— В девять? В половине десятого? Когда вам будет угодно.

Они пересекли salla и прошли по длинному коридору к ее номеру. Дон Андре пожал ей руку, отпер дверь и подождал, пока девушка войдет внутрь.

Венеция прислонилась спиной к запертой двери. Противоречивые чувства охватили ее. Неожиданная перемена, произошедшая с Дэвидом Бакфордом, и злость на себя за то, что не подумала о таком повороте событий… Она легкомысленно позволила ему брать себя за руку, приобнимать за плечи, и он принял это за поощрение близости. Но самое ужасное, что в такой двусмысленной ситуации ее застал дон Андре. С одной стороны, Венеция была ему безмерно благодарна, но с другой — обижена. Девушка швырнула сумку на кровать и воскликнула, едва сдерживая слезы:

— Надо же было так случиться, что именно сеньор де Аревало увидел меня в унизительном положении!

Да, он не произнес ни слова осуждения, был на удивление терпимым и любезным и нежно обнимал ее, трясущуюся от переживаний. Однако Венеция слишком хорошо знала — он не одобряет ее поведения, и, если бы ему стало известно, как она провела вечер… боязно даже думать, что бы он сказал.

Лежа в постели, девушка размышляла о том, что привело сеньора в этот городок. Явно он приехал, чтобы увидеть ее. Но почему? Он, должно быть, прогуливался в ночной прохладе и увидел ее машину. Она не могла объяснить причину его визита, перебирая в уме всевозможные невероятные варианты, пока сон не сморил ее.

Утром Венеция с особой тщательностью приготовилась к завтраку с доном Андре. Уложила волосы в прическу, что придавало ей более строгий вид, и достала из гардероба голубое льняное платье простого покроя. Потом долго накладывала макияж. Наконец, придирчиво оглядев себя в зеркале, девушка надела на руку широкий серебряный браслет с бирюзой. Возможно, это заставит его забыть о линялых джинсах и коротких бикини, подумалось ей.

Сеньор де Аревало ждал ее в столовой, обставленной очень строго. Он окинул девушку пристальным взглядом своих темных глаз, оценивая безукоризненно-официальный, но очень привлекательный вид.

— Надеюсь, вы уже пришли в себя, — вежливо произнес мужчина, отодвигая для нее стул.

— Да, спасибо.

Венеция села, положив на колени салфетку. Дон Андре настоял на том, чтобы заказать для нее яйца, помимо обычного континентального завтрака. Пока они ждали заказ, Венеция налила кофе им обоим и отважилась затронуть болезненную тему:

— Я хотела бы объяснить, сеньор, насчет прошлой ночи…

— В этом нет необходимости, — перебил он.

— Но я бы хотела вам рассказать… — А я не хочу слушать.

Упрямый взгляд черных глаз и сердитый серо-зеленых скрестились, словно шпаги.

Венеция обиженно пробормотала:

— Действительно, зачем вам слушать? Это для вас не важно. Продолжайте думать обо мне плохо.

— В данный момент, сеньорита, я думаю, что вы, безусловно, нуждаетесь в ком-то, кто мог бы о вас заботиться.

Венеция молчала. Что еще он мог подумать? Сеньор спас ее, когда сломалась машина, оказал ей гостеприимство. А как только Венеция опять оказалась одна, он снова пришел на выручку.

— Я чувствую себя в большом долгу перед вами, сеньор, — тихо произнесла девушка.

— Не будем говорить о долгах. Лучше я скажу вам, что я имел в виду, когда поехал за вами сюда.

Венеция обратила внимание на то, что он подчеркнул слово «имел».

— Значит ли это, что вы больше не имеете это в виду? — спросила она.

— Я не знаю. Вчера утром, после того как вы покинули castillo, пришло письмо для Хоакины и еще одно для ее матери. Оба из Англии, с приглашениями посетить Хемпшир. Письмо для Хоакины — от молодого человека, который в прошлом году провел с ней несколько недель и с тех пор часто писал ей. Другое письмо — от его родителей, подтверждающих приглашение и заверяющих сеньору, что они будут рады принять Хоакину у себя и заботиться о ней.

Он помолчал. Венеция спросила, взглянув на него:

— И Хоакина поедет в Англию?

— Она мечтает об этом. — В его голосе чувствовалась ирония. — Ее мама тоже хочет, чтобы девочка поехала, потому что отец молодого человека — лорд, и он тоже станет лордом после смерти отца. К тому же семья богатая, а моя кузина — нет и должна зависеть от меня. Женщина очень хочет, чтобы ее дочери удачно вышли замуж. Но Хоакина, — как вы наверняка заметили, она очень мягкая и спокойная девочка, — разрыдалась, потому что она плохо говорит по-английски и боится, что будет чувствовать себя неловко. А единственный человек, который мог бы исправить ее английский и помочь ей заговорить на нем до конца мая, покинул castillo в это самое утро.

— А, вот где я могу пригодиться, — улыбнулась Венеция. — Вернее, могла бы, если бы не проявила себя такой дурой, не способной отделить овец от козлищ note 20.

— Именно так. Вы могли заметить, что лучше и больше всех по-английски говорит Аннина. Эмилия и Хоакина не имеют способностей к языкам. Эмилия ленива, но у Хоакины есть стимул к тому, чтобы учиться. Было бы полезным для всех троих научиться говорить по-английски, и я предложил пригласить к ним преподавателя. Но для того, чтобы найти подходящего, нужно время. Также…

— Также…

— Они хотят вас.

Девушка дерзко улыбнулась ему. Ее губы провокационно изогнулись, глаза загорелись, и в них появился вызов.

— А вы не хотите. Вы считаете, что я плохо на них влияю.

— Я думаю, что немного дисциплины не повредит вам, сеньорита. Но я хочу, чтобы мои кузины были довольны. Вы преподаватель и прекрасно говорите по-английски. Поэтому я решил поехать за вами и попросить вернуться к нам.

— Вы просите меня об этом, сеньор, или вы передумали?

Они вновь обменялись долгим испытующим взглядом, прежде чем он ответил:

— Я прошу вас, сеньорита.

Ему было не просто это сказать, подумала Венеция. Ему бы хотелось командовать, а пришлось просить.

— Я не уверена в том, что мне хочется вернуться. Я преподаю круглый год, а это тяжелая и изнурительная работа. Сейчас у меня отпуск.

Дон Андре сказал все, что хотел, и не собирался умолять.

— Это целиком ваше решение, естественно, — сухо произнес он. — Вы не нальете мне еще кофе, сеньорита? Благодарю вас. А вы хотите еще чего-нибудь?

— Нет, спасибо. Чудесный завтрак. Еще одну чашечку кофе… О, он уже остыл.

— Мы попросим свежего.

Сеньор поднял руку, и тут же появилась официантка и кофе. Они сидели напротив друг друга с чашками горячего, ароматного напитка и молчали. Первым заговорил дон Андре:

— Сколько времени вам потребуется на то, чтобы принять решение?