— Мне очень жаль… — прошептала София и отпила фруктового сока, когда они уже сидели за столиком в баре.

— Тебе ни о чем не нужно беспокоиться, это не твоя вина, я был не прав, когда настаивал. Выпей еще несколько глотков, и увидишь, тебе станет легче, — подбадривал профессор, понимающе глядя на девочку.

Казалось, что София не вызвала у профессора разочарования, хотя она ощущала себя настоящей размазней.

— Я сожалею, что рассмеялся тогда. Просто мне казалось странным, что такой человек, как ты, боится высоты.

— В каком смысле? — с любопытством спросила София.

Профессор, казалось, несколько смутился. Поправив очки, он огляделся по сторонам.

— Скажем так, твой отец был пилотом… — торопливо и несколько раздраженно заключил он. — Словом, ему нравилось летать.

От этих слов девочка совсем загрустила.

— Это у меня точно не от него.

— Не беспокойся, со временем это пройдет.

София неуверенно улыбнулась.

Они весь день гуляли по городу, осмотрев при этом большую часть центра: площадь Венеции, Кампидолио и его восхитительный вид на Форум, площадь Испании и площадь Навона. Все это София прежде видела только в книгах. В реальности все было просто невероятных размеров. И слишком, почти невыносимо прекрасно. Девочка наблюдала за прохожими, привычно сновавшими перед фонтаном Ди Треви, то и дело задаваясь вопросом: как они могут так равнодушно проходить мимо такой невероятной красоты?

Шлафен оказался весьма приятным и красноречивым гидом. Он обязательно рассказывал что-нибудь о каждом памятнике, и всегда у него имелась в запасе своя история, но София слушала его невнимательно. Она целиком была во власти окружавшего ее величия.

— Что ты о нем думаешь? — неожиданно спросил ее профессор.

— Он восхитительный, — ответила София с улыбкой. Другого определения она не могла предложить.

— Неужели?

Нотки сомнения в голосе профессора заставили девочку обернуться.

— Тебе известно, что это не мой родной город. Я всегда приезжал сюда как турист, при этом постоянно задавался вопросом: как те, кто живет здесь, могут думать, что они принадлежат ему? Это ускользающий город, ты не находишь?

София поразилась тому, как эти слова удивительно точно передавали ее собственные ощущения.

— А в Монако все по-другому? — спросила девочка, наконец найдя в себе силы задать вопрос своему приемному отцу.

— Пожалуй… но даже там я не чувствую себя дома. Такие, как я и, полагаю, как ты, в некотором смысле не имеют родины, верно?

Профессор подмигнул Софии, и та не нашлась что ответить. Странно, но это было именно так.

— У нас есть дом, но он затерян где-то далеко, — добавил Шлафен, в очередной раз поправляя очки. Он часто так делал, в особенности когда смущался или собирался сказать что-то очень важное.

И Софии снова вспомнился город ее снов. Странно, но не было на земле другого такого места, которое бы она, исходя из собственных ощущений, могла бы назвать своим.

Ночь они провели в гостинице, поскольку последний автобус на Альбано уже ушел. Для своей воспитанницы профессор взял одноместный номер. София была тронута до глубины души, увидев, что кровать и шкафчик целиком в ее распоряжении.

— Нравится? — спросил ее приемный отец, стоя на пороге комнаты.

София просто онемела от счастья.

— Фантастика… я никогда еще не спала в таком красивом месте.

— Надеюсь, ты не боишься оставаться одна. Если тебе что-нибудь потребуется, позови меня.

Девочка кивнула, неподвижно застыв у двери. Профессор постоял в нерешительности еще какое-то время, потом повернулся, чтобы уйти. Девочка долго не могла собраться с духом, но, пока еще не стало слишком поздно, она, сжав кулаки, выпалила разом:

— Спасибо! Это был просто сказочный день!

Покраснев как помидор, София стояла потупив взгляд. Несмотря на то что ей не хватило решимости посмотреть в глаза профессора, она чувствовала, что он улыбается.

— Я очень рад. Ты вполне это заслужила.

Затем дверь закрылась, и София впервые в жизни осталась одна.

На следующий день они поехали на метро. София была разочарована подземкой. Прежде всего, она не предполагала, что там будет такая вонь, но это было еще полбеды. Хуже было то, что вагоны ужасно громыхали и раскачивались. Казалось, они неслись с гиперболической скоростью по насквозь пронизывавшим город подземным ходам, и это вызывало страх. Девочке казалось, что вагоны вот-вот слетят с рельсов и все пассажиры разобьются.

Дорога была очень длинной. Остановки следовали без перерыва: «Площадь Испании», затем «Барберини», «Термини», где в вагон хлынул целый поток людей.

— Это вокзал, — пояснил профессор.

Мелькали лица, вагон пустел и снова заполнялся. И так продолжалось до самого «Ананьина». В вагоне оставалось только трое: они и еще один пакистанец, который дремал, прислонившись головой к вертикальному поручню.

Свет погас, а потом снова загорелся.

— Это значит, что мы прибыли на конечную станцию, — объявил профессор.

Когда они выбрались наружу, девочке показалось, что перед ними другой город. Они оказались на стоянке городских и междугородних автобусов, неподалеку раскинулись торговые ряды. Дальше проходила очень широкая дорога, по которой на огромной скорости неслись автомобили.

— Это все еще Рим? — недоверчиво спросила София.

— Конечно. У города много разных обличий; достаточно пройти немного, чтобы увидеть разницу. Здесь начинается городская окраина.

София не переставала удивляться разнообразию Рима.

Автобус был синий. Он бурчал, словно старый ворчун. Профессор пропустил вперед сначала девочку, а потом поднялся вслед за нею. Они отыскали два расположенных рядом свободных кресла и сели.

Профессор усадил Софию у окна.

— Я хорошо знаю эту дорогу, а для тебя она в новинку. Будет справедливо, если у тебя будет лучший обзор, — заметил он с некоторой долей таинственности в голосе.

Девочка не стала сопротивляться: ей не терпелось отправиться в путь. Наконец, когда все пассажиры заняли свои места, автобус тронулся, направляясь в сторону поднимавшейся в гору дороги. София с восторгом, не отрываясь, смотрела в окно, стараясь запомнить все, что видит вокруг. Дома поредели и постепенно сменились далеко простирающимися виноградниками. София увидела тяжелые красные и золотистые гроздья. Этот милый извилистый сельский пейзаж внушал ей надежду. Она мечтала о том, что профессор живет именно здесь, в настоящем дворце. Но автобус продолжал следовать дальше. София на мгновение расслабилась в своем кресле. И вдруг почувствовала себя разочарованной — никакого дворца.