— Не слушаешь ты меня, Лена, — упрекнула Ольга Ивановна.

Прибыв утром в Следственный комитет, Петелина первым делом зашла в лабораторию, которая находилась на первом этаже. Эксперты-криминалисты уже были на месте. Головастик подпитывал нейроны мозга плиткой горького шоколада и предлагал лакомство коллеге.

Светлана Маслова пила зеленый чай и отворачивалась от угощения:

— Не искушай, змей. Там калорий на полдня вперед.

Старший следователь поздоровалась и обратилась к Устинову:

— Миша, мне не дает покоя сказка. Удалось выйти на отправителя?

— По электронному адресу автора не определишь. Послание пришло с временного ящика, на вопросы редакции Сказочник не отреагировал.

— Твоя подруга, Маша Луганцева, заявила, что запись прислал убийца. Это для шумихи или она действительно так думает?

— По ее словам, все репортеры падкие на славу. Ни журналист, ни блогер не стал бы шифроваться под вымышленного Сказочника.

Петелина отломила кусочек шоколада, задумчиво пожевала и сказала:

— Если сказку прислал убийца, то преступления на строке и со студентом задуманы специально. И тогда это открытый вызов для нас.

— Идейный противник? — вскинул брови Устинов.

— Кто-то хочет обратить внимание на пренебрежительное отношение к мигрантам. Эта тема замалчивается. Но от пяти убийств — четыре против одного — не отмахнешься.

— Блогеры уже подхватили горячую тему о людях второго сорта, — подтвердила Маслова.

— Варварский метод самый действенный мог бы сказать наш Василич, — кивнул Головастик.

— Для блогеров убийство — болтовня, для родных — горе, а для нас — работа, — сделала вывод следователь.

Петелина покинула лабораторию и направилась в свой кабинет на третий этаж. На широкой центральной лестнице ее догнал Железный Феликс и грубо схватил за руку:

— Петелина, какого черта ты допрашиваешь Резака без моего ведома?

— Белькевич мог дать сведения об убийстве студента.

— И что, дал?

— Я не думаю, что Резак так крут, как его кличка. Больше показухи и желания прославиться, чем реальных действий. Типичный блогер.

— Белькевич сознался в трех убийствах.

— Поздравляю! Прекрасная работа. — Петелина выдернула руку и потерла место захвата: — А что так мало? Вытряси больше, ты же Железный Феликс.

Глаза Дорецкого сузились. Он процедил:

— Ты на что намекаешь, Петля?

— Разуй глаза, Дорецкий! — не сдержалась Елена. — Радикалы из «Набата» снимали избиения мигрантов и выкладывали в сеть для собственного пиара. Когда забили одного несчастного до смерти, то испугались и спрятали тело.

— И что?

— Остальные жертвы, которых ты приписываешь Белькевичу, убиты не битой, а ножом. Их трупы никто не прятал.

— Резак действовал не один. Я объявил в розыск его подельников. Кто-то из них мог использовать холодное оружие.

— Главное отличие в том, что убитых ножом не избивали. Сразу резали, и никаких съемок. Таких убийств десятки! Белькевич прямо указал на прихрамывающего убийцу. Ты отработал версию с хромым?

— Мало ли что он сочиняет.

— Кто из вас больше сочиняет еще надо разобраться. Схватил самовлюбленного националиста и давай на него висяки вещать.

— Ну, знаешь, Петля!

На лестнице появился полковник Харченко. Елена смутилась, а Дорецкий продолжил повышенным голосом:

— Резак сознался — это главное! А ты мне не мешай. Я знаю, что делать!

Харченко нахмурился:

— Что за шум? Служебные дискуссии надо вести в служебных кабинетах. И повежливее.

— Петелина за Резака моего вступилась. Оправдать хочет, — пожаловался Феликс.

— В обвинении есть нестыковки, — отметила Елена.

Харченко перевел на нее недовольный взгляд:

— Елена Павловна, ты оправдываешь межнациональную резню?

— Ничего подобного.

— Тогда ты, конечно, согласна, что чем дольше Резак и такие как он будут сидеть за решеткой, тем лучше для общества.

— Я над этим работаю, — поддержал тезис начальника Феликс.

— Всем нам пора работать, — приказным тоном изрек полковник, одарил недовольным взглядом каждого из подчиненных и ушел.

Петелина направилась к себе. Кабинет Дорецкого располагался в том же крыле здания. Он не отставал. Елена раздраженно бросила через плечо:

— Феликс, тебе обязательно ругаться при начальстве?

— Чтобы ты на меня потом не пожаловалась.

— А что, за мной подобное замечалось?

— Ты любимица Харченко. Тебе громкие дела, а мне разборки мигрантов достаются, — с обидой признался Дорецкий.

Елена сунула ключ в дверь кабинета и обернулась к коллеге:

— Поэтому решил раздуть дело националиста, как мыльный пузырь?

Дорецкий насупился и прозудел вполголоса:

— Объективность такова, Петля, что я быстрее тебя раскрываю убийства. Начальство это ценит. Я стал капитаном раньше тебя, и майором стану раньше. Ты подумай на перспективу и лучше дружи со мной.

— Я так и делаю. Друг всегда говорит правду, — парировала Елена и вошла в кабинет.

Пока Железный Феликс соображал, что ответить, дверь перед его носом захлопнулась.

На рабочем столе Петелиной лежали материалы, собранные в ходе расследования убийства Максима Миронова. Здесь же находился ноутбук студента, изъятый при обыске в его квартире. Головастику удалось получить доступ к содержимому компьютера. Последние файлы, с которыми работал студент, располагались в папке с названием «Самый страшный квест», о котором упоминал Никита Березин.

Следователь убедилась, что все задания квеста напрямую связаны со стройкой жилого комплекса «Венский квартал». Миронов был там несколько раз и изучил обстановку. В его комнате была найдена белая строительная каска. Оранжевыми касками пользовались строители, а в белых касках на стройку приходили менеджеры из отдела продаж и потенциальные покупатели квартир. Молодой самоуверенный Миронов вполне мог сойти за менеджера.

Квест-проект состоял из загадок с пугающими названиями: мрачный подвал, жуткий шифр, послание мертвеца, страшная тайна, адская комната, танцующие скелеты, загадка смерти, дьявольская ассоциация, чумовой фонтан. Разгадав одну загадку, можно было двигаться к следующей. По сути, это была щекочущая нервы игра для подростков в необычном месте. Однако реальные трупы на стройке и смерть создателя заставляли взглянуть на игру иначе.