Кроме Ярого, никто в стае не был даже ранен: невероятная удача! Ярый еще перед выходом тайком приказал Лютояру и Равдану: если будет раненый, которого не получится вытащить, придется постараться добить. Чтобы не попал в руки Сверкеровых людей и не был допрошен. Сейчас мысли рвались сразу в две противоположных стороны: добыча – и Ярый. Одна мысль несла ликование, другая – ужас, но в итоге Лютояр вовсе ничего не соображал, его лишь трясло от возбуждения.

На берегу ручья Равдан схватил его за плечо и выдохнул:

– Стой!

Они сдвинули личины на затылок и обменялись взглядом. Все было ясно без слов: отроки, составлявшие их дружину, выбивались из сил. Бессонная ночь в пути, первое в жизни настоящее сражение, бегство – все это было слишком для подростков, из которых восемнадцатилетний Равдан был старшим.

От части груза надо было избавиться. У обоих одновременно мелькнула мысль о выборе: тюк с варяжскими сокровищами или тело Ярого. И оба одновременно приняли одно и то же решение.

Не сговариваясь, Равдан и Лютояр подхватили тюк и потащили в лес. Нашли впадину между елками, затолкали туда, засыпали листьями, торопливо набросали сверху хвои и шишек, чтобы этот участок земли ничем не отличался от прочих. Бегло огляделись, запоминая место, и побежали назад. Они так и не узнали, ради чего совершали этот налет, рисковали собой и товарищами, потеряли вожака…

Дальше им предстояло нести только тело. Лютояр и Равдан еще не думали об этом, но в глубине сердца оба осознали: теперь они тут старшие и отвечают за выживание стаи.

Только глухой ночью вилькаи добрались до своего логова – двух вросших в землю избушек на краю большого оврага в глухом лесу. Здесь они положили на листву тело Ярого и наконец перевели дух. Лютояр велел разложить костер на обычном месте, между двух избушек, где коротали время по вечерам. Усевшись на бревнах у огня, отроки устало опустили руки и посмотрели друг на друга. Возбуждение первой битвы давно схлынуло, осталась лишь смертельная усталость. И все же многие улыбались: это была победа, успех, какого многим не достичь и за пятьдесят лет жизни. Они схватились с настоящими варяжскими хирдманами, опытными зрелыми воинами, которые обучались искусству владеть оружием всю жизнь. И они, чумазые отроки в звериных шкурах, победили! А что напали из засады и превосходящим числом – так надо было как-то возместить недостаток сил и уменья.

– Вот что, братья! – заговорил Лютояр. – Мы все молодцы, каких свет не видывал. Но за такие дела… Князь сильно осерчает и будет землю рыть. Поэтому вот что: брысь все по домам.

Вилькаи недовольно загудели. Еще третьего дня многие с нетерпением ждали дня Велес Затвори-Пасть: соскучившись за зиму, мечтали о возвращении в родные веси, в семьи, к мамкам и батькам, а кто и к невестам. Но сейчас, после налета, им гораздо приятнее было находиться здесь, в лесу, среди побратимов, товарищей и свидетелей их удали.

– Князь будет искать виноватых! – вразумлял Лютояр. – Отправит людей по весям. И вот надо, чтобы вы все к тому дню уже были дома! Спросит у отцов: чьи сыновья в вилькаях были этой зимой? Что видели? Отцы скажут: наши все дома, чурами клянемся! Вон они, считай по головам. Вас самих-то едва ли спросят…

– А спросят, делай глупое лицо и говори: ничего не знаю! – подхватил Равдан и для примера сделал это самое глупое лицо.

Отроки засмеялись.

– А как же… – Хорек, невысокий шестнадцатилетний парень, славившийся умением очень точно метать в цель ножи, кивнул на тело Ярого. – Проводить же надо вожака.

Тело лежало поодаль от костра, чуть за гранью тьмы, и лишь иногда отсвет пламени будто набрасывал на него прозрачное золотисто-багряное одеяло. Равдан и Лютояр уложили его на спину и выпрямили руки; глаза вовремя не успели закрыть, и теперь на веки пришлось положить по камешку.

Двое старших переглянулись.

– Мы с Радохой проводим, – сказал Лютояр. – Ведьму-рагану позовем, она все устроит как следует. Как полагается.

На лицах читалось осуждение, и Лютояр добавил:

– Поймите, братья, если нас в этом деле заподозрят, никому головы не сносить. И мы пропадем, и родичам еще достанется.

– А как же ты? – Рысь посмотрел на Равдана.

– Я, если будет большой шум, домой не вернусь.

Эта мысль на миг принесла Равдану облегчение. Он всякий год подумывал остаться в лесу навсегда и не разлучаться с Лютояром, с которым они вместе росли. Но именно Лютояр почему-то был против и убеждал, что кому-кому, но Равдану обязательно следует сохранять связь с родом. Только не объяснял почему.

– Так что сейчас всем спать, а завтра подниму до зари – и по домам, – закончил Лютояр.

Все послушно встали. Лесная жизнь полна превратностей, и Ярый заранее всем объявил, что случись ему погибнуть внезапно, его преемником станет Лютояр. Так что никаких споров о главенстве не ожидалось.

– А что же там было-то? – уже уходя, обернулся Горностай. – Ну, в поклаже этой?

– Я трогал – длинное что-то и твердое! – вспомнил Зубец.

– Слитки серебра! – вытаращив глаза, предположил Швейка.

Лютояр и Равдан переглянулись. Они тоже не знали, что было в тюке.

– Отцы ведь спросят! – напомнил Равдан. – Подавай, скажут, нашу долю!

При упоминании «доли» лица вновь переменились. В сказаниях незапамятной древности удалые молодцы всегда привозили из набегов полну коробушку всякого добра: серебра-золота, каменьев самоцветных, белых паволок, черных куниц, красных девиц. И всякому уже мерещилось, как он бы принес и выложил перед старшими родичами… гривну серебра! И неважно, что никто тут не знал, как ей, этой гривне, полагается выглядеть и вообще – это сколько?

Лютояр стиснул зубы, отчего его худощавое продолговатое лицо приобрело чеканное и суровое выражение. Если это, – то, что лежит под слоем листьев на берегу Березины, – и можно поделить и раздать, то тут уж непременно по весям и гнездам поползут слухи. Стоит одной бабе увидеть эти «слитки серебра» и проболтаться, вскоре об этом будут знать в Свинческе. И тогда… Лютояр красноречиво провел пальцем под подбородком, намекая на неизбежный исход.

– Вот что! – наконец решил он под взглядом восемнадцати пар глаз. – Если сейчас поделим, то князь уже завтра будет обо всем знать. А сделаем мы вот что: выждем, пока шум уляжется. И на Корочун, когда будем обходить гнезда, каждому в дом его долю принесем. Дальше пусть отцы распоряжаются.

На лицах отразилось разочарование, но Равдан махнул рукой, отсылая парней, и те разошлись.

Равдан и Лютояр снова сели к огню. Они молчали. В «логове» негде было хранить тело Ярого, и оставалось лишь сторожить его по очереди от зверей до самого погребения. Только теперь, когда схлынуло возбуждение после налета и бегства, они осознали случившееся. Старый вожак покинул стаю, и это насовсем. Даже Равдан видел в нем своего второго, «зимнего» отца, под началом которого проводил половину своей жизни вот уже шесть лет. Что же касается Лютояра, то для него Ярый с семи лет был единственным отцом, и именно ему Лютояр и его мать были обязаны тем, что вообще сумели выжить.