«Прощай и прости, если сможешь. Потом ты мне скажешь спасибо», — с этими мыслями она вступила с ним в бой.

— Выбей эту туфту из головы: не хочу, не буду! Тебе же хорошо с ней? Так чего ты? Я — это плод твоего воображения или юношеская любовь. Называй как хочешь. Ко мне нельзя притронуться, указывать мне, даже сейчас сидеть тут вместе. Я не твоя девушка, не сестра… Я как внутренний голос. Смотри на мир широко открытыми глазами и будь реалистом, — требовала она от него очень строгим голосом.

— Как бы хорошо мне с ней ни было, это сильнее меня. Ты сильнее всего! — настаивал на своем парень, все еще сражаясь за их будущее из последних сил, но твердость в ее характере шла ему наперекор.

— Это глупости и самообман! Прекрати! Пора уже трезво смотреть на мир. Сейчас напиши ей или позвони и уходи. Оставь меня, как тогда. Просто исчезни! — уже не на шутку стала указывать она ему, зная, что он от этого взбесится.

— И давай ты мне не будешь говорить, кому звонить и когда уходить! Ты полностью довольна своей жизнью? Тебя все устраивает? — он стал злиться, что-то в их разговоре пошло не так.

— Не плачу, — коротко ответила она.

— Ты не искренна со мной. Ты меня боишься, или мне кажется? — он старался из последних сил наладить их отношения, но девушка не собиралась мириться.

— Я тут психолог. И мое состояние пусть останется со мной, — в ее взгляде были искры злобы, она выглядела властной, уверенной в себе стервой. Такое он был не в состоянии выдержать и решил ответить тем же.

— Ясно. Я больше не буду таким. Прости, дал слабину, размяк совсем. Тьфу! Аж самому противно! — предупредил он ее, дал понять, что больше мило беседовать у них не получится. Он бросил вызов и получил достойный ответ.

— Боюсь, мы не сможем продолжить разговор. Я буду огрызаться и вести себя как стерва! Мне надоело. Уходи! — она одарила его пронзительным взглядом, наверное, думала, он вот так уйдет. «Ну уж нет! Я узнаю, что эта чертовка задумала в этот раз!» — промелькнуло у него в голове, и он решил достучаться до нее. Старался говорить как можно мягче, насколько это получалось, но в то же время с такой же наглостью, как она.

— Я тебя не понимаю. Ты выворачиваешь мне душу наизнанку, а теперь вот так уйдешь? — в недоумении начал он свой разговор. — Если ты довольна, что я мучаюсь, и хочешь, чтобы бросил девушку из-за тебя и остался один, то, знаешь, этого не будет! Да, я сейчас расстроен, но это пройдет. Спасибо за общение, — напоследок добавил он.

— Я убедилась, что у тебя все хорошо и ты не одинок, а то, что я так ворвалась, прости. Я не хотела. Да и потом, душу не только ты излил, и в этом кафе я обедаю каждый день вот уже месяца два! Мне жаль, что все так, — с твердостью в голосе ответила она. Своим невозмутимым видом и твердостью она только ухудшала их общение. Он не мог больше терпеть. Его пронзала боль, он был в бешенстве, поэтому отмахивался парой слов, чтобы не обрушиться на нее всем своим гневом, который так и хотел вырваться.

— Ага. По тебе видно, — процедил он сквозь зубы.

— Я не хочу, чтоб ты думал, что я хорошая, — я ужасная. Я не смогу тебя утешить, — попыталась она прикоснуться к его щеке, но он отстранился. На этот раз ему было что ответить.

— Я не одинок, и спасибо ей за это. Утешат меня. Не переживай.

— Я редкая стерва и, поверь, хуже тех, которых ты видел, — с улыбкой на лице продолжила она свою игру.

— С чего такие выводы о себе?

— Я говорю как есть. У тебя ошибочное мнение сложилось обо мне. Память подводит! — ехидность не покидала ее. Она была довольна. Она видела, как задевает его каждым словом, и казалось, что от этого ее удовольствие только росло. Он был на грани.

— Почему? Обоснуй. Сними мне эти сраные розовые очки! — требовал он, срываясь на крик.

— Потому что я так сказала. Этого достаточно! А теперь хочешь меня убить? — еще пуще прежнего улыбалась, задавая такие каверзные вопросы.

— Ты мне обоснуй. Я тоже много чего говорю, — требовал он, пытаясь понять, чего она добивается.

— Да что тут обосновывать! Вот сейчас доведу тебя… Опять меня возненавидишь и… тем самым жить спокойно станешь.

— В смысле — доведешь? — у него на лице застыл вопрос, он с нетерпением ждал ее объяснений.

— Проехали, — процедила она, дав понять, что разговор окончен, отмахнувшись рукой, как от надоедливой мухи.

— А чего проехали-то? — в недоумении требовал ответа он. — Это моя фраза! Я так говорю! Ты мне обоснуешь или нет? Зачем ты меня злишь??? Тебе это нравится, что ли?

— Потом поймешь. Когда психологом станешь, — со смешком в голосе ответила она.

— Меня бесит вот это твое отношение, — прорычал он.

— А ты мне злым нравишься, — показав ему язык и улыбнувшись, она продолжила: — Вот видишь, я уже тебя бешу, а ты рассказывал, какая хорошая. Ты определись, так нравлюсь или бешу тебя, а? — приподняв одну бровь, с изумлением ждала его ответа.

— На хрена ты это делаешь?! Ты хочешь, чтоб я тебя ненавидел?

— Да, — твердо и уверенно ответила она.

— Хочешь, значит! Зачем тебе это? — не мог угомониться он, не поняв ее коварный план.

— Все! Я устала от общения.

— Ах, ты устала!

В этот момент я не выдержал и замахнулся, чтобы дать ей пощечину. Хорошо, что вовремя опомнился и взял под контроль свои чувства. Она даже зажмурила глаза, наверное, ожидала удара. Увидев, что я успокоился и ей ничего не угрожает, продолжила:

— Вот видишь, мы не сходимся характерами. Я стерва, а ты не верил, — улыбка снова стала появляться на ее лице. Она была довольна собой и тем, что сейчас происходит, хотя не на шутку испугалась. Не такой уж хорошей актрисой оказалась.

— Я оставлю тебя в покое, но ответь на один вопрос: ты меня любишь? Скажи правду.

— Что за тупые вопросы?! Я не собираюсь отвечать.

— Хорошо. Прости, что побеспокоил. Да и, в общем, за все прости, — он изо всех сил подавил свою злость на нее и старался быть предельно нежным, но девушка воспользовалась этим моментом и решила добить. И лишь слово «Прощай!» мелькнуло у нее в голове, когда она пошла в атаку.

— Хватит уже этой нежности и доброты! Не ЛЮБЛЮ! Не ЛЮБИЛА и не собираюсь ЛЮБИТЬ! — это были слова, которых он не ожидал услышать. Это была пощечина, хотя нет, наверное, этот удар пришелся ему не по лицу, а попал в самое сердце. Он даже не успел заметить, как она встала. Когда слегка пришел в себя, то заметил с какой грацией и невозмутимостью она направлялась к выходу. У него эхом отдавался стук ее каблуков. Не справившись с эмоциями, он заорал так, чтоб все слышали:

— Да пошла ты! Делай что хочешь! Не появляйся больше в моей жизни! Бесишь меня! Вали и не вздумай тут больше обедать со своим хмырем! Удачи!

Она обернулась. Пронзила его свирепым взглядом и крикнула в ответ: