А когда Оксана впервые пригласила бравого морского офицера к себе домой, чтобы познакомить с отцом, то Большаков предстал во всей красе перед тем самым Кузмичом, которого не так давно задерживал в море, когда у того случилась неполадка с управлением. Ему тогда чудом удалось унять бурю, потому что у Оксаны характер был отцовский! И она вопрос поставила ребром. Если отец не помирится с ее возлюбленным, то она убежит из дома.

Педагогические знания, полученные в военном училище, и опыт воспитания своих солдат и управления коллективом позволили все свести к холодной войне и дать ситуации остыть. Никто из дома не ушел, никто дочь запирать в четырех стенах не стал. Да и клятвы отец с дочери не взял, что она перестанет встречаться с этим самодовольным морским петухом в погонах. Время должно все расставить по местам. Это понятно, ведь с момента конфликта в море прошло меньше месяца. Не стоит торопить события и нагнетать обстановку. Но попадаться отцу Оксаны на глаза пока не стоило.

Стукнула оконная рама, и девушка спрыгнула на землю, одетая в джинсы, футболку и летнюю курточку. Она попала сразу в объятия возлюбленного, и они долго стояли обнявшись, шепча нежности в перерывах между жаркими поцелуями. Потом Большаков потянул Оксану за руку к калитке. Они были уже в центре двора перед домом, когда Большаков услышал уверенные шаги Кузмича. Девушка ойкнула и стиснула руку жениха. Не хотелось снова повторять прошлого скандала. Оксана дернула Большакова за руку и показала на откидной люк погреба. Больше спрятаться было негде.

– Давай сюда!

– Ксюшка, ну смешно же это! – попытался возразить Андрей, но девушка смотрела на него умоляюще.

– Ну, пожалуйста, ну, миленький. Ну хоть сегодня не надо! Я прошу тебя. Ради меня.

Большаков вздохнул. Каменная кладка почти в его рост, двойная створка люка, которая откидывалась в сторону. Серьезное строение и удобное, наверное. Отодвинул щеколду, открыл створку, а там каменная лестница. Идешь спокойно, как в подвал. Старинная конструкция, раньше таких было много. Он поднял голову и прислушался. Отец Оксаны шел не один, а с каким-то другом, которого он называл Семен Ильич. Кажется, оба были чуть навеселе. Слишком громко разговаривали. Да, ссориться с пьяным было совсем ни к чему.

Оксана тихо открыла створку люка и шепотом велела держать ее Андрею, сама она перешагнула край люка и стала спускаться по каменным ступеням. Закрыв люк, Большаков достал телефон и, подсвечивая себе лишь экраном и не включая режима «фонарик», поспешил за девушкой. Ступеней было всего с десяток, а внизу их ждала еще одна дверь. Большаков взялся было за ручку но Оксана остановила его.

– Подождем здесь. Они сейчас в дом уйдут, холодно сегодня. А могли бы и на лавочке с вином расположиться. Вот тогда бы мы с тобой тут сидели до окоченения.

– А там еще холоднее? – спросил Большаков, кивнув на внутреннюю дверь.

– Там с весны лед нарублен по сусекам. Там градусов восемь, – хихикнула девушка.

– Хозяйственная семейка, – зябко передернул плечами спецназовец.

– Так какую выбрал, – странным голосом отозвалась в темноте Оксана.

Андрей тут же схватил ее в объятия и начал пылко целовать и шептать, что ему никакой другой и не надо, что Оксана самая замечательная девушка на всем белом свете, а с ее отцом он помирится во что бы то ни стало. Девушка сначала отбивалась, а потом присмирела в его сильных и ласковых руках и стала отвечать на поцелуи. По створкам люка что-то ударило, и Большаков тут же поднял голову.

– А не запрет он нас здесь? Увидит, что непорядок, что щеколда не задвинута, и запрет.

– Не бойся, моряк, здесь, в погребе, есть подземный ход. Выберемся.

– Что? – Большаков опешил. – Какой подземный ход? В каком смысле?

– Да я толком не знаю, – пожала Оксана плечами и прижалась к Андрею. – Отец показывал, там за бочками досками забитый угол. Говорит, что опасно, обвалился весь. Вроде старинный какой-то, чуть ли не XIX века. Он его забетонировать все собирался, а потом ему один археолог сказал, что этот ход изучать надо, что это историческая реликвия и бетонировать кощунство. Правда, никто так и не пришел из историков посмотреть на него. А я в щелку видела, там сводчатый потолок из темного кирпича и по колено мусора какого-то, а что дальше, не знаю.

– И далеко ведет? Что отец рассказывал?

– Нет, недалеко. Метров двадцать, наверное. Вон туда к берегу, к овражку. Может, раньше и дальше шел этот ход, но потом появился овраг и разрушил его. Нашему дому знаешь сколько лет? Дореволюционной постройки. А до этого, говорят, тут какой-то богатый грек жил, у него усадьба стояла, только ее в турецкую войну сожгли. Потом кто-то вот этот дом построил.

– Ладно, – Большаков прислушался. – Кажется, наверху тихо. Давай выбираться, а то я тебя тут простужу. Еще не хватало из-за меня по погребам прятаться.

Обещанная субботняя вечеринка была не такой многочисленной и веселой, как ожидал Берзин. Те из молодых рабочих, кто в этот вечер был не на смене, стояли кучками: парни с парнями, девушки с девушками. Кто-то курил, кто-то энергично что-то обсуждал. Музыка играла громко, но почти никто не танцевал. Кажется, обстановка немного нервозная, подумал Берзин. Так подействовало сообщение, что найдено тело утонувшего рабочего? Но тут мало кто из его бригады. Хотя с соседних участков ребята есть, кто мог Рогова знать. Ладно, пора идти в массы!

А вот и нормировщицы Ирина с Леночкой. Не так давно они ему ручкой махали и намекали на танцы. Эти среди рабочих крутятся все время, общаются с бригадирами и прорабами. Девочки информированные. Берзин шел по пустому пятачку, между прорабскими модулями и общежитиями рабочих, кивая, пожимая руки парням и улыбаясь девушкам. Сам он старался выглядеть грустным.

– Игорь Иванович! А обещанный танец? Девчонки, ура, Игорь Иванович пришел!

Берзин вежливо кивнул девушкам и молодым женщинам, пытаясь разглядеть, есть ли среди них Сташко. Прораб Акимов с хмурым лицом обернулся, когда Берзин подошел к группе молодых инженеров. Над его плечом высился Станислав Кормильцин с неизменной недовольной ухмылочкой.

– А вот и еще один пострадавший, – хмыкнул инженер. – Берзин у нас получил, похоже, по полной. Не попрощаться к нам, Игорь Иванович?

– Да хватит тебе, – проворчал Акимов. – Игорь Иванович-то здесь при чем?

– А кто у нас бдит день и ночь охрану труда и технику безопасности? Хотя ему-то что! Он у нас личность московская, неприкосновенная. Это у нас головы полетят, а его кто же тронет!

– Не обращайте внимания на дурака, – махнул Акимов рукой и подошел к Берзину вплотную. – Это он бесится из-за погибшего рабочего. Ну, этого, Рогова. Утонул парень, говорят. Его охрана выловила в море. Вот такие дела у нас!

– Я знаю, Акимов. Что уж тут горевать, сам парень виноват. Все ведь случилось не во время работы. Хотя начальник участка все равно получит по шапке. Он отвечает за работу вахты, за инструктаж. А ты этого Рогова знал?