Общность проблем (вопросы использования труда военнопленных, обращение с ними и особенно побеги военнопленных) явилась причиной того, что обе организации, занимавшиеся делами военнопленных — ОКВ и ОКЛ, установили между собой тесный контакт. В мае 1943 года было ликвидировано бюро коменданта лагерей люфтваффе и вместо него создана инспекция авиационно-строительных войск и военнопленных, коротко именуемая «Инспекция № 17». Она осуществляла надзор за лагерями для военнопленных летного состава и одновременно была как бы органом связи между Управлением по делам военнопленных ОКВ и ОКЛ. Во главе этой инспекции стал генерал Грош, а его заместителем был полковник Вальде. Контроль за их деятельностью осуществлял начальник организационного отдела министерства авиации, ведавшего производством самолетов, генерал Ферстер, который в свою очередь был подчинен статс-секретарю того же министерства фельдмаршалу Мильху (впоследствии генерал-инспектор военно-воздушных сил).

* * *

Свою, хотя и небольшую, сеть лагерей для военнопленных моряков имел германский военно-морской флот.

Германским военно-морским силам принадлежали лагеря: дулаг в Гдыне (XX), дулаг «Норд Вестертимке» и «Марлаг-Милаг» в Норд-Вестертимке.

СС И УПРАВЛЕНИЕ ПО ДЕЛАМ ВОЕННОПЛЕННЫХ

Зловещую и влиятельную роль при осуществлении преступной линии в политике третьего рейха в отношении военнопленных, особенно с 1941 года, играл нацистский аппарат безопасности. Не будучи организационно связан с военным аппаратом по делам военнопленных, аппарат безопасности, однако, координировал свою деятельность в этой области путем согласования ее на «высшем уровне» с военными кругами. С точки зрения исполнения применялись те же методы совместной реализации политики Гитлера и стоявшего за ним Гиммлера в отношении военнопленных. Партнером ОКВ (Управление по делам военнопленных) и ОКХ (генерал-квартирмейстер) в осуществлении этой политики было Главное имперское управление безопасности (РСХА). Это было учреждение, которому подчинялись все органы германской полиции, в первую очередь гестапо и уголовная полиция. Гестапо и уголовная полиция носили общее название «полиция безопасности». Под контролем РСХА находилась также и служба безопасности НСДАП (СД). Начальника полицейского аппарата третьего рейха рейхсфюрера СС Гиммлера в переговорах с военным партнером (ОКВ) представлял начальник РСХА Гейдрих, а после его уничтожения чешскими патриотами в 1942 году — Кальтенбруннер (с января 1943 года). В свою очередь этих двух полицейских сановников в указанных переговорах заменял начальник IV отдела РСХА (гестапо) Мюллер.

Начиная с 1941 года в РСХА существовал специальный сектор (бюро) — в рамках IV отдела РСХА (гестапо) — IVA1c, который занимался делами военнопленных. Во главе этого сектора стоял гауптштурмфюрер СС Кенигсхауз. В этот сектор поступали все донесения о казнях, присылаемые оперативными отрядами СД (подробнее об этом см. в следующих главах). Здесь составлялись приказы о проведении казни военнопленных, которые подписывал начальник IV отдела, то есть «сам» Мюллер. Эти приказы рассылались не только в лагеря для военнопленных, но и в общие концлагеря, куда военнопленных отправляли для ликвидации. Непосредственным начальником Кенигсхауза был начальник отдела IVA1 штурмбанфюрср СС Линдов, который в свою очередь подчинялся начальнику отдела IVA Пантцингеру, а тот — непосредственно Мюллеру.

С начала 1943 года сектор Кенигсхауза был «расформирован», а точнее — был разделен между всеми подотделами отдела IVB Дела советских военнопленных были переданы отделу IVB2, во главе которого стал штурмбанфюрер СС Вольф.

Тесное сотрудничество с вермахтом в вопросах, касающихся военнопленных, а равно большое влияние, которое оказывал в этом отношении немецкий аппарат безопасности в первые годы войны, привели почти к полной монополии РСХЛ в делах военнопленных на последней ее стадии. Во второй половине 1944 года было произведено основное и радикальное изменение в высших звеньях германского аппарата по делам военнопленных. Когда после покушения на Гитлера 20 июля 1944 года Гиммлер был назначен командующим армией резерва, он принял в свое ведение также и дела военнопленных. С этого времени, как показал подполковник Крафт (см. PN-12), начальник ОКВ Кейтель «не захотел» больше заниматься делами военнопленных, а АВА (генерал Рейнеке) уже утратило власть над Управлением по делам военнопленных. На должность начальника этого управления Гиммлер назначил обергруппенфюрера СС Бергера, генерала войск СС, который был подчинен непосредственно ему. В это время начальником штаба Бергера в Управлении по делам военнопленных был полковник Маурер. Под руководство Бергера перешел и прежний организационный отдел (лагеря для военнопленных, использование труда пленных, обращение с ними, наказания и т. д.). В компетенции ОКВ/АВА остался только общий отдел (международно-правовые вопросы, державы-покровительницы, жалобы военнопленных, немецкие военнопленные в Англии, Франции и т. п.).

Власть Бергера распространялась и на генералов вермахта, исполнявших в отдельных военных округах функции «начальников военнопленных». Однако они не подчинялись ему непосредственно. В каждом военном округе действовал высший офицер СС и полиции. Эти офицеры и стали «высшими начальниками военнопленных». Таким образом, эсэсовцы стали непосредственными начальниками генералов вермахта, а СС в целом оказывала непосредственное влияние на лагеря для военнопленных и дела военнопленных.

Первым шагом новых «управителей» было введение более жесткого лагерного режима и более строгого надзора над пленными. Были усилены охрана и контроль в связи с возможностью активных выступлений организаций Сопротивления военнопленных и даже восстаний в лагерях. СС ввела самый строгий осмотр всех посылок и передач, получаемых военнопленными, вплоть до вскрытия банок с консервами и т. д. Положение военнопленных ухудшилось бы во много раз (чем это имело место после введения нового режима), если бы не то обстоятельство, что война вскоре вступила в свою заключительную стадию и поражение гитлеровской Германии уже ни у кого не вызывало сомнений. Основное внимание новых «опекунов» военнопленных вскоре было целиком обращено на организационные и технические проблемы, связанные с эвакуацией лагерей для военнопленных ввиду приближения фронта к центральным районам Германии.

Переход Управления по делам военнопленных в ведение СС не был неожиданностью. Почти с первых дней войны нажим в этом направлении оказывал рейхсфюрер СС и полицейский диктатор третьего рейха Гиммлер. Это подтверждается показаниями генерала Рейнеке и показаниями подполковника Крафта. Причина такого положения вещей была двоякой: СС жадно взирала на дешевую рабочую силу, находящуюся в шталагах, и жаждала использовать ее труд на своих многочисленных предприятиях. Кроме того, массовые побеги военнопленных причиняли много хлопот аппарату безопасности рейха, и Гиммлер неоднократно упрекал вермахт в том, что тот не может справиться с этими делами. Тесное сотрудничество вермахта, оперативных отрядов и групп полиции безопасности и СД в массовом истреблении советских военнопленных, соучастие в убийстве бежавших польских офицеров в Дёсселе и английских в Жагани [46] уничтожение командос и парашютистов — все это со временем превратило СС, полицию безопасности и СД в грозных конкурентов вермахта в стремлении захватить полный контроль над аппаратом по делам военнопленных.

Наряду с Гиммлером нажим в целях передачи пленных в руки СС оказывали