Ноги в одних чулках почему-то казались голыми.

Ну а теперь, наверное, надо посмотреть на него.

Розамунда скосила глаза в сторону и увидела его удивленное, озадаченное лицо.

— Моя милая леди, я, конечно, не прочь развлечь вас в благодарность за ваши заботы, но почему бы не признаться, что вам нужно на самом деле?

Розамунда сделалась ярко-пунцовой под маской. Черт бы побрал его прозорливость!

Ее так и подмывало выложить все как на духу: ей нужен ребенок. Но она не вправе рисковать. Ведь речь шла не только о ее чести и репутации, но и о благополучии жителей Венскоута.

— А почему вы сомневаетесь в моей искренности?

— Слишком явное отсутствие желания.

Тут Розамунда наконец рассмотрела его как следует. Сильная шея, широкие плечи, рельефный торс и знакомый запах простого мыла…

— У меня есть желание, — пролепетала она и не соврала.

Это состояние было ей незнакомо, но она сумела его распознать. Голова ее кружилась, во всем теле была какая-то странная легкость и непонятная истома…

— Что ж, возможно. — Взяв ее левую руку, он покрутил между пальцами обручальное кольцо. — Если это не покажется вам оскорбительным, мне хотелось бы немного узнать про вашего мужа.

Что именно?

И зачем?

Странно… Когда же наконец он перейдет к делу? Может, ей попался какой-то нетипичный мужчина?

Бренд ждал ответа, и она рассказала ему все, что смогла, взволнованная ласковыми прикосновениями его рук.

— Мой муж — хороший, добрый человек. Только старый. Он не… — «Осторожнее!» — Он редко… э… выполняет свой супружеский долг.

Бренд поднял ее руку и поцеловал рядом с обручальным кольцом. Наверняка нарочно.

— И вы хотите меня — здесь, сейчас?

Его теплые пальцы пробежались по ее ладони — такие легкие прикосновения, но как сильно они возбуждали!

— Да, — отозвалась Розамунда, слыша, как гулко стучит ее сердце. — Я хочу вас. Здесь. Сейчас.

Так оно и было, однако к вожделению примешивалось еще одно чувство — неодолимое любопытство.

Ее вообще интересовало все на свете, и сейчас она желала узнать, насколько исчерпывающим был ее опыт в данной области. Инстинкт, слухи и пламенные ощущения подсказывали, что здесь еще много неизведанного.

Все еще не выпуская ее пальцев из рук, он спросил:

— Итак, приступим.

— Да.

Бренд опять поднял ее руку и стал ласково целовать все ее пальцы, а потом скользнул губами к бледному запястью.

— Отлично, — пробормотал он.

Задыхаясь, она закружилась в вихре огненных ощущений — таких же захватывающих, как тайные мечты, которые таились в самой глубине ее естества. Впрочем, он быстро вернул ее на землю.

— Надо вас раздеть. — Спокойными, уверенными движениями Бренд начал расстегивать крючки у нее на спине.

Потрясенная его прозаическим тоном, она невольно схватилась руками за лиф платья, но потом заставила себя подчиниться. И все-таки… неужели это должно быть так по-деловому?

Еще раз десять на протяжении последующих минут у нее возникало желание отступиться. Она могла согрешить ночью, в темноте, когда лежала в его постели. Но сейчас все было по-другому: при полном свете дня ее раздевал голый незнакомый мужчина!

В конце концов она и впрямь вырвалась, соскочила с кровати и сама сняла с себя нижнюю юбку и чулки, оставив только сорочку из плотного ситца с глухим воротом и рукавами с рюшами до локтей. Длинная, до колен сорочка висела на ней колоколом, но Розамунда чувствовала себя постыдно обнаженной.

Она осмелилась бросить взгляд на своего будущего любовника, дабы узнать, что он думает по поводу происходящего.

Вот тебе раз! Да где же она, пресловутая мужская похоть? Она тут стоит перед ним нагая, а у него такой же заинтересованный и возбужденный вид, как у… как у пастуха, который пялится на овцу! Может, все это ерунда — то, что она затеяла? «Нет, — мысленно застонала девушка, — просто я все время забываю отождествлять себя с леди Гиллсет. Женщина, которая жаждет любовной близости, так себя не ведет».

Ей опять захотелось забраться в кровать.

«Пусть я выгляжу смешно — наплевать, — мрачно продолжила она про себя. — И какое мне дело до того, хочет он меня или нет? Главное — забеременеть!»

Он ведь обещал ей помочь.

Словно придя к такому же выводу, Бренд откинул одеяло. Она юркнула в постель, благонравно одернув подол своей сорочки…

Ну вот опять! Ночью она задирала ночную рубашку и прижималась к нему всем телом, а сейчас будто одеревенела, натянув одеяло до самого подбородка и пристроившись на самом краешке кровати — только-только чтобы не свалиться.

* * *

Бренд озадаченно наблюдал за своей таинственной партнершей. Неудовлетворенные жены, которые ищут себе любовников, — это одно. Но как понимать сие странное поведение?

Пожалуй, стоит преподать ей хороший урок любви. Он не сомневался, что эта женщина спасла ему жизнь, именно она заботливо ухаживала за ним ночью. Ее надо отблагодарить. Она сама назначила плату, причем такую, которая была ему по силам. Конечно, ее поведение его сильно смущало, но он не привык отступать.

Он вспомнил, что очнулся в сильном страхе. Почему? Может, ему действительно есть чего бояться? Дневной свет рассеял панику, но неприятное ощущение осталось. Оно беспокоило его — так же, как и провалы в памяти.

А вдруг это ловушка?

Но с какой целью?

Шантаж?

Трудно представить.

Попытка заставить его жениться?

А если на самом деле у нее нет никакого мужа? Правда, кольцо выглядит так, будто его носили несколько лет… Допустим, она вдова. Ну и что? Каким образом она собирается затащить его под венец? С помощью негодующего родственника, который ворвется в спальню в самый ответственный момент и потребует свадьбу или дуэль? Придется драться, а если понадобится, и убить.

А может, непрошеный гость, прикрываясь праведным гневом, всадит ему, лежачему, в спину нож?

Но кому понадобилось его убивать? У семьи Маллоренов есть высокопоставленные враги, но чтобы кто-то из них приехал за ним сюда, в северную провинцию? Вряд ли. К тому же почти все они точат зуб не на него, а на его брата-маркиза, который разбирается с ними лично. Как управляющий поместьями, Бренд не ввязывается в политические махинации брата.

Нет, его туманные страхи были вызваны вчерашними событиями и не имели никакого отношения к этой бедняжке. Негоже, если они помешают ему отблагодарить ее за доброту, отблагодарить щедро и так, как она сама того пожелала.