Прикрываю глаза и сама тянусь к нему.

И вот то райское наслаждение, когда его губы касаются моих. И я уплываю. Далеко. За горизонт. Туда, где есть только мы вдвоём и больше никого.

Губы Яна осторожно ласкают мои, пробуя на вкус. Одна рука перемещается на талию, и я, чтобы приникнуть к нему как можно ближе, обхватываю букет одной рукой, хоть это и сложно, опускаю вниз. Другой хватаюсь за крепкое плечо, приникая ближе.

Сладко. Вкусно. Райское наслаждение, смешанное с нотками мяты, проходящее разрядом тока по мне. Вдыхаю. И резко выдыхаю.

Разве может быть настолько хорошо, как сейчас…?

Уже не уверена.

Бергер слегка прикусывает мою нижнюю губу, отчего из моих лёгких вырывается судорожный вздох. Язык проходит по ранке. Ноги подкашиваются от той чувствительности, что пробирается в самое сердце.

— Ян, — слетает с моих губ тихим шёпотом в его губы.

— Ангел, — он нежно проводит костяшками пальцев по щеке, обхватывает шею, притягивая ближе, отчего приходится приподняться на носочки.

И вновь целует, но теперь уже со всей страстью, словно он изголодавшийся волк, что добрался со своей вкусной добычи.

И резкий звон мобильного телефона вырывает меня из воспоминаний. Дёргаюсь. Прижимаю любимые цветы к своей груди, чтобы не упали. И медленно на дрожащих ногах плетусь к телефону, который только что разрушил те воспоминания, что ускоряют мой пульс, а в висках стучит набатом.

На дисплее высвечивается имя подруги, и я без раздумий принимаю звонок, всё так же не опуская ни на миллиметр от себя букет цветов.

— Да, Ада, — слышу, как мой голос дрожит. Приходится прочистить горло, чтобы не выдать себя. — У тебя что-то случилось?

Странно, что Огнева звонит мне, когда мы только вчера вечером с ней разговаривали.

— Привет, Тея, — её голос взволнован, и волнение подруги передаётся мне.

Откладываю цветы на стол, а сама присаживаюсь на край стула, чтобы вдруг не упасть от тех новостей, что хочет мне сказать Ада. А то, что ей есть что сказать, в этом я не сомневаюсь.

— У тебя всё хорошо? — и вот такого вопроса я никак не ожидала. И это она спрашивает у меня, когда именно я задавала этот вопрос.

— М-м-м, да… — неуверенно отвечаю. — У меня всё хорошо, а вот в том, что хорошо всё и у тебя, я почему-то сомневаюсь. Мы только вчера вечером с тобой разговаривали, а сейчас с утра пораньше ты мне звонишь и спрашиваешь, всё ли у меня хорошо. Вот теперь я в этом действительно сомневаюсь.

— Вчера мне звонил Дима, — её слова вышибают весь воздух из лёгких.

— В смысле? — спрашиваю. Нет, конечно, Мамаев в хороших отношениях с Адой, но не думала, что он ей будет названивать. Что ему нужно было от неё? Хотя знаю, что именно. В этом нет никаких сомнений.

— Почему ты не сказала, что ты с ним разводишься? — выдыхаю.

Всё-таки Мамаев рассказал ей всё, когда Огневой категорически запрещено нервничать и переживать, а сейчас я ни капельки не сомневаюсь, что, узнав о нашей ситуации, подруга переживает и места себе не находит.

— Развожусь — это мягко сказано. Он мне развод не даёт. А не говорила тебе, чтобы ты не переживала, но разве это возможно…

— Тея, тебе надо было рассказать. Мы бы что-нибудь с Матвеем придумали. Тем более у мужа есть какие-никакие, но связи.

— Я не хочу вас в это втягивать, Рыжик, — качаю головой. — У тебя свои переживания, своя семья, а с Димкой я как-нибудь сама разберусь. Просто хочу быстро во всём разобраться, развестись и приехать к вам… Точнее, переехать насовсем. Снять небольшой домик недалеко от вас и жить там, где спокойно и хорошо, — представляю картину, как мы с малышом будем жить на новом месте.

По ту сторону телефона повисла тишина, мне даже показалась, что с Адой что-то случилось. Сердце затарабанило в грудную клетку как умалишённое.

— Ада, с тобой всё хорошо? — забеспокоилась.

После того, как у неё были проблемы с сердцем, и она чуть не умерла на операционном столе, мы с Матвеем переживаем за неё и стараемся отгородить от всех переживаний и боли. Ада хрупкая девушка, нежный цветок, который стоит оберегать, и, несмотря на свои двадцать девять лет, всё такая же, как и была одиннадцать лет назад.

— Да, со мной всё хорошо. Просто не ожидала такой новости, что ты решишься переехать к нам.

— Ты не рада? — поникла.

— Нет, что ты, Тея. Мы всегда тебе рады, просто это так неожиданно. Есть какая-то причина?

— Да, — одна рука опустилась на плоский живот, а губы тронула мягкая улыбка. — Но всё это при встрече. Не хочу рассказывать всё по телефону.

— Хорошо. Мы тебя будем ждать, — кажется, подруга сейчас улыбается, и внутри меня разливается тепло.

— Ада, — хочу узнать ответ на интересующий меня вопрос. — Ты никому не говорила, что я живу у вас? Матвей? — сердце замерло в ожидании ответа.

С одной стороны, мне хотелось, чтобы они рассказали Яну, где я, но с другой стороны, не хочу, чтобы кто-либо вообще знал, где живу и что со мной. В первую очередь не хочу, чтобы узнали, что я беременна. Что ношу ребёнка под своим сердцем. Но кто отец малыша, знаю только я. И это хоть немного, но успокаивает меня.

— Нет, Тея. Никто никому не говорил, где ты. Ни я, ни Матвей. Мы бы никогда тебя не сдали, ты же знаешь, — выдыхаю.

Но тогда как он узнал, где я? Хотя, может быть, сам догадался, так как я дружу с Адой, а он хорошо знает Матвея и мог сложить два и два и понять, что если я не с Мамаевым, тогда могу быть дома у друзей, которые сами живут сейчас в Швейцарии.

— А что такое?

— Просто сегодня я получаю цветы с запиской «Где бы ты ни была, я всегда рядом», — пересказываю, что именно было написано на маленьком белом квадрате. — Мысли, что это Мамаев, у меня сразу отпадают, Ад. Несмотря на то, что мы долгое время были в браке, Дима не мог мне подарить гортензии, — подруга знает, что именно этот цветок мой любимый. — Не такую охапку, — качаю головой. — Эти цветы мне дарил только один человек, и было это десять лет назад, — замираю, задерживая дыхание. — Это был Ян, — по щеке потекла первая слеза. Всхлипнула, прикрыв глаза рукой.

Несмотря ни на что, мне больно вспоминать всё то, что было между нами. Что потеряла после того, что с нами произошло. Наверное, никогда не смогу забыть Яна и всё, что было, но, несмотря на это, я любила своего мужа. Дима важный герой в моей истории, и я бесконечно ему благодарна за все годы брака, что мы прожили, но наши пути разошлись, как в море корабли.

А были ли они соединены в одну реку…? Плыли ли мы по одному течению?

— Тея, успокойся, пожалуйста, — начинает успокаивать меня Ада, и я улыбаюсь.

Как же всё-таки я благодарна судьбе, что у меня есть такая подруга, как Адка.