Правда жизни

…Марина приехала в большой город из поселка. Встретила парня, отслужившего в армии студента института железнодорожного транспорта, и очаровалась. Он и его друзья – студенты университета и высшей школы милиции – были большими любителями чтения. А еще они собирались на балконе старого деревянного дома, пели под гитару, играли в «крокодила» и разговаривали до рассвета. Все это заставляло Марину трепетать, поскольку не встречалось в ее окружении таких ребят. А он – высокий и красивый – умудрялся оказывать ей знаки внимания, да ухаживать настолько нежно, что период поступления в институт остался у Марины розовым, сладким воспоминанием. С Николаем она красиво потеряла девственность, с ним путешествовала в поездах, когда он проходил практику проводника, за него пошла замуж.

После окончания института Николай ни дня не работал по профессии. По знакомству устроился в транспортную милицию и за пару лет превратился в махрового, матерого милиционера. Как раз именно на него профессия отложила такой отпечаток, что по внешнему виду становилось понятным, где он работает. «Закон производит гнев», – написано в Библии. Черты лица даже приобрели специфическое выражение.

Маринка очумела – никаких интеллектуальных разговоров и гитар, собственно говоря, сутками мужа дома не бывает, а зарплата не особенно напоминала собой то, ради чего человека просто не стало. То пьян, то в засаде, то в плохом настроении. Марина предоставлена сама себе, да еще так получилось, что жить пришлось с его родителями целый год, потому что дом, в котором они получат квартиру, строится. Она учится в институте, зубрит по вечерам, разложив учебники на окне в проходной комнате, он перманентно с коллегами на «совещаниях» пребывает в пивбаре «Минутка».

Опустим отношения его родителей между собой, поскольку вспоминать – только нервы портить. Опустим ремонт своими силами с минимальными деньгами (этот развеселый период попил крови не меньше). Опустим переселение в новую квартиру с одной отремонтированной комнатой и ванной, когда остальное – цемент, ящики и рулоны всякие – приходилось форсировать, как Суворов Альпы.

Счастье все не наступало. Села как-то Маринка посреди новой квартиры одна (муж ходил в «ночное» дежурство) и поняла: «Я живу не своей жизнью. Все, что вокруг, – не мое. Его родители, он сам, его ценности и устремления – все это мне не по душе. Я выходила замуж за другого человека».

«Возможно, если бы он остался тем, с каким я познакомилась, – говорит она, – я и сейчас бы любила его. Но он изменился до неузнаваемости».

В институте, как раз в эту же пору, она познакомилась со старостой потока. Красивым, умным, способным и трудолюбивым Михаилом. Интересы и ценности – общие, вкусы – тоже. Одинаковый максимализм во всем – короче, встретила Марина свою половинку и поняла, что хочет все поменять в своей жизни.

– У каждого в жизни случается минута, когда нужно определиться, как ты будешь дальше жить, сделать выбор и принять решение окончательно и бесповоротно.

Ночью мои мужчины ушли на дежурство – такое странное стечение обстоятельств. Я одна сижу в пустой квартире, пахнущей краской, и периодически беседую по телефону то с Николаем, то с Михаилом. Утром за несколько минут до ухода в институт я столкнулась в дверях с пришедшим с ночного дежурства на пригородном вокзале супругом. Весь левый рукав его голубой рубашки был в крови. Я встревожилась, спросила, не поранился ли, а он мне: «Нет! Всю ночь выбивали из задержанного показания. Испачкался». Замочила рубашку и ушла из дома, проехала остановку на автобусе, вышла, чтобы пересесть в машину к любимому Михаилу.

Плюхнулась на сиденье, повернулась обнять и поцеловать и отшатнулась. Весь левый рукав его голубой рубашки тоже был испачкан кровью.

Я спросила, как идти в институт в такой рубашке, а он ответил: «Прогуляем. Я всю ночь не спал, три аппендицита. Переоделся ехать к тебе, да подвезли мужчину с ножевым ранением. Пока помогал донести – запачкал рукав. Поедем ко мне, постираешь рубашку, выспимся как следует».

Я замачивала рубашку в холодной воде и думала: «Какая же разная кровь…» В этот момент я решила для себя все.

– Я не хочу тебя обманывать, выкручиваться и терзаться, мне совсем не нужно раздвоение личности. У меня есть другой человек, я люблю его и ухожу. Прости.