Варвара и Нина были в бане, загнав меня туда первым, чтоб самим побольше посидеть и поболтать. Пусть развлекаются, девочки. Варе нужна будет тут подруга.

Напор Булочки меня шокировал. Я был приятно удивлен, а потом промто пыл по волнам похоти и разврата. Хотя, какой, нахер, разврат? Просто два взрослых человека классно занимались офигенным сексом, пустьдаже и оральным. Ее откроенные речи заводили меня сильнее, чем что либо до этого. Настолько живых и открытых женщин я еще не встречал. Были всякие, но таких, которые и матом обложат, а потом еще и высосут всего до остатка- не было.

Наверное, сказывалась моя внешность, из-за которой на меня клевал определенный тип женщин- жеманные, наигранно-женственные. На что-то более серьезное, чем просто напотрахаться, они не были годны. По крайней мере, я не готов был с такими связывать свою жизнь. После проведенной ночи они становились мне противны. И я уходил. Да, поступал, как последний козел, но по-другому просто не мог.

И стоило быть таким козлом, все-таки, чтобы встретить такое сокровище. Губы сами собой расплылись в глупой улыбке. Да, лежит вот сейчас майор Коновалов в домике в лесу и лыбится в пустоту, как идиот. И ждет с нетерпением возвращения своей Булочки из бани, чтоб продолжить знакомиться интенсивнее, ближе и глубже.

Скрипнула дверь. Пришла. Дом наполнился запахом березовых веников и пара. Босые ноги прошлепали по деревянному полу.

— Ждал? — промурлыкала Варя, едва касаясь моих губ.

— Ждал, — запускаю ладонь в мокрые кудряшки, которые въются мелким бесом, — Варь, а Варь?

— Ммм?

Немного тяну время и продолжаю:

— Искал штаны в шкафу, а нашел вон чего, — киваю на лежащие на прикроватной тумбочке игрушки для взрослых. Они были точно ее, ее запах сохранился на них. Уж теперь- то я его ни с чем не спутаю.

Даже в вечерних сумерках вижу, как она вспыхивает стыдливо.

— Я их выкину! — тут же подрывается, но держу крепко:

— Только попробуй, — рыкнул для пущего эффекта, — Что за детский сад, Булочка? Думаю, мы им найдем применение.

Варя застыла.

— В смысле?

— Без смысла. Варь, ну взрослые люди же. Да и я на ханжу и моралиста не похож вроде.

— Так ты что, не против? — судя по голосу, удивлена.

— Не против, — принялся развязыать узел ее полотенца, — О, я очень даже не против… — полотенце сползло с пышного тела Варвары. Подтянул ее повыше, раздвинув коленом полные бедра. Обдало жаром, кровь гулко бухала в висках.

Варвара завозилась, устраиваясь поудобнее, елозя мягкой попкой по каменному стояку, задеввая мокрой киской чувствительную головку. Ухватив ее за бедра, заставил замереть и стал медленно, не торопливо проникать в нее. Мокрая, узкая… Моя… Вошел целиком, наблюдая за лицом моей Булочки. Огромные глазища закатились, тело дрогнуло. Через несколько мгновений начала плавно покачивать бедрами. Вдруг, распахнув серые омуты, хватает меня за руки, и, заведя их за мою же голову, прижала к кровати, не давая двинуться. Вот это поворот!

Сочная грудь с большими ареолами была прямо перед лицом и, поймав сосочек ртом, всосал в себя. Варвара застонала, активнее задвигавшись. У кого-то определенно чувствительная грудь. Учтем и запомним.

Чуть прикусив сладкую горошину, подкинул Булочку бедрами, стараясь проникнуть еще глубже. Мог бы, влез бы целиком! Кажется, становлюсь одержимым. И это мне нравится!

Короткие коготочки Варвары впивались в мои запястья, оставляя кровавые лунки. Железистый аромат резанул ноздри, отключая разум начисто.

Вколачивался в нее с таким остервенением, будто хотел порвать, а она… А она просто ловила кайф. Это подстегивало сильнее всякого афродизиака. Оргазм накатывал волнами, и чтобы оттянуть этот, без сомнения, сладкий момент, замер. Но Варя явно была против. Пара судорожных движениц, и моя девочка с громким стоном кончает на мне. Чувствуя судороги ее удовольствия, срываюсь и я.

Лежит на моей груди, тяжело дышит.

— Ты…

— Козел? — предположил я, а она отритцательно мотает головой.

— Дурак? — выдаю другую версию. И снова не угадываю.

— Монстр. — шепчет тихо. — Ты мой персональный монстр.

— Сделал больно? — напрягаюсь. Меньше всего на свете я хотел делать ей больно.

— Ты все-таки дурак. — вскинулась Варвара, улыбаясь. — Такого кайфа я давно не ловила.

Успокаиваюсь, глажу пальцами ее спинку. Моя девочка. Теперь окончательно. Но это только начало. Первый наш совместный день. А их будет еще мно-о-о-го.

Под утро моего бера разбудил звук шагов под окном. Ходила явно не Нина. Бер вскинулся мгновенно и угрожающе зарычал. Варвара же спала на моем плече, чуть посапывая. Бер заурчал. Я тоже. Аккуратно вытянув руку из-под ее головы, натянул штаны. В окно не видно никого, но чужак, так глупо рискующий своей шкурой, зайдя на территорию медведя, выдавал себя запахом. Мужским запахом. Чужой. Соперник. Бер зарычал громче.

Открыв дверь и выйдя на крыльцо- расхохотался.

— Святой отец, я вам не мешаю цветы пиздить?

— Завались, сын мой, — пробасил отец Сергий, разгибаясь и складывая аккуратно срезанные цветы в маленькую корзинку. — Хочу Нине сюрприз сделать. А какой сюрприз без цветов для прекрасной девушки? Из города все равно не довезти. Завянут.

— Ну да, ну да, — хмыкнул, пожимая протянутую твердую ладонь. — А то наша Баба Яга не знает о сюрпризе.

— Уебу, — обещает отец Сергий, — Еще раз ее так назовешь- как есть уебу. И не посмотрю, что Бер.

Я знал, что он не шутит. Наш боевой поп и не на такое способен. Поэтому примерительно поднял руки и пригласил его в дом.

Пройдя на кухню, батюшка хмыкнул в густую окладистую бороду.

— Ты что же, печь начал?

— Ага, еще крестиком вышиваю и носки вяжу по вечерам, — налил в кружки чая. — Нет, конечно.

Батюшка молчал. Кстати, весь беспорядок, что мы устроили тут ранее, я убрал. Ну, я так думал… Проследил за красноречивым взглядом. И чертыхнулся. в самом дельнем углу кухни лежал Варин бюстгалтер.

— Это что?

— Лифчик, отче.

— Сам вижу, что не кипа, — батюшка стал угрожающе подниматься из-за стола.

— Э-э-э, отче! Ты чего? Это не Нинин!

— А чей?! Вы тут вдвоем!

— Тормозни, батюшка, — я подвинул ему поближе блюдо с пирожками, — Ты хоть раз видел нашу Ба… Нину за готовкой?

— Видел, и не раз, — батюшка смотрел в глаза практически не моргая.

— Хорошо, — поскреб лысину, соображая, как убедить ревнивого отче. Мысль пришла внезапно. Подняв лифчик, благо, не пострадавший, как те же трусики, поднес его к столу.

— И что?

— Что-что… Размер! У Нины меньше же!

Теперь пришлось чесать репу святому отцу.

— Твоя правда, медвежья морда. Хотя вы точно уезжали вдвоем. Вас же серб, наш