— Вы пока качайте ситуацию, качайте, — подсказал Салин. — А я продолжу. Как вы заметили, мы обладаем некоторыми возможностями. Поэтому не составило труда выяснить, что по последнему делу, которое вы вели в Калининграде, свидетелем, а точнее — экспертом, проходил Мещеряков.

— Кто он вам? — спросил Злобин.

— Был экспертом, — коротко ответил Салин.

Злобин глубоко затянулся. На секунду закрыл глаза. Дал себе слово больше не смотреть на гипнотизирующую ладонь Салина. По привычке стал под столом тихо постукивать ногой. В голове сразу же прояснилось.

Собеседник плыл, это Злобин отчетливо почувствовал. Все сразу же стало на свои места, пусть и обстановка не подходящая для допроса, но сидели они с Салиным как полагается — лицом друг к другу. И Злобин ощутил в себе готовность по-прокурорски врезать вопросом.

— В делах, что у американцев называли «Гарвардским проектом»[8]?

Удар оказался мощным и точно в цель. Но эти двое, как оказалось, умели держать удар. На их лицах Злобин не прочитал никаких эмоций.

— Я бы не стал так громко употреблять специальные термины. И вам не советую, — бесцветным голосом произнес Салин. — И тем не менее ваша осведомленность делает вам честь. Приятно иметь дело с компетентным человеком, который отдает себе отчет в важности и опасности проблемы. «Предупредил так предупредил, — мысленно усмехнулся Злобин. — Так боксер-тяжеловес двумя хуками в воздух отгоняет противника. И невольно отпрыгнешь, когда знаешь, что каждый удар весит полтонны».

— Не стану томить ваше прокурорское чутье, Андрей Ильич, — продолжил Салин. — Пересечений в этом плевом дельце об исчезновении мальчика масса. Начну по порядку. Мещеряков действительно наш человек. Следующее. До Калининграда он уже попадал в поле зрения правоохранительных органов в связи с загадочными смертями.

— Была у него такая мания — свидетелем по делам проходить, — с сарказмом вставил Решетников.

Салин, казалось, не обратил на ремарку напарника никакого внимания.

— Первая смерть — его ученик Виктор Ладыгин. Вторая — крупный чин из Службы безопасности президента Подседерцев. Оба выпали из окон. Скажем так, не по своей воле. — Он сквозь очки уперся взглядом в Злобина. — Пересечения?

— Возможно, — немного подумав, кивнул Злобин.

— Возможно, прокурорский мальчик тоже уцепился за эти пересечения и не поверил в то, что Мещеряков случайно вывалился из окна. И как всякий, узнавший больше положенного, пропал. Версия?

— Хорошая версия. Не хуже, чем причастность марсиан к краже огурцов с огорода бабы Клавы. — Злобин употребил любимую фразу своего учителя, осаждавшего ею буйную фантазию молодых следователей.

Решетников зашелся кхекающим смехом, первым оценив шутку.

— Сомневаетесь? — Салин лишь мягко улыбнулся. — Вот и развейте наши сомнения.

— Надеюсь, не в письменном виде? — с иронией уточнил Злобин.

— Что вы, достаточно устно, — в тон ему ответил Салин. И без всякого перехода стал серьезным. — Мне очень хочется, чтобы сомнения так и остались сомнениями. В противном случае я решу, что кто-то через Мещерякова пытается атаковать нас. Старые дела, архивы, связи законсервированные и действующие… Возможно, у кого-то опять потекли слюнки.

— Придется опять дать по сусалу, — вполголоса встали Решетников.

Злобин последний раз затянулся, тщательно загасил окурок в пепельнице. Не поднимая глаз, задал вопрос:

— А чем вы развеете мои сомнения, что полет Мещерякова и пропажа следователя, сунувшего нос не в свои дела, не ваших рук дело? «Начнет юлить или нет? Скорее всего еще раз сунет меня носом в свои безграничные возможности. Имея такие связи, я бы полгорода завалил, и никаких концов не осталось бы», — подумал Злобин, пока тянулась пауза.

— Право развеивать сомнения я предоставляю вам, Андрей Ильич, — произнес Салин. — Любые. Включая самые невероятные. Со своей стороны гарантирую полную лояльность и посильную помощь. «Вот змей, а!» — мысленно восхитился Злобин.

Он убрал в карман сигареты и зажигалку, давая понять, что разговор окончен.

— Пойду я, с вашего разрешения.

— «Никто не заходит так далеко, как тот, кто не знает, куда идет». Оливер Кромвель[9], — пояснил Решетников в ответ на недоуменный взгляд Злобина. — Надо думать, знал, что говорил.

Злобин решил полупредупреждение-полуугрозу оставить без комментариев. Но к сведению принял.

— Визитку не забудьте, Андрей Ильич, — напомнил Салин. — Мало кто может похвастаться, что у него есть такая же. Звоните по любому нок меру, после сигнала добавьте три тройки, соединят со мной, где бы я ни находился.

Злобин покрутил между пальцами визитку с эмблемой фонда «Новая политика» — две слившиеся в рукопожатии ладони, заключенные в овал венка из дубовых листьев. Подумав, сунул в нагрудный карман пиджака.

— М-да, организация у вас, Виктор Николаевич. Невольно позавидуешь.

— Именно. Организация, — с расстановкой повторил свою недавнюю фразу Салин.

Злобин встал. Решил, что раз при встрече рук друг другу не жали, то и сейчас ручкаться необязательно. Да и выглядело бы, будто заключает сделку. Ограничился кивком и пошел между столиками к выходу.

Старые львы

По настоянию Решетникова они все-таки сделали заказ. Принесли какие-то пахнущие морем и специями комочки и трубочки. Салин вяло поковырял чужеземную еду и отодвинул тарелку. — Плоды твоей страны не насыщают меня, как сказал Христос, — пробурчал Решетников с набитым ртом. — Тут я с ним согласен. Есть надо то, что растет на твоем огороде. Кстати, сам ем исключительно из-за первой стадии стресса. Организм требует.