Напоминание об этой сцене заставило Грега повнимательнее приглядеться к парню в пижаме, делавшей его похожим на Спайдермена, и тут до него дошло, что этот чокнутый тип в детской пижамке не кто иной, как Томас! Выходит, все это и в самом деле происходит наяву!

— Мне показалось, я слышала в этой комнате чьи-то голоса.

Грег бросил взгляд в сторону двери, успев краем глаза заметить, как лица его ночных посетителей дружно вытянулись. Их словно окатило холодным душем — застыв, они с виноватым видом уставились на вошедшую в комнату женщину. Грег увидел яркую красотку в атласном, отделанном по подолу кружевом красном платье, с распущенными по плечам волосами того же цвета, что и у Лисианны, но на этом сходство между двумя женщинами заканчивалось. Черты лица ее казались более резкими, а таких холодных глаз Грегу еще не доводилось видеть ни разу в жизни.

— Тетя Мартина! — растерянно прошелестела Лисианна. — Мы просто… в общем, я только хотела показать девочкам свои подарки…

Женщина, остановившись в изножье постели, с любопытством разглядывала Грега.

— Стало быть, это и есть тот самый психолог, которого привезла твоя мать, чтобы он избавил тебя от фобии, да?

— Что, черт возьми, тут происходит?! — По обступившей кровать толпе молодых людей снова прошло какое-то движение… словно рябь по воде, промелькнуло в голове у Грега. На пороге спальне появилась мать Лисианны, одетая в вечернее платье.

— Мне показалось, я услышала какие-то голоса. Вот и поднялась сюда посмотреть, в чем дело, — объяснила Мартина. — Оказывается, Лисианна привела девочек похвастаться своим подарком. А он довольно молод, не так ли, Маргарита?

— Как и все остальные! — устало отмахнулась та. — Но, похоже, он один из лучших в этой области.

— Посмотрим. — Сразу потеряв всякий интерес к Грегу, Мартина направилась к двери. — А вы, девочки, марш в постель! Скоро светать начнет — вам давно уже пора спать.

Послышалось недовольное ворчание. Кто-то попытался протестовать, но сопротивление было моментально подавлено, и девушки, словно стадо овец, покорно потрусили к выходу. Не прошло и минуты, как Маргарита с Мартиной вытолкали всех за дверь.

Комната опустела, но Грег успел еще услышать удаляющееся бормотание женских голосов — судя по всему, молодому поколению устроили изрядную головомойку. Он уже собирался снова закрыть глаза, как вдруг легкий шорох заставил его повернуть голову и Грег с удивлением сообразил, что в комнате не один. Мужчина в пижаме, делающей его похожим на Человека-Паука, стоявший возле его постели, смотрел на него, и в глазах его читалась решимость.

— Наверное, вы чертовски злы, что вас притащили сюда, — извиняющимся тоном начал он. — Но Лисианна тут ни при чем, уверяю вас. Ей действительно нужна ваша помощь.

Воздух со свистом вырвался сквозь стиснутые зубы Грега. Он только сейчас сообразил, что боялся дышать, с замиранием сердца ожидая, пока мужчина заговорит. Но, сказать по правде, ничего подобного он не ожидал. Конечно, Грег вряд ли смог бы внятно объяснить, что именно он ожидал услышать… но уж точно не это.

Мужчине, которого Лисианна и остальные девушки называли Томасом, на первый взгляд было не больше тридцати. Грег молча смотрел, как молодой человек беспокойно расхаживает по комнате.

— Понимаете, Лисианна… — Он снова подошел к кровати. Было заметно, что он колеблется. — Видите ли, мы с ней очень близки. Моя мать умерла вскоре после моего рождения, а отец — к несчастью — понятия не имел, что со мной делать. Поэтому меня взяла к себе тетушка Маргарита. То же самое она сделала и для моей сестры Жанны Луизы.

— Значит, вы с сестрой выросли вместе с Лисианной? — догадался Грег.

— Да. Мы играли вместе, вместе ходили в школу… словом, были очень близки… — с беспомощным видом пожал плечами Томас.

— Как близнецы? — вдруг сообразив, закончил за него Грег.

— Совершенно верно. — Томас улыбнулся. — Лисианна мне как сестра. А к тетушке Маргарите я всегда относился как к родной матери.

— Ясно, — кивнул Грег, давая понять, что теперь наконец сообразил, о чем идет речь.

— Ну вот… я хотел сказать, что понимаю, почему тетушка Маргарита привезла вас сюда. Я ведь видел, как она переживает из-за Лисианны. Эта ее фобия… — Томас с несчастным видом покрутил головой. — Вы даже не представляете, как это ужасно! Все равно как если бы вы падали в обморок при виде еды и не могли взять в рот ни крошки… и в результате умирали бы голодной смертью. Вся ее жизнь разом пошла наперекосяк… и так продолжается уже много лет.

Томас, нахмурившись, опять заметался по комнате. Потом, взяв себя в руки, снова подошел к кровати.

— Все было еще не так ужасно, пока не умер Жан Клод. Лисианна ничего не имела против, что тетушка Маргарита время от времени ставит ей капельницу, но…

— Кто такой Жан Клод? — перебил его Грег.

— Что? А, это муж тетушки Маргариты. Отец Лисианны.

— А почему вы называете его просто «Жан Клод», а не «дядюшка»? При том, что свою приемную мать вы именуете не иначе как «тетушка Маргарита»? — с внезапным любопытством спросил Грег.

Томас поджал губы.

— Потому что у меня язык не поворачивается так его назвать. Он был никудышным дядей… и таким же мужем и отцом, хотя и очень властным человеком — и вдобавок с очень старомодными взглядами. Старомодными — это еще мягко сказано, — фыркнул Томас. — А доброты в нем было не больше, чем в гремучей змее, уж поверьте мне на слово! Тетушка Маргарита и Лисианна были очень несчастны — старик превратил их жизнь в настоящий ад.

— А как насчет вас?

— Что — насчет меня? — Томас даже растерялся от неожиданности.

— Вы ведь говорили, что ваша тетушка растила и воспитывала вас вместе со своей дочерью, верно? Полагаю, вам довольно часто приходилось иметь дело с вашим дядей. Вашу жизнь он тоже превратил в ад?

Томас небрежно отмахнулся.

— Нет, со мной старик вел себя вполне прилично. И потом, мне так долго пришлось терпеть его присутствие. Едва дождавшись, когда мне исполнится девятнадцать, я собрал вещички и смылся из дому.

— Но ведь Лисианна тоже могла уехать, — заметил Грег.

Томас покачал головой:

— Нет. Жан Клод ясно дал понять, что она останется дома, пока не выйдет замуж.

Грег не поверил собственным ушам.

— Ну, ей совсем не обязательно было его слушаться, — пожав плечами, пробормотал он.

— Вы не поняли — никому и в голову не могло прийти ослушаться Жана Клода. И уж тем более взбунтоваться, — с угрюмым видом буркнул Томас. — Кроме того, Лисси ни за что на свете не согласилась бы оставить мать одну… я имею в виду — один на один с отцом. Тем более что под конец Жан Клод окончательно свихнулся. Иногда с ним было по-настоящему страшно.