— А вы подлый развратник, лорд Эшарт.

Если бы ей удалось высвободить руку — не смогла бы тогда она дотянуться до пистолета? Дженива попробовала дернуться сильнее, но в ответ он еще крепче прижал ее, насмешливо глядя в глаза.

— Разве можно самому познать себя? Вы — искательница приключений, моя ароматная pandolce, а если кому-нибудь хочется приключений… — Он поцеловал ее, и она так и не смогла заставить себя сопротивляться, хотя и следовало бы. Pandolce. В Италии это сладкий рождественский хлебец. Сладкий, как его губы.

Прошло слишком много времени с тех пор, как ее губы сливались с губами мужчины так, как сейчас… Дженива вздохнула и больше не сопротивлялась, сознавая, что желала этого с того момента, как впервые увидела его. И Боже, как этот мужчина умел целовать…

— Эш! Молли! О Господи, прошу прощения!

Дженива с сожалением оторвалась от губ маркиза и выглянула из-за его плеча, на пороге распахнутой двери стояли мужчина и женщина в дорожной одежде; они были поражены не меньше ее и смотрели на нее так, словно видели перед собой трехголовое чудовище.

— Послушайте… — На лице мужчины появилась глупая ухмылка, и он выжидающе замолчал.

Эшарт быстро поднялся, и она каким-то образом оказалась стоящей рядом с ним. Дженива даже не поняла, как это произошло. Зато она поняла другое — это катастрофа: ее застали в комнате мужчины в одной рубашке. В его постели. Под ним. И она целовала его!

Впервые в жизни ей захотелось упасть в обморок.

— Мисс Смит просто упала, — произнес Эшарт с легким раздражением в голосе.

Дженива взглянула на маркиза, надеясь, что какие-то волшебные силы набросят на него хотя бы халат, но он, несмотря на все ее мольбы, так и остался стоять в длинной ночной рубашке с распахнутым воротом и босиком.

— Как вы посмели ворваться в мою комнату, Броуксби? Длиннолицый мужчина с маленькими глазками нервно рассмеялся:

— Послушайте, Эш, мы договорились встретиться здесь с Молли и были уверены, что она с вами. Однако на деле все оказалось не совсем так…

Заметив, что проходившая по коридору горничная остановилась за их спинами и с любопытством рассматривает его, Эшарт схватил шелковый серый халат и, надев его, подошел к двери и закрыл ее. Дженива чувствовала, что от него исходит жар, выдающий пылающую в нем ярость, но какая ей от этого польза?

— Позвольте мне прояснить ситуацию, Броуксби, чтобы вам и вашей сестре ненароком не вызвать мое неудовольствие своей болтовней.

Броуксби и его такая же длиннолицая сестра застыли, но Дженива сомневалась, что даже гнев Эшарта может заставить их молчать. По выражению глаз женщины она поняла, что та уже предвкушает удовольствие шепотом поведать эту историю по секрету всему свету.

— Гостиная, в которой вы сейчас находитесь, — одна из комнат, занятых моей тетушкой, леди Талией Трейс, а эта леди — ее компаньонка. Я провел ночь здесь, потому что не нашлось другой кровати. Она вошла в комнату, чтобы взять свое рукоделие, и в темноте упала…

Дженива огляделась, подняла сломанные пяльцы и потрясла ими, в надежде представить убедительное доказательство случившегося. Острый край проколол ткань, и она бережно вынула ее из пяльцев.

— Конечно, Эш, конечно! Но что с Молли?

— Мы думали, она здесь, — заторопилась женщина.

— А почему, Тесс, вы так думали?

Ощущение опасности насторожило Джениву, и она подняла голову. Лицо маркиза дышало холодом, и женщина покраснела.

— Она же сказала, что может…

— Мне она тоже сказала кое-что, точнее, она назначила встречу именно здесь, вот почему мне пришлось провести дьявольски неприятную ночь в неудобной постели. Она так и не появилась, и я весьма ею недоволен. Надеюсь, — добавил Эшарт тоном, от которого у Дженивы по коже пробежали мурашки, — что я не останусь недоволен еще и вами.

Казачось, оба незваных гостя восприняли это одинаково они попятились к двери, рассыпаясь в заверениях своей преданности.

Дверь, ведущая в соседнюю комнату, открылась, и из нее появилась Талия в розовом халате с рюшами и с сияющей улыбкой на лице.

— Эшарт, Дженива! Конечно, нехорошо устраивать свидания в дезабилье, но любовь есть любовь. — Она улыбнулась обоим Броуксби. — Я вижу, вы раскрыли наш маленький секрет: Эшарт и наша дорогая Дженива помолвлены!

Все словно окаменели. Не зная, как ей поступить, Дженива застыла в наивной надежде, что видит всего лишь сон. Спустя несколько секунд она бросила быстрый взгляд на маркиза, который, что случалось с ним очень редко, не успел скрыть свои чувства и просто закрыл лицо рукой.

Затем он опустил руку.

— Дорогая Талия, вы же знаете, что это и в самом деле секрет.

Казалось, Талия совершенно не сознавала опасности.

— Но ты ведь не хотел бы держать это в тайне, рискуя репутацией Дженивы, дорогой. Иногда вы, молодые, совсем не думаете о возможных последствиях! — Тут она с простодушной улыбкой обратилась к обоим Броуксби: — Я уверена, вы оба являете образец скромности, но что-то всегда становится известным, не правда ли? Так трудно запомнить, что следует говорить, а что нет. Скоро будет объявлено о помолвке, и, разумеется, никто не хочет, чтобы скандал омрачил счастливый союз.

— Нет, конечно, нет! — смущенно заявила мисс Броуксби. Казалось, она, как и ее брат, не подвергала эту историю ни малейшему сомнению. Да и кто мог заподозрить леди Талию Трейс в нарушении приличий?

Эшарт решительно распахнул дверь:

— Полагаю, вы желаете ехать дальше. Если встретите леди Бут, окажите мне любезность и сообщите ей эту новость, думаю ей нелишне ее узнать.

Уходя, женщина тихонько хихикнула, и Эшарт со злостью захлопнул за ними дверь.

— Если повезет, она захлебнется собственной желчью. — Он резко повернулся к своей тетушке: — Зачем вы это сделали, Талия?

Она с удивлением взглянула на него:

— Я уже объяснила, дорогой. Никому не нужен скандал.

— Но я не хочу…

— Знаю-знаю: мужчины терпеть не могут, когда их заставляют! Но когда я увидела, как ты целуешь Джениву, и поняла, что ты чувствуешь… О, вы просто созданы друг для друга — мне это было ясно с самой первой вашей встречи!

Эшарт пристально посмотрел на Джениву, как будто подозревая заговор.

— Наша первая встреча, Талия, произошла меньше суток назад.

— Но ведь так и бывает! Взять хотя бы моего дражайшего Ричарда: я всегда жалела, что теряла время, соблюдая приличия, из-за чего, как ты знаешь, мы так мало времени пробыли мужем и женой. Не будь я тогда такой дурой, наша судьба могла бы сложиться совсем по-другому…

Дженива робко подошла к ней.

— Талия, мне так жаль! Я не знала, что вы потеряли любимого.