Монархия царствует лишь тогда, когда в народе живет сознание верховенства нравственного, этического начала над всем остальным, когда все жизненные явления подчинены этике. Такой деликатный, утонченный принцип государственной власти очень трудно реализовать на практике. В прежние века роль объединяющего принципа играла религия, возводящая верховное господство нравственного идеала к абсолютному личному, то есть Богу. Иные критерии, как-то: общественная польза, интересы отечества, жизненные удобства – не могли подходить на роль абсолютного объединяющего начала для народа. Л.А.Тихомиров писал по этому поводу: «Истекая из человеческих сфер – идеал не был бы абсолютен. Истекая не из личного источника – он не мог бы быть нравственным»[71]. Трудность установления монархии объясняется и тем, что она возможна лишь в обществе со сформировавшейся внутренней логикой развития, с определенными нравственно-духовными традициями, которые составляют «дух народа». Монархия существует лишь там и тогда, когда народ объединяет идеальный нравственный принцип, причем этот принцип вовсе не является верой в способности личности (как при диктатуре), а верой именно в силу самого идеала, поэтому монарх, в данном случае, уже не властвующее лицо, а подчиненная сила, призванная к охране этого идеала. Рассуждая о совершенной форме монархической государственности, как предрасположенности подчинения всех жизненных явлений нравственно-этическому началу, Ильин подразумевает, не выделяя явно, форму русского самодержавия с идеей христианства, в ее православном понимании и осуществлении, где власть монарха возможна лишь при добровольном и искреннем народном признании. В то же время Ильин высказывает мысль о невозможности формального отличия монархии от других форм правления с позиций конституции или внешних исторических событий».

…Исследователь, пытающийся научно отличить монархический строй от республиканского, монархию от республики, монарха от президента, – или прибегнет к умолчанию, к произвольному выбору материала или же прямо признает, что ему не удается найти такое отличие, что оно условно, искусственно, что его нет»[72].

Ильин считал, что постижение сущности монархии должно основываться на исследовании монархического душевного уклада. Монархия, как нравственная сила власти, существует лишь тогда, когда существо ее осознается народом, представляя собой феномен коллективного единомыслия. «Для разрешения вопроса об отличии монархии от республики необходимо, не выходя из пределов науки, выйти за пределы юриспруденции. Надо, не порывая с научным материалом государственных законов, политических явлений и исторических фактов, проникнуть в их философский, религиозный, нравственный и художественный смысл…».

Как форма верховного правления, полагал философ, монархия заключает в себе другие государственные формы, представляет собой наибольшее разнообразие, где реализуются начала аристократической и демократической форм власти. «Великое значение монархии, которое она может не потерять и в отдаленном будущем, заключается в приспособленности ее к самым разнообразным социальным отношениям»[73].

Главный недостаток демократии Ильин видел в отрицании вечных, врожденных основ народного правосознания. У обоих форм власти есть свои особенности и недостатки, но монархия в ее цветущем состоянии включает в себя достоинства демократии, а демократия в отношении монархии этого сделать не в состоянии.

Монархия не может существовать без аристократии: правления немногих, лучших людей государства, где их мнение закрепляется и проводится в жизнь решением монарха как верховной власти. Монархия не может существовать без демократии, ибо общественное управление необходимо там, где возможно самоуправление народа без вмешательства управленческих и властных структур. Народное представительство в монархии – это способ общения монарха с подданными. Это способ познания монархом народного ума и совести с тем, чтобы монарх в лучшей степени учитывал народные чаяния и нужды.

Поскольку монархия находится «в скрещении государственности, религии и нравственности» она должна стоять и над политическими партиями.

Монархия, как и любая другая форма власти, далека от земного рая, она признает необходимость борьбы, но имеет монарха, который стоит над этой борьбой. В настоящее время в отечественных средствах массовой информации тема монархии либо декларируется как форма власти, присущая исторической традиции России, либо противопоставляется демократии, как антипод разумного, прогрессивного государственного устройства. В обоих случаях отсутствует стремление разобраться в сути монархической формы правления и ее отличиях от других форм власти.

О монархиях писали с различных методологических и мировоззренческих позиций. Так, И.Л.Солоневич, современник Ильина, считал, что исследование монархии должно исходить из изучения психологии народа. Л.А.Тихомиров первостепенное внимание уделял интерпретации триады Уварова: православие, самодержавие, народность. Ильин настаивал на том, что все обычно приписываемые монархии отличительные свойства: наследственность и единоличность монарха, его верховенство в вопросах государственного управления, свобода от политической ответственности не имеют философских критериев и исторической идентичности. К изучению этой темы Ильин привлекал значительное число исторических сведений. Философ не отказывается от правомерности употребления и использования внешних формальных отличий, не оспаривает их действительности, они остаются базовыми для исследования, но, по идее, монархическая государственность – это прежде всего проявление глубинной онтологической сути монархического правосознания».

…Всякая государственная форма есть прежде всего «порождение» или «произведение» правосознания, – конечно, не личного, но множества сходно живущих, сходно «построенных» и долго общающихся личных правосознаний»[74].

В работе о монархии Ильин выделяет исследовательское правило, заключающееся в том, что изучение монархии должно осуществляться на лучших, цветущих образцах, а не в периоды ее упадка и разложения. «Надо изучать явление не в его закате и разложении, не в эпоху смуты и бессилия, а в его здоровии и силе. Ибо возможно такое состояние правосознания, при котором оно вообще неспособно ни к какой зрелой государственной форме: например, оно уже неспособно к традиционной монархии и совсем еще неспособно к республиканской форме…»[75]

Об этом правиле писал ранее Л.А. Тихомиров. Однако, в отличие от Тихомирова, считавшего эталоном монархии Россию, Ильин никогда не указывает на конкретные образцовые в этом отношении страны или периоды истории, для него важна их спекулятивная, идеальная сущность. По аналогии с Гегелем, Ильин рассматривает монархическую государственность как действительность нравственной идеи, как идеальную теоретическую модель.