Совместными усилиями мы переместили весь сахар с первого и шестнадцатого этажа, а также из лифта, в канализацию. Пару раз нам по дороге попался Володя в ластах и маске для подводного плавания.

Короче говоря, часа в три мы наконец-то вышли на улицу. Я обнял Аню за талию и поцеловал в щёку возле розового наушника.

– А ты классно выглядишь зимой, – сказал я. – Куда пойдём?

– Не знаю, – сказала Аня. – Для начала к метро. Смотри, какое красное Солнце.

Солнце палило нещадно. Снег покрывался черными дырами и быстро утекал, куда только мог. Мы сбросили с себя шкуры искусственных животных и побрели в сторону метро. А за нами яркими факелами вспыхивали здания, автомобили и деревья…

– Что будем смотреть? – спросила Аня.

– "Армагеддон" смотрела? – спросил я.

– Нет.

– Давай посмотрим. Наверняка где-то идёт.

И мы спустились в полыхающее оранжевыми сполохами метро. И помчались вглубь бесконечного чёрного тоннеля. И сказал я, что это хорошо. Потому что знал, что Аня возле моего плеча тоже так думает.

15:09 09.01.1999

Звёздная дурь

– Ходжа, почему ты забрался на верблюда?

Ведь раньше ты ездил на ишаке.

– Я хочу возвыситься.

Из рассказов о Ходже Насреддине.

I

Тусклый светильник гудел и метал в потолок искры. В зале было душно. Белые стулья для почётных гостей мелко тряслись – вибрация успокаивала нервы.

Председательствующий попыхтел, испустил несколько клубов дыма и произнёс важно, процеживая каждое слово сквозь частокол прекрасных гнилых зубов:

– Клянусь всеми нашими собравшимися господами и господинками, что мы все-таки здесь собрались! Кто-нибудь хочет высказаться по поводу или сказать что-нибудь?

Зал захихикал и дважды простонал букву "з".

– Я разделяю ваше одобрение! – радостно вскричал председатель. – И хочу сказать, что знать не хочу, что тут можно хотеть сказать ещё. Повод для причины простой, как любое гениальное яйцо, и выеденной яйцы не стоит. Смею потому надеяться, что единодушие ваше станет всеобъемлющим и будет таковым на протяжении. Итак, я вопрошаю: "Доколе?" Собственно, вопрос в том, до каких пор. И состоит он тоже в этом. Итак, я вопрошаю второй раз: "Доколе же оно так?", подразумевая, что это так больше не может продолжаться, хотя и продолжается некоторый уже промежуток времени, большой довольно. Итак, я посмею вопросить раз и в третий, попытаясь вывести из себя и донести до вас сокровенный смысл вопроса: "Может ли более длиться эксперимент, заключающийся по созданию и изучению наших подобий и созданных с целью изучения созданий?" То бишь: создая центр по изучению, мы предполагаем изучать, а не изучая, и оное создание предвосхищено быть лишённым смысла. Мы ждали, пока планета Ёрз окрепнет. Что же? Ничего. Как вы относитесь к этому, господа и господинки? Прошу докладать.

Докладчик Сокровенного Форума Левых Знаний. Вы все, кто смотрите на меня так, абсолютно правы. Мы действительно производим пищу – для вас и для ваших кухонных комбайнов. Чем более мы потребляем, тем более потребно наше существование, неверно же обратное, ибо идя в лес за дровами, не забудьте взять спички, дабы согреть своё тело в случае экстремальