Все эти игривые намеки на темперамент и вообще на постельную тему неимоверно злят меня. Смотрю на босса и пальцы стискивают морковку так, словно это боевое копьё.

- Не сдерживать? - переспрашиваю раздраженно и с размаху втыкаю «копье» в снеговика. - Ну ладно. Будет вам страсть...

Мы с Бояровым так и продолжаем поединок взглядов. Он наблюдает за мной с насмешливым удивлением, а я упрямо держу контакт глаз. Значит, он хочет, чтобы я представила на месте снеговика его-ненаглядного?.. Что ж, так тому и быть.

Упираю руки в бока и, вообразив, что на полу лежит поверженный Бояров, ставлю ногу на его тело.

- Ну как, Василий Андреевич? - с проникновенным вызовом в голосе обращаюсь к нему, а затем опускаю ресницы. - Нравится вам такая поза, когда я...

«...демонстрирую всепобеждающую силу любви», - хочу добавить, но осекаюсь. Потому что снеговик под моей ногой по-прежнему безносый. А морковка, которую я только что воткнула в него, торчит из самого нижнего снежного кома. И это самая ужасающая пошлая пародия на мужской половой признак, которую я когда-либо видела.

Где-то на заднем фоне слышу, как покатывается со смеху Дина и начинается какая-то суета, но не обращаю на это внимания. В ушах шумит кровь, прихлынувшая к горящему лицу. Я сконфуженно пихаю морковку в бок кончиком туфли, и та снова отваливается.

Боковым зрением замечаю, как босс неспешно направляется ко мне, и от напряжения у меня деревенеет спина.

- Суровая ты, Алёна, - вкрадчиво говорит он, почему-то уже без тени веселья в тоне. - Обломала беднягу, да ещё и гордости лишила.

Я через силу расправляю плечи и мужественно сообщаю Боярову в лицо:

- Ему это на пользу. А то женщины слишком его избаловали, и он совсем перестал их... уважать.

Бояров смотрит на меня как-то по-новому. Причем так долго, непонятно и пристально, что взгляд его серо-голубых глаз начинает волей-неволей гипнотизировать аж на подсознательном уровне.

Чувствую, что растворяюсь в их удивительной яркости. Обычно глаза моего босса полны самоуверенной беспечности и лёгкомысленной насмешки, но сейчас в них нет ни капли веселья.

- А может, проблема не в нём, а в самих женщинах? - медленно отвечает он на удивление спокойным и серьезным тоном. - Может быть, он просто разочаровался однажды. Очень давно. И его сердце... покрылось коркой льда.

- Коркой льда? - тихим эхом повторяю я за ним, как зачарованная.

- Ага. Такого, знаешь, очень плотного и несокрушимого, вроде айсберга. И теперь ему только и остаётся напевать про себя: «А я такой холодный, как айсберг в океане...»

У меня почему-то вырывается непроизвольное:

- Мне очень жаль.

Контакт наших глаз никак не удается разорвать. Стою столбом и дышу через раз, а руки подрагивают от бушующего внутри смятения. Босс вдруг растягивает свои красивые насмешливые губы в улыбке, но в глазах эта улыбка не отражается. И все равно её обаяние с такого близкого расстояния безумно опьяняет меня и дурманит.

- Ничего страшного, - он небрежно пожимает плечами и, быстро наклонившись подбирает с пола злополучную кривую морковку. - Ведь это всего лишь снеговик. Тело из снега, сердце изо льда. Для него это нормально, и он уже неисправим... Дай мне свою руку.

Совершенно растерявшись от этой затейливой игры слов, я машинально выполняю мимолетную просьбу Боярова. И только потом понимаю, что сама только что прикоснулась к нему первая. Позволила своим дрожащим пальцам лечь поверх его протянутой ладони...

И понимаю, что попалась в расставленную хитроумную ловушку. Потому что мой босс только что и прикоснулся ко мне, и не нарушил своего недавнего обещания.

- Давай сделаем это вместе, - понизив голос до многозначительных соблазняющих интонаций, предлагает он и притягивает меня за пойманную руку к себе.

Внезапно телу становится как-то слишком жарко, аж в пот бросает. И душновато... воздуха не хватает. Даже не верится, что мы находимся в морозильной камере. Никакого холода больше не чувствуется, а щеки огнем горят, чуть ли не обугливаются. Кошмар, так сильно я не краснела со школы, когда мальчик из параллельного класса позвал меня на свидание.

- Что... что сделаем? - сглатываю я.

В горле у меня совсем пересохло. Блин, да там сухо, как в пустыне Сахара! Мне срочно нужен стакан прохладной воды... нет, два стакана. Или даже три.

- Вернём поверженному тобой снеговику нос, - насмешливо шепчет Бояров мне на ухо и вкладывает в мои пальцы ледяную морковку.

Это неожиданное ощущение отрезвляет меня.

Но пока я барахтаюсь в неразберихе собственных эмоций, Бояров уже тянет меня вниз. Волей-неволей приходится сесть возле снеговика на корточки вместе с боссом и наблюдать, как он втыкает морковку моей собственной рукой в отверстие для носа.

Как только дело сделано, Бояров как-то плутовато смотрит на меня, склонив голову набок, и подмигивает.

- Алён, ты... - начинает он с кривоватой усмешкой, но в помещение влетает один из парней в черном, которые работают то ли в охране гостиничного комплекса. А может, на подхвате у кого-то из понаехавших сюда крутых мужиков.

- Василий Андреевич! - зовёт он. - У ваших партнёров внеплановое совещание, подойдите, пожалуйста, в переговорную на первом этаже. В это помещение до вас не дозвониться, слишком много помех. Наверное, стальное покрытие глушит. И вы не подскажете, где Тимур Аркадьевич? У него телефон отключен.

- Я его сам найду, - отмахивается босс. - Говори, если что-то важное, передам.

- Короленко велел сказать, что только что ему скинули данные, которыми Тимур Аркадьевич интересовался. Сказал, пусть свяжется с ним сам.

Бояров поднимается на ноги и вздергивает меня с собой, потому что до сих пор так и держит за руку. Я с досадой отнимаю ее.

- Похоже, сегодня звёзды не сошлись для рекламной съёмки, - безмятежно заявляет босс. - Одна модель охромела, вторая растаяла, как туман, да ещё и сходка наметилась. Ладно, перенесем на другой раз.

- Значит, мне можно ехать домой? - воодушевляюсь я.

Он смотрит, приподняв бровь, а затем снова, как в машине утром, легонько щелкает меня по носу. Я вздрагиваю и хмурюсь.

Что за дурацкая привычка - трогать чужие носы? Наверное, у Боярова пунктик на них, вот и лезет то меня дразнить, то вон снеговику морковку вправлять.

- Алёна, Алёна... - неодобрительно качает он головой. - С комплексами неполноценности бороться надо.

- При чем тут комплексы?

- При том, - многозначительно и как-то интимно заявляет Бояров, указывая пальцем наверх, - что звёзды не сошлись только для рекламы. А для тебя там выстроился целый парад созвездий. Так что забудь про «домой». С твоих нежных губ должно слетать только однозначное «Как пожелаете, Василий Андреевич! Да, мой босс, да... да, да... и ещё раз да».