Нахождение возможностей для сотрудничества и взаимопомощи, а также защиты духовных основ своего сообщества, деятельность политиков и идеологов, выделилась в определенную функцию государства. Однако основой этой деятельности служит подготовленная развитием культуры и религии способность людей разных наций и мировоззрений услышать, понять, по достоинству оценить доводы и цели другого – своего или чужого, не только друга, но и врага, умение поставить себя на его место, почувствовать мотивы и смыслы его деятельности. В культурологии возможность «вжиться» в иную культуру, «перевоплотиться» в представителя иного мироощущения, чтобы правильно понять его смыслы, называется герменевтикой. В период многополярного мира метод герменевтики как основы отношений между культурами и цивилизациями должен стать доминирующим (подробнее см. разд. 1.5 и 2.5).

Колоссальный разрыв в уровне благосостояния, определяющем возможности человека в реализации его человеческого потенциала, – это основное историческое противоречие капитализма и социализма, породившее их противостояние. Это противоречие остается не разрешенным. И следует ожидать, что новые идеологии будут развитием старых, их «наследниками», даже если они не сохранят старые названия. Идеология социализма в XIX веке стала второй по значимости мировой идеологией, когда стали нарастать острота и настоятельность социально-этических проблем и межклассовых противоречий в обществе. В настоящее время не менее острыми и взрывоопасными становятся проблемы межнациональные, межкультурные, межрелигиозные. Видимо, именно этот аспект, этот комплекс проблем будет одним из приоритетных в формирующихся идеологиях цивилизационных полюсов многополярного мира.

Геоэкономические и геополитические предпосылки. Регионализация и автаркия. Политика открытости является важным фактором усиления финансово-экономических и информационных связей между странами. Это ведет к формированию транснациональной мировой элиты, экономическому и политическому подчинению периферийных стран западному Центру. Однако параллельно этой глобальной тенденции нарастают и проблемы у США и всего западного Центра, и стремление элит периферийных стран к отстаиванию своего суверенитета, к защите от экспансии Запада. В настоящее время это стремление в большей степени может быть реализовано в рамках крупных регионов. Эту тенденцию можно условно обозначить термином региональная глобализация, или регионализация. Ей приходится преодолевать узко понимаемый национализм. Например, он требует ухода России со всех пространств, населенных нерусским населением, замыкание ее от притока мигрантов («Россия только для русских») в пределах республики «Русь».

Несколько столетий развития капиталистической системы к концу XX века в экономической сфере привели мир к доминированию западного Центра. Значительные части национальных элит сумели объединиться в единую мировую элиту под цивилизационной гегемонией Запада. Одновременно все больше выявляются негативные, разрушительные, антигуманные результаты однополярного мира и американского политического, финансового и военного монополизма. Как отмечалось уже во Введении, сейчас появились признаки, что эпоха однополярного мира подходит к концу. Наиболее наглядный признак смены эпох – высокие темпы экономического роста Китая и других периферийных стран.

Еще важнее те внутренние и внешнеполитические трудности, с которыми столкнулась администрация США в последнее десятилетие. Свой государственный долг США не может не только выплатить, но даже предотвратить его дальнейший рост. Растет количество скандальных разоблачений администрации во лжи и аморальности ее политики. Это означает, что и без альтернативного силового полюса, которым был СССР, у США не хватает политической или военной силы, чтобы предотвращать или хотя бы подавлять выступления своих активных противников. Падает доверие к США как к мировой силе, которая тем или иным способом всегда сумеет решить свои проблемы. Если США не смогут устранить Башара Асада, возникнет ситуация, подобная описанной Киплингом, когда старый вожак волчьей стаи потерял лидерство: «Акела промахнулся!»

Финансовая и экономическая открытость периферийных экономик, значительно более бедных по сравнению с западными странами, делает их беззащитными перед непредсказуемыми колебаниями спроса и мировых цен на товары и финансовые активы, которые определяются изменениями геополитических условий и непредсказуемыми изменениями политики западного Центра и спекулятивных стратегий финансово-политических групп. Эта непредсказуемость лишает периферийные экономики возможности выстраивать собственную суверенную стратегию развития (в частности, стратегию модернизации экономики, требующую разработки долгосрочного плана поэтапного изменения структуры хозяйства и общества), обрекают на роль вечных сателлитов западного сообщества, вынуждают постоянно реагировать на события, происходящие в развитых странах. Как выразился один мексиканский политик, имея в виду США, «очень неудобно спать в одной постели со слоном».

Политика открытости является важным фактором усиления финансово-экономических и информационных связей между странами. Это ведет к формированию транснациональной мировой элиты, экономическому и политическому подчинению периферийных стран западному Центру. Ослабление Запада порождает главную историческую силу, создающую многополярный мир, – стремление региональных элит к суверенитету, к независимости от мирового Центра. По-видимому, этот фактор в настоящее время уже стал непреодолимым. Возьмем пример – периоды временного оживления и подъема американской экономики. Они могут, конечно, создать трудности для всех зависимых от них стран, но маловероятно, что они изменят общий тренд. Известный экономист Джеффри Саммерс считает, что успехи последних лет США в самообеспечении сланцевым газом и другим сырьем, а также возможности производить товары с низкими издержками, резко ухудшит ситуацию для Китая и других стран, экономика которых сильно зависит от экспорта в США. Но если раньше в связи с такой угрозой Китай подчинился бы требованиям Америки направлять дополнительные вложения своих валютных резервов в американские ценные бумаги, то теперь он будет использовать их для подъема внутреннего спроса и обеспечения разумной автаркии.

В период подавляющего превосходства Запада в экономической и политической сфере элиты остальных полюсов были в значительной мере ориентированы на западные ценности, озабочены стремлением встроиться в однополярную капиталистическую систему. Развитие науки, культуры, философии тормозилось «утечкой мозгов» (этот фактор все еще действует). С возникновением «противовеса» западному Центру появляется возможность ставить задачу и добиваться экономического и политического суверенитета. Период, когда для национальных элит связи с мировым центром важнее, чем с собственным народом (период «народов без элит», по выражению А. С. Панарина) с возникновением многополярного мира должен смениться периодом, когда для элиты важной опорой снова становится доверие собственного народа. Естественно ожидать, что идеологии укрепляющихся полюсов будут строиться на основе традиционных культур, религий и социалистических идей.

За последние столетия произошло гигантское укрупнение финансово-экономических и политических структур, усиление их взаимосвязей и взаимодействия. В этих условиях о национальном суверенитете может идти речь только в отношении крупнейших стран и народов. Часто реалистичной может быть только задача обеспечения суверенитета для союзов стран типа Европейского Союза или Евроазиатского Союза. То есть речь идет о формировании не национальных (в узком смысле), а цивилизационных полюсов. По экономико-политическому и культурному потенциалу, на роль таких полюсов могут претендовать США, Евросоюз, Китай+Восточная Азия, Евразийский Союз во главе с Россией, Исламский мир, Индия, Латинская Америка.