Он только ищет для этого хороший надёжный повод, а монгольские послы могли прельстить его своими обещаниями. Такого допустить было нельзя. Ему пока ещё до зарезу нужны были полки Мстислава Старого. Что оставалось делать? Пришлось прибегнуть к крайним мерам, которые отрезали все пути назад. Да, это было бесчестно. Да, не по-рыцарски. Но с сажей играть и рук не замарать? И главное, он подогревал себя мыслью, что всё это делается в интересах родной земли!

От монгольских полководцев прибыло ещё одно посольство. Текст послания, переданного в руки князей, неизвестен, но в изложении русского летописца он выглядит так: «Если вы послушались половцев, послов наших перебили и идёте против нас, то идите. А мы вас не трогали, и пусть рассудит нас Бог». Теперь только битва рассудит, кто был прав!

Подчиняясь воле трёх полководцев, русское войско устремилось на юг. Когда подошли к Днепру, увидали первые конные разъезды неприятеля, что говорило о том, что и главные его силы находятся где-то невдалеке. Тут же, на левом берегу Днепра, произошло и первое столкновение, в результате которого пришла первая победа. Отборный отряд Мстислава Удатного с приданными ему для усиления половцами ночью, под покровом темноты переправился через реку и атаковал монгольский авангард под предводительством тысячника Гемябека, который, получив тяжёлую рану, попал в плен и по уже сложившейся традиции был отдан галицким князем половцам, а те после короткого допроса расправились с пленным.

Начало было удачным. Единственным тёмным пятном на светлом фоне предприятия было то, что галицкий князь всё меньше считался с мнением своих соратников и всё больше перетягивал на свою сторону молодых горячих мелкопоместных князей. Скорее всего, и сам Попович был бы среди них, если бы его не останавливал долг перед своим князем.

Полки Мстислава Удатного, что переправился первым, не стали ждать остальное войско, а отважно двинулись вперёд. С этого самого момента ни Мстислав Черниговский, ни Киевский не могли повлиять на ситуацию, лишь играли со своим тёзкой в догонялки и никак не могли догнать. Проглотив обиду, они упрямо двигались вперёд.

Вначале дела шли хорошо, да что там хорошо, просто отлично. Противник, избегая решающей схватки, откатывался всё дальше, а вслед за ним, растекаясь ручейками, в налитую солнцем даль степных дорог уходила русская рать. Слышно было только, как хлопают сотни обутых в лапти ног, как всхрапывают кони да позвякивает снаряженье. И лица у всех были радостные, будто никто всерьёз и думать не хотел о войне, что ждала их впереди! Божий мир был по-прежнему чуден! И беды не близилось никакой! Похмелье на этом пиру случилось быстро.

Шли вперёд войска, топали ратники, скакали верховые, шли день и ночь, не останавливаясь, наверстывая упущенное. Скрипели колеса телег. Пыль клубилась над дорогой. Повисев в воздухе, опадала на зелень степи. Усталые кони шли нехотя. Кмети вяло жевали хлеб. Волы тоскливо ревели. Мужики кашляли, отплевываясь, вытирали ладонями вспотевшие лица, размазывали по щекам липкую грязь. Тяжелые кольчуги давно были стянуты с распаренных тел и брошены на телеги, копья, щиты и топоры натрудили плечи. Солнце, выкатываясь на самую макушку неба, каждый день потрескивало там, как большая куча зажженного хвороста. Облака весёлыми барашками катились мимо него, не загораживая яростного света, идущего от солнца.

Восемь долгих дней шли полки, изнывая от жары и жажды. Попович с высоты своего исполинского белого коня угрюмо разглядывал растянувшуюся по степи на вёрсты колонну.

— Отдохнуть бы, — слышались голоса, — водицы испить…

Попович делал вид, будто не слышит недовольных речей. Сам он весь пропах на степных ветрах запахами коня и полыни, лицо загорело дочерна под палящим солнцем.

Пока там впереди гридни Мстислава Удатного совершали подвиги, добывали славу и добычу, он со своими побратимами тащился чуть ли не в конце колонны, где на него могли напасть только цикады, и то только в том случае, если совсем одуреют от жары. Не выдержав всей этой дорожной тяготы, Попович с немногою дружиной ускакал вперед.

Впереди была Калка — так называли эту небольшую реку, где они догнали-таки полки Мстислава Удатного, расположившегося на отдых. Наконец бесконечная дорога закончилась. Нелепо растянутые полки один за другим подходили к воде. По всему чувствовалось, что наступала решительная минута в этом затянувшемся противостоянии.

Удивительно выглядел со стороны русский лагерь. Каждый из больших князей разбил свой стан вдали от других. Галицкие, волынские, луцкие и курские полки расположили свои шатры около брода через Калку, рядом с ними встала станом и половецкая орда. Киевский князь, так тот вообще решил поставить свои полки на высокой каменистой возвышенности и приказал окружить его телегами да возами, будто готовился от кого-то обороняться. Попович был несказанно удивлён поведением князя, но обсуждать действия князей не принято, нужно только исполнять. И расторопные отроки разбили шатер на холме, там, где Мстислав Старый и повелел. Уставшее войско разбрелось по округе. Черпали шлемами и ладонями воду из реки, будто напивались впрок на несколько дней. А когда стемнело, весь берег усыпали красные огни походных костров.

Казалось бы, настала идиллия. Русское войско в сборе, все дрязги главных князей остались позади, и теперь неприятелю несдобровать.

Но то ли Мстислава бес попутал? То ли накликал старый волхв на него гордыню? Но только самые мрачные предвидения неожиданно сбылись. Внутренний, вечно беспокойный голос подстрекал Удатного на очередную глупость. Так собака тянет на поводке своего беспечного хозяина. А он-то думал, что это рука провидения подталкивает его. Бороться со своими желаниями Мстислав не любил и не умел, он уже давно очистился от всяческих сомнений в своей правоте и выбросил их наружу за ненадобностью. Весь его путь на Калку, все его победы по дороге, всё это говорило о том, что теперь он может справиться со всем сам. Молодёжь, которая была с ним, как и его друзья-половцы, были достаточной поддержкой. Два других Мстислава теперь ему только мешали, да и нужны они были ему сейчас больше для апломба.

Считая, что враг его попросту боится, он решил действовать в одиночку. Ему даже в голову не могло прийти, что его просто дурят, заманивают, отделяют от основного войска. Что Субудай просто играет с ним в поддавки. Что все эти победы были из разряда тех, за которыми наступает гибель.

Но, видно, правду говорят, что когда Бог хочет наказать, он лишает разума. Мстислав Удатный уже давно решил не ждать отставших от него со своими полками тёзок, а отважно выйти в поле и до их прихода обратить в бегство монгольскую орду и потому