В коридоре прозвучала трель звонка, внеся некое музыкальное разнообразие. На пороге стоял хмурый мужик, сплевывая окурок. На плече у него была сумка и моток проволоки.

– Показывайте свой стояк! – прохрипел сантехник, глядя на мой потолок. – Где ванная? Пошли смотреть стояк!

Перед глазами всплыл Тритон, мучимый определенной проблемой. Нет, ну я, конечно, могу водить экскурсию в личный похотливый «Дельфинарий», но за большие деньги.

– Простите, давайте попозже! – взмолилась я, выпихивая сантехника за дверь. – Смотрите, у меня с потолка течет! Так что течь в квартире выше! У меня все в порядке!

Дверь закрылась, шаги стали подниматься выше, где уже собрался боязливый соседский консилиум.

– Звоните хозяину! – раздался хриплый голос сантехника. И все дружно принялись объяснять, что хозяин как раз ждет «звонка», ибо в местах не столь отдаленных он, как в школе, на десять лет. «От звонка до звонка». И чем дальше выпускной, тем лучше для соседей, ибо сдали его именно они. Я успокоилась, отлипла от глазка и побрела в комнату, устало упав на кровать.

– Иди ко мне, жена моя! – орал Тритон, страдая от неземной во всех смыслах любви.

По запросу «развод» и «тритоны» мне выпадали правила чистки аквариума и основы ухода за маленькими неприхотливыми ящерками. Мой взгляд грустно скользнул в сторону ванной. Я всегда удивлялась, что может делать мужик в ванной сорок минут? Мне за сорок минут удавалось управиться с масками, гелями, скрабами и всем остальным, а он с универсальным гелем-шампунем в одном флаконе заседает почти час! Тихо! Он что? Успокоился? Уснул? Утонул? Утопился, от неземной любви?

Неумолимые позывы заставили меня мучительно повернуться на другой бок, привстать, пострадать немного, а потом залезть ногами в тапки и прокрасться в сторону ванной. В абсолютной тишине и темноте, боясь лишний раз шелохнуться, я осторожно откинула седельце, и … Такое чувство, словно мне приспичило в гостях. По закону подлости, как только я закрываю дверь в чужой санузел, стихают все звуки, музыка и голоса. Создается впечатление, что где-то под дверью стоят хозяева и гости, приложив уши к той самой заветной дверке со щеколдой, за которой заседаю я. «А что она там делает?» – спрашивает кто-то в моем страшном сне, «Срезает струями эмаль на нашей бесценной керамике!», – шепотом отвечают хозяева. И нервно прислушиваются.

Боясь лишний раз шелохнуться, затаив дыхание, я стала натягивать трусы обратно, как вдруг меня схватили и потащили в ванну! Я зацепилась за полку, перевернула шампунь и гель для душа, звякнула расческой и завизжала.

– Тебя ждет океан нежности! – шептал Тритон, покрывая мою шею поцелуями, слегка притапливая меня. Мои пальцы намертво вцепились в скользкий бортик ванны обожания! По ногам ерзало что-то холодное и скользкое, а я усиленно пыталась вынырнуть и сделать глоток воздуха, но мне его пытались перекрыть поцелуем. Инстинкт самосохранения требовал пнуть его между ног! Когнитивный диссонанс слегка растерялся. Меня снова окунули в ванну, наседая на меня всем телом и покрывая меня поцелуями. «Му-му!», – промычала я, пытаясь сделать вздох, вылезти и сплюнуть воду с морской капустой. Судя по запаху изо рта, Оху, точно, ел. Голод – не килька.

Несколько раз я выныривала из омута, чувствуя, как намок мой халат и как медленно соскальзывают пальцы с бортиков. Это – страсти, а не страсть! Пальцы свободной руки нащупали упавший в ванну флакон. Струя шампуня брызнула в лицо без пяти минут счастливого обладателя меня! Закашлявшись, растирая глаза, Тритон несколько ослабил напор влюбленного тунца, чем я и воспользовалась, выскользнув из ванной. Бедолага сидел и кашлял пузырями, страдальчески глядя на меня одним глазом. При попадании в глаза – промыть водой! Спасибо вам, уважаемые производители, за ядреные химикаты!

