Наконец Дэзи появилась из ванной, закутанная в пушистые полотенца, довольная и благоухающая.

Она вошла в комнату, и улыбка медленно сползла с ее хорошенького личика. Девушка, как показалось Светловой, довольно испуганно смотрела на экран, где мелькали кадры со «счастливыми пациентами»…

Надо сказать, Анна крутила кассету уже по второму разу.

— Почему вы ничего не сказали мне о том, что вы нуждаетесь в лечении, Дэзи? — спросила она. — Разве вы не знаете, что от детектива, которого вы хотите нанять, так же как и от адвоката, нельзя утаивать столь важные обстоятельства? Обстоятельства, имеющие непосредственное отношение к делу! Почему не сказали, что вы нездоровы?

— Господи, Аня… — Дэзи всплеснула руками, роняя свои полотенца. — Да неужели это имеет непосредственное отношение к делу, о котором я вам говорила?

— Безусловно!

— Но я здорова… — Девушка попыталась улыбнуться. — Я вовсе не собиралась вводить вас в заблуждение. Речь не идет о заболевании.

— А что значит тогда эта кассета? Извините, я случайно поставила, думала, это фильм…

— Ах, вы про эту клинику… — Дэзи снова попыталась улыбнуться. Но улыбка получилась жалкой. — Понимаете, я просто устала… И папа считает, что мне надо отдохнуть. Прислал мне эту кассету.

Теперь Анна ясно видела, что ее собеседница смущена.

— Отдохнуть под присмотром квалифицированных специалистов?

— А что такого? Разве в этом есть что-то неприличное? — возмутилась Дэзи.

Грузный серебристо-черный Аладдин тоже угрожающе заворочался: ему явно не нравилось, как Светлова говорит с его хозяйкой.

Но Дэзи погладила его, и овчарка опять мирно уткнула морду в передние лапы.

— Ваш папа мог бы посоветовать вам, например, поехать на морской курорт, — заметила Анна. — Когда просто устают, то просто едут на курорт, а не в специализированную клинику.

— Ну, поймите, он считает, что мои проблемы несколько серьезнее. И пляжа и купания для того, чтобы их решить, недостаточно… Однако, поверьте, я здорова! Надеюсь, вы все же не считаете меня сумасшедшей?

— Да нет… — Аня несколько смутилась от этого прямого вопроса.

"А кто может это подтвердить? — думала Светлова, возвращаясь к себе в номер. — Например, разве может адекватный человек покрасить волосы в такой цвет?

Впрочем… Фу, я уже рассуждаю, как старая перечница…"

Надо было признать, что искренний и негодующий вопрос девушки: «Надеюсь, вы все же не считаете меня сумасшедшей?» — порядком смутил ее. Все-таки она слишком увлеклась «диагнозами» и в пылу увлечения одной версией, презрев презумпцию невиновности, записала на скорую руку девчонку в пациентки сумасшедшего дома. А это по меньшей мере несправедливо… Разумеется, надо отдавать себе отчет: все может быть и не совсем так… И даже совсем не так!

Хотя, конечно… Безусловно, все, о чем говорила девушка, можно при желании посчитать фантазиями, списать на воображение, на болезненную мнительность, на недоразумения и заблуждения. Все, кроме этих людей, погибших на фуникулере. И подозрительно скоропостижной смерти «дядя Кости»…

Четыре трупа за два дня в городке, где ничего никогда не происходит? Это вам не пропавшие чашки пани Черниковой. Хотя, если бы Светлова вела настоящее расследование, был бы смысл обратить внимание и на эти пропажи: ведь чашки здесь раньше тоже никогда не исчезали…

Анна в задумчивости спустилась по лестнице к себе на первый этаж.

В холле пани Черникова за чашечкой кофе листала газету.

— Интересуетесь новостями? — Аня взглянула на раскрытые страницы. — Интересно, что пишут про пожар?

Хозяйка «Королевского сада» вздохнула:

— Да вот пишут, что проведена экспертиза пепла.

И эксперты считают, что, возможно, в кабине фуникулера заранее было разлито какое-то горючее вещество. И тогда получается, что достаточно одной искры. Щелчка зажигалки, например.

— Ужас какой… — возмутилась Светлова. — Кто же мог такое сотворить?

— Ну ясно кто…

— Ясно? — поразилась Анна.

— Конечно…

— Так вы, пани Черникова, знаете, кто преступник?

— Разве только я одна? Ни для кого в городе это не секрет.

— Даже так?

— Непонятно только, почему полиция его забрала и тут же отпустила…

— Боже… Кто же это?

— Да есть тут у нас один слегка — как это сказать по-русски? — слегка двинутый паренек… С детства балуется со спичками. Подлечат парня немного в клинике, а потом снова отпустят домой к маме — из гуманитарных побуждений… А он опять за свое!

— Пироман? Маньяк?

— Угу… Он самый… Как он еще город наш не спалил, ума не приложу.

— И где же он сейчас?

— Да где же ему быть? Я думаю, он сейчас дома.

Есть только одна неделя в году, когда его дома точно не застанешь…

— ?

— Это когда происходит наш ежегодный праздник огня. Понимаете, раз в году у нас тут начинается настоящее светопреставление. Праздник огня! Очень древний, старинный обычай…

— Из глубины веков?

— Точно… Очень давняя традиция. Весь город прямо в огнепоклонников превращается на несколько часов. Ну, мы-то, люди постарше, конечно, все-таки наблюдаем за происходящим, сидя на террасах ресторанов и кафе. А вот молодежь… Укутаются до ушей в старое тряпье — только глаза сверкают! — и бегают по улицам с факелами. Фейерверки, всевозможные пиротехнические фокусы…

— Наверное, это очень красивое зрелище?

— Еще бы! Не нужно ни луны, ни фонарей… В городе светло от огня! Искры, пламя, россыпи огней, вспышки до неба…

— Здорово…

— Впрочем, это довольно опасное веселье… У моего сына до сих пор с прошлого года на шее — отметины от ожогов.

— А что же этот пироманьяк?

— Так вот Мартина накануне этого действа всенепременно госпитализируют. Поскольку это зажигательное веселье может привести его в такое возбуждение, что неизвестно, чем дело кончится….

— Неужели?

— Да я его с детства знаю, этого Мартина… Мои дети с ним вместе в школе учились… Он, и когда еще учился, странный был мальчишка… Все читал без остановки фантастические романы про каких-то властелинов мира. Да из школьной химической лаборатории не вылезал… Все опыты ставил. И то у него что-то взорвется, то загорится. Научных журналов выписывал целую кипу! Мы думали: ну надо же, какой умный мальчик, наверное, ученым станет! А он учиться дальше не стал, пошел после школы в армию.

Потом вернулся, устроился на работу. Сначала на одну, потом на другую… Ну, тут и стали замечать: там, где Мартин, все время какие-то происшествия, связанные с огнем…