Шарю по кухне в поисках перекуса: мы с мужем славно порезвились в постели. Из ванной, где Роб принимает душ, по длинному коридору летит музыка. Достаю из холодильника сочные помидоры: нарежу ломтиками и посыплю солью. Слюнки текут от предвкушения…

Слышно, как дождь барабанит по крыше. За окном осенний вечер и хмурятся тучи, а мне хорошо и спокойно.

Роб заходит на кухню. Вокруг его талии обернуто хрустящее белое полотенце; мокрые, гладко зачесанные назад волосы кажутся угольно-черными от влаги, от кожи исходит ванильно-мускусный аромат.

Муж – само обаяние, когда захочет. Любящий, ласковый. Но так сложно понять, притворяется он или искренен в своих чувствах…

Роб подкрадывается и осторожно, чтобы я не порезалась, кромсая помидор, встает позади меня, обнимая за талию.

–А не взять ли нам отпуск?

–Ты серьезно?

–Поедем на Мауи, тебе там понравилось… Помнишь ту виллу?

Еще бы! Мы жили как в раю. Один раз ездили туда до свадьбы, другой – год спустя. Уединенная вилла на пляже принадлежит кому-то из деловых партнеров Роба. Очень романтичное место: закаты, шум волн прямо под окнами… мы только и делали, что занимались любовью,– настоящий рай.

Я не раз просила мужа поехать туда вновь, но он оправдывался тем, что слишком занят.

–Ты про дом в Кихеи?– прикидываюсь дурочкой.

–Да, про него,– говорит Роб, разворачивая меня лицом к себе.– Разве не круто? Ты и я, и никого вокруг.– Он нежно целует меня, я млею в его объятиях.– Я узнал: дом в нашем распоряжении. Завтра утром есть рейс, а вернемся в понедельник…

–Ты правда хочешь полететь?– Я краснею, расплываясь в счастливой улыбке.

–Конечно! Соглашайся!

Мечта, а не мужчина! Поднявшись на цыпочки, обнимаю мужа за шею и тянусь за поцелуем. Он наклоняется и, обняв меня за талию, целует. С улыбкой командует:

–Я куплю билеты, а ты собери вещи.– И, развернувшись на пятках, уходит, соблазнительно покачивая тугим задом под белым полотенцем.

До меня долетает сигнал входящего на его мобильный. Роб отвечает и, судя по звуку, закрывается в ванной комнате. Выглянув в коридор, прикидываю, получится ли незаметно подобраться к дверям и подслушать… Но прочь подозрения и ревность! Мы ведь летим на отдых, не так ли? Я иду к столешнице, где меня ждут кусочки нарезанного помидора. Откусив немного, выбрасываю остальное в мусорный контейнер и, выполняя распоряжение мужа, направляюсь в гараж за чемоданами.

Мне частенько приходится собирать его сумки. Да, Роб способен горы свернуть, если надо, но в некоторых вещах беспомощен, как младенец.

Чемоданы собраны и стоят возле двери. Мы с мужем лежим в постели и, впервые за много месяцев, разговариваем по душам. Не занимаемся любовью, а делимся радостью от предстоящей завтрашней поездки. Рассуждаем, как оба замотались в последнее время.

На Мауи мы прилетаем пьяные от любви. В самолете всю дорогу не сводили друг с друга глаз, и кто-то даже спросил, не медовый ли у нас месяц, а мы в ответ рассмеялись.

Роскошный, экстравагантный дом у моря ровно такой, каким я его помню.

Вещи распакованы и разложены: место сразу выглядит более обжитым. Роб находит бутылку вина, и мы идем на шикарное патио с панорамным бассейном и видом на пляж. С моря дует освежающий тропический бриз.

Роб протягивает бокал вина.

–Выпьем, любовь моя!

Не взяв предложенный напиток, отступаю назад. Роб с бокалами в руках недоуменно хмурится. Развязываю бретельки платья: шелковая ткань струится на бетонный пол. Обнаженная, соскальзываю в бассейн; муж, не выпуская бокалов из рук, следует за мной.

Подплыв, мы остаемся висеть в воде у края и, попивая стоящее на бортике вино, любуемся танцем бирюзовых волн у белого песчаного пляжа.

–Ммм, вино – просто сказка,– смакует Роб. Кажется, он еще немного навеселе от выпитого в самолете.

–Согласна. На вкус как то, за которое я проголосовала в клубе. Помнишь?

–Да.– Мы целуемся.

–Знаешь, Роб, я все еще хочу открыть дегустационный зал.

Слегка опьянев, я забыла, как сильно мы из-за этого спорили, и вновь подняла вопрос. Я тогда болела этой идеей, а он считал ее бредом.

Я жду ответа.

–Ну, учитывая, что с перепродажей домов ты отлично справилась…

–…и со всеми другими начинаниями тоже,– добавляю я.

–Почему бы и нет? Если тебе нравится, давай откроем.

Роб ставит бокал на уходящий в бесконечность край бассейна и тянется забрать мой. Я допиваю остатки вина и призывно улыбаюсь. Он обнимает меня сильными руками, я обхватываю его ногами за талию, и, слившись в единое целое, мы покачиваемся в теплой воде.

Висящий у меня на шее крестик встает боком и впивается в нас обоих.

–Больно!– Роб потирает оставленную крестом вмятину на груди.

–Ну надо же,– смеюсь я и сжимаю в ладони украшение, которое не снимала со дня смерти матери.

–Выходит, кресты и правда защищают,– поддразнивает он и целует меня.– Люблю тебя, зая.

–Я люблю тебя больше, Робби.

–Робби?.. Смотри, по скользкой дорожке идешь!– шутливо угрожает он, а его прекрасные карие глаза смеются.

–Что-то не так, Робби?

Он ненавидит имя Робби. Так его называет мать, когда собирается сказать что-то провоцирующее. Эта женщина обожает играть на нервах домочадцев.

Муж шаловливо, но ощутимо сжимает меня в объятиях.

–Ты прекрасно знаешь, что не так.– И пародируя голос матери, вещает:– «Робби, сынок, почему ты так редко приезжаешь?»

Мы смеемся, медленно кружась в воде.

–Вообще-то, нам и правда пора съездить к твоей маме. И по Лондону я скучаю.

Он игнорирует мою реплику и меняет тему.

–Искупаемся на «Литтл-Бич»?

–Пока нет,– говорю я, касаясь его под водой.

–Продолжай,– шепчет Роб сквозь шум ветра, гуляющий в пальмовых листьях.

Мы целуемся, его глаза вспыхивают страстью.

Он любит меня по-прежнему – я чувствую. И я люблю его, до безумия. Секс для нас лучше любого наркотика; мы хотим друг друга, как наркоман жаждет очередной дозы.

Здесь я на седьмом небе от счастья. Стараюсь не думать о том, какие трения ждут нас дома.

Все наладится, я уверена.

День мы проводим на нудистском пляже, наблюдая за обнаженными отдыхающими. Я сняла верхнюю часть купальника, а Роб, гордо поглядывая на меня, расхаживает в длинных плавках.

На обед покупаем завернутую в лепешку жареную рыбу махи-махи из нашего любимого кафе на колесах. Роб так внимателен ко мне, что я уже оттаяла и почти не сержусь. Только вряд ли получится долго удерживать внимание мужа.