана кровью и чем-то… желеобразным? Обернулся к временщикам. Рейм… Кусок мяса, обваренный до насыщенного алого цвета, с десятком произвольно торчащих медных фрагментов, плоть вокруг которых обуглилась, и черепом… его почти не осталось, один из осколков напрочь снес затылок, разметав куски мозга по одежде. О запахе и говорить не приходилось. Желудок жалобно сжался. Если до этого мне грозило увольнение, то теперь точно убьют.

– Он сделал свое дело. – Лорн, рядом стоя на коленях, отточенным движением перевернула тело на спину. – Остальное за нами. Необходимо закончить – поймать преступника. Вы поможете, господин Юрий? – Девушка нежно закрыла напарнику глаза и подняла на меня лицо.

Какими бы весомыми ни являлись аргументы невозможности подобных действий, они умерли в этот момент. Эта девушка, она слишком… слишком… слишком! Судорожно сглотнув, я выдавил:

– Мадемуазель Лорн, не высовывайтесь! Отсюда до ангаров не меньше километра, вас не должны заметить. Но на всякий случай… – Револьвер перекочевал к девушке. – Приказываю! Хотя нет… Прошу: не подвергайте себя опасности. А теперь пожелайте удачи!

Поднимаясь, я схватил с земли россыпь камней. Напряг силы и вновь почувствовал острие боли. Шаг в колеблющееся пространство, и я стою на крыше ангара, со стороны которого велся обстрел. В свете многочисленных Глаз ночи, с любопытством взирающих с небосклона, осмотрел противостоящие силы. Как и подозревал – всадники на пегасах. Восьмерка. Хотя бы отпадает вопрос: как нас смогли опередить? Двое на краю крыши со вскинутыми винтовками. Смотрят в сторону, где еще дымят останки самоходной тележки. Сколько внизу и в ангаре – неизвестно… Правда, главный вопрос: откуда встречающие, если, по расчетам, убийца должен работать один?

Я рванул с места что есть духу. Усилие воли, импульс боли и камушки, зажатые в ладонях, схлопнулись, превратившись в Одномерные шипы. Взмах правой рукой – голова стоящего на краю крыши взорвалась. Левой – второму бандиту разворотило грудину. Оба осели беззвучно. Одномерный шип – страшное оружие, почти невозможно защититься от предмета, не имеющего ни ширины, ни толщины, пронзающего все на своем пути, а при достижении цели вновь обретающего трехмерность.

Подскочил к наименее изгвазданному внутренностями телу и схватил винтовку. Однозарядный карабин, убитый почти до непригодности, но с оптикой. Передернул затвор. Вскинул карабин к плечу. Поймал в прицел всадника. Выдох. Плавный выжим спуска. Хлопок. Оружие дернуло. В лицо дохнуло пороховыми газами. Пуля угодила всаднику в плечо. Однако удар все равно выбил его из седла, и он, дико матерясь и махая конечностями, повис на стременах. Пегас взбрыкнул и понес, выделывая невообразимые кульбиты.

Я перевел прицел на второго. Передернул затвор. Прицелился. Сделал поправку. Выдох. Выстрел. Цель, не двигаясь, обвисла вниз головой. Остальные всадники преодолели недоумение и рванули врассыпную, хаотично пытаясь отстреливаться.

Третий выстрел. На сей раз не повезло пегасу. Перебитое крыло подломилось, и двое рухнули на землю. Жаль, животное ни в чем не виновато.

Передернул затвор. Кончились патроны… Враг тоже непозволительно приблизился – стрельба на подавление становилась все более прицельной. Несколько пуль ветерком всколыхнули одежду. Не беда.

Перехватив карабин за приклад, я вновь напрягся – оружие дрогнуло, теряя очертания и превращаясь в рисунок самого себя – Двумерный клинок. Следом боль. Шаг с края крыши в волнующуюся пустоту. Новое перемещение. Я стоял на крупе пегаса, за спиной всадника. Человек был разгорячен. Жаждал крови и смерти. Спешил к врагу… Меня же обдувал соленый ветер с моря, принося расслабление. Двумерный клинок прошел сквозь тело без сопротивления.

Вновь боль. Очередное перемещение. Следующий удар. Боль. Перемещение. Удар. Боль…

Сознание помутилось. Когда я очнулся, обнаружил себя лежащим в какой-то зловонной канаве. Голова гудела колоколом. У частого использования силы есть свои недостатки – боль, вначале лишь доставляющая неудобства, с каждым разом становится сильнее, пока не затмевает разум. Похоже, начинаю терять форму на службе транспортником, раньше подобное являлось разминкой. Хорошо, что рефлексы еще действуют.

В небе лишь в этот момент первая из моих жертв поняла, что погибла, – тело всадника распалось пополам и стало падать на землю, дергаясь и фонтанируя черной в ночи кровью. Следом еще, и еще… трое.

Как же давно я мечтал о возможности сотворить что-то… эдакое! Полезно иногда отключить мозг и забыть слово «невозможно». Пусть завтра уволят, но как приятно убирать этот человеческий мусор, не дающий дышать Агемо. Не для того я учился в Университете, чтобы грузы с места на место таскать!

– Это пространственник! Он где-то на земле! Найдите и убейте! – Вот и последний всадник проявился!

Не прошло и пары секунд, как в воздух взмыли две фигуры – рухи. Я отчетливо понимал, что переместиться не смогу: стоит изменить мерность пространства хоть на единицу, тогда потеряю сознание, и мне точно конец. Надеяться, что ночь не такая уж светлая, а содержимое сточной канавы окажется хорошей маскировкой, не приходилось… но пренебрегать ничем не стоило! Для начала зарылся в грязь – попробовал на вкус небеса, пришло время вкусить матушку-землю. Если повезет, то скроет запах от нюха звероподобных. Как же хорошо, что у нас в стране воруют все и на всем! Пятый год благоустраивают территорию авиапорта…

Затем пришло время упрощенной версии силы – иллюзии: укрылся невидимостью, Пологом тишины, не забыл приглушить и электромагнитную ауру – пусть будут прокляты рухи со своим зрением! Главное, чтобы не нашлось обладающих силой, способных применить Пространственный шум.

Пара минут – и буквально в метре от меня показался один из бандитов. Я забыл, как дышать, – иллюзии никогда не являлись моей сильной стороной. Темная фигура повела стволом на какой-то шорох. Выматерилась сквозь зубы. Сплюнула в мою канаву, двинулась дальше.

Еще несколько минут. Пора переходить к следующему этапу. Усилие воли. В нескольких десятках метров вскочила моя копия и побежала, петляя, словно пьяный заяц. Грохот. Вспышки. Ярость, выраженная в огненном эквиваленте, сосредоточилась на иллюзии, так же как и внимание… Значит, ничего страшного, если среди двух дюжин стреляющих станет на одного больше.