Адриано точно знал, что никуда не отпустит Саиду. Он уговорил её поехать в Тоскану. Эти дни, полные романтики и невероятного солнца, они не забудут никогда. Уже оттуда Адриано с любимой полетел в Азербайджан к её родителям делать предложение. По-доброму сумасшедний и отчаянно страстный парень. Конечно, те не были сначала в восторге от итальянского зятя, но поняли, что бороться бесполезно. Позже именно родители Саиды поддержали их идею с виноделием. Хотя всем окружающим их мысль – открыть винодельню в Исмаиллинском районе – казалась сущим бредом. Но Саида и Адриано верили друг в друга, и родительское плечо укрепило их на пути к этой непростой цели.

***

Саперави – старинный грузинский технический сорт тёмноокрашенного винограда, широко распространённого в настоящее время как у себя на родине, так и в России, Украине, Молдавии, Азербайджане, Казахстане, Узбекистане и некоторых других странах. Для Грузии, с её древнейшими винодельческими традициями, передающимися из поколения в поколение, это легендарная разновидность, её гордость. Из пятисот разнообразных сортов и гибридных форм, произрастающих в стране, Саперави занимает самые большие площади, являясь основной сырьевой базой для производства замечательных местных красных вин.

Можно без преувеличения назвать Саперави уникальным по своей самобытности и вариативности тех возможностей, которые он предоставляет умелому виноделу. Те, кто работал с ним, неизменно отмечают его технологическую гибкость и пластичность. Есть свидетельства об интересных экспериментах, когда технологи и мастера виноделия из разных стран, работая с виноградом с одного и того же участка, одинаковым по времени сбора и сортировке, получали разительно отличающиеся по органолептическим характеристикам вина, каждое из которых представляло сорт в совершенно неожиданном свете. Вместе с тем главной и постоянной отличительной чертой Саперави является потрясающе насыщенный цвет, характерный для вин, изготовленных из него. Собственно, и название своё он получил от слова, которое на грузинском языке означает «краска». Интенсивность пигментации вина из этого винограда настолько высока, что, если разбавить его водой два раза, цвет ни на один тон не посветлеет. Это замечательное качество широко используется виноделами для усиления цвета многих столовых крепких и десертных вин, вырабатывающихся методом купажирования.

Каберне

«С кем-то солнца мало,

С кем-то неба,

С кем-то тесно и мал океан.

Ну а мне с тобою хватит сердца…

Того, что поёт весь день»

Наталья Власова, «Не беда разлука»

Катя в своём спокойствии потеряла счёт дням. Она просто высыпалась. Ела местные продукты. Не заморачиваясь приготовлением обедов и ужинов, она покупала свежий лаваш. Горячий, хрустящий, невероятный. Резала ароматные помидоры, добавляла лук, поливала маслом, солила, перчила. И в прикуску с сыром уминала за обе щёки, причмокивая от удовольствия. Жизнь, однозначно, налаживалась. Катя как-то в такой момент ощутила прелесть одиночества, не нуждающегося в объяснении. Здесь, в азербайджанской деревне, никому было не важно, замужем она или нет. Её тут никто не знал. В разговоры она не включалась, держалась особняком. Телевизор не смотрела. Такое чувство, будто спустя много-много лет она приняла себя. Полюбила. И начала жить с собой счастливо. Катя позволяла себе слабости. Гулять до трёх ночи. Спать до одиннадцати-двенадцати. Не соблюдать диету и есть лаваш в неограниченном количестве. Здесь было душевно и уютно. Её тело и мозг давно не были в таком состоянии равновесия. Это было то самое одиночество, которое способны постичь избранные.

Бокал вина добавлял свободы. Прошлое кружилось вокруг. Катя приняла мысль: то, что казалось утраченным и безвозвратным, здесь рядом, потому что никуда не ушло духовно, а материальная оболочка – это временное… Вспоминая Расула, недели с ним, его кавказский темперамент, отчаянную страсть, которую потом не могла найти ни в ком, Катя удивлялась, почему она раньше не поехала пожить в Дагестан и уж того лучше – в Азербайджан. Здесь, в Исмаиллы, даже в природе всё вокруг было таким же свободным, страстным и решительным.

Странным ей казался только заехавший вчера сосед. Угрюмый, хмурый, он выходил из своего дома, точнее из красивых ворот. Сталкиваясь с Катей на дороге, он даже не здоровался с ней. Бог с ним, знакомиться, но кивнуть-то можно, считала Катя. Он был погружён в какие-то собственные и, как ей виделось, недобрые мысли. Как говорят, был на своей волне. Кате, впрочем, было всё равно. Но для Азербайджана и этой деревни то было совсем несвойственно. Потому что здесь все здороваются, справляются о пребывании, настроении, советуют где и что купить. А этот мужчина как не местный совсем. Выглядел он достаточно мощно. Высокий, крепкого телосложения. Вряд ли он пропадал в тренажёрном зале, так как был обладателем приличного интеллектуального животика.

– Вы не знаете, кто мой сосед? – спросила Катя у женщины, умело пекущей лаваши в тандыре, они иногда перекидывались парой слов.

– Нет. Он не местный. Это дом Вугара. А кто этот мужчина мы не знаем… Может, пустил кого погостить.

– Даже не здоровается. У вас-то все приветливые…

– А что, нам не трудно здоровья пожелать… Говорю ж, не наш. Хоть и азербайджанец. Но не местный.

Катя откусила лаваш сразу после покупки и побрела к дому. Было тепло. Пахло солнцем. Солнце тоже может пахнуть. Оно пропитывает землю, деревья, цветы и начинает пахнуть, издавая солнечный аромат плодородия и тепла. Господи, как же хорошо! Как здесь хорошо! Жить так и жить. И никаких сумасшедших ритмов, никаких планёрок и отчётов. Свобода! В её лучшем понимании. Катя работала с шестнадцати лет. Даже в декрет с Рустамом не уходила. Она впервые в жизни ощутила свободу от всех обязательств. Ей даже казалось, что в её организме не только в духовном плане, но и в физическом началось перерождение. Кожа сияла, пропала сухость на лице. Она прекрасно выглядела без макияжа, выспавшиеся глаза, пропала бледность или даже серость лица.

– Привет! Как ты там? – звучал из трубки бодрый голос Вики.

– Я – хорошо. Даже не представляешь, как хорошо, – протягивая слова, сказала Катя.

– Хорошо ты, Екатерина Николаевна, устроилась. Шучу, шучу… Я очень рада за тебя. Мы с Кириллом ходим поливать твои цветы.

– С Кириллом? – удивилась Катя.

– Да, с Кириллом. Ты же, перестраховщица, нам обоим ключи от квартиры оставила. Видимо, Кириллу – как соседу. Мне – как подруге. Вот мы с ним и поливаем.

– Усердно поливаете? – съязвила Катерина.

– Усердно-усердно, – подтвердила Вика. – Я прихожу вечером, а он у тебя. Чай попили, поболтали. Хороший он, хочу тебе сказать. Как я это раньше не замечала…

– Ох, Вика. Не морочь хорошему мужчине голову.

– А я что, плохая женщина? – обиделась Виктория.

– Радость моя, ты очень хорошая, но ветреная. Тебе бы стабильности и синдрома гнездования, цены бы тебе не было. И мужа тебе хорошего! Вот! – резюмировала Катя.

– Чья бы корова мычала, – засмеялась Вика. – Тебе бы мужа хорошего! У тебя там