– Проклятые чайки! – откашливался Тритон, поглядывая куда-то вверх, пока по его лицу стекала серебристо-серая масса.

Мне показалось мало, поэтому я схватила второй шампунь и щедро вылила на голову кашляющего Тритона! Высунулся из воды – лови примету к сокровищам затонувших кораблей! Мне подмигнул бреющий над закатным морем жирный и отлично покушавший баклан, как бы намекая, что гадить он хотел на такие брачные перспективы.

– Не трогай меня! – прошипела я, вооружившись освежителем воздуха и отходя на безопасное расстояние. С мокрого халата на пол лилась вода.

– Что это? – стонал страдалец, пытаясь смыть с себя половину тюбика шампуня, но лишь взбивая пену. В моей руке был зажат гель для душа и освежитель воздуха.

– Я сейчас открою эту штуку! – заявил Оху, положив руку на кран и возомнив себя богом. – И снова здесь будет озеро!

На кухне зазвонил телефон, отвлекая меня от проклятого шантажиста. Настойчиво и упорно звонила мама, активно интересуясь моей личной жизнью. Ей, видите ли, нужны внуки! Срочно!

– Мама, внуки будут сегодня! Я тебе обещаю! Тебе сколько? – прокашлялась я, чувствуя, как липнет к спине намокший халат. – Цвет, возраст, пол… Напиши в СМС, чтобы я не перепутала, когда буду собирать по всему миру детишек! … Я соберу, а потом тебе сгружу! Будешь воспитывать! …Кровиночки?… Да они мне, как родные будут!… Что значит, яжемать? Один раз в месяц всей семьей приезжать и достаточно? … И фотографии высылать? … Я могу тебе высылать фотографии чужих детей! С таким же успехом!… Ты хочешь сказать, чтобы я рожала, как хомячиха, дабы один раз в месяц ты их понянчила?… Так, все мама! Прекрати! … Мужской голос? Да… Я же тебе говорила! Я живу не одна!

Под холодильником еще оставалась вода, поэтому я ногой затолкала туда тряпку.

– В туалете!… Что может делать нормальный мужик в туалете? Мама! … Страдает? Да не страдает он! Тебе показалось!… Да нормально я его кормлю! Нормально! Все, как положено! … Да не выковыривает гвоздем мои котлеты! Прекрати!… Нет! Он не проклинает меня! Тебе послышалось! И суп здесь не при чем! – я плечом прижимала к уху телефон, убирая пакет с оставшейся килькой в холодильник.

Из ванной донесся такой горестный всхлип, что дрогнуло бы сердце даже самой матерой мужененавистницы!

– Нет, мама! Ему не плохо! Ему хорошо! – вспылила я, теряя терпение. – Он… кран чинит! Да! У нас вчера потек кран! … Да! У него золотые руки!… На почте была? И что? … Кроссовки выслала? Будущему зятю?… Мам, ты чего? А откуда ты знаешь, какой у него размер? … Тетя Зоя отдала?… Зачем мне кроссовки тети Зои? … Что значит, растопчет? А папа что? Не может растоптать? Мама, прекрати! … Кем работает? Занимается бизнесом! Все, пока!

Ага, единственное, что светит моему Тритону – работа в городском аквариуме. Экспонатом. Но на пособие пособия мы вряд ли проживем! Я бросила телефон на стол, выдохнула и направилась в ванную. На самом несчастном Тритоне на свете была пена. Морская капуста валялась на полу, откуда я ее сгребала вместе с чешуей. Вид у Оху был глубоко несчастным, и я решила его утешить и ободрить.

– Тебе тут будущая теща кроссовки прислала, – нежно вздохнула я, включая воду и вынимая пробку из водостока. – У тебя какой размер ласты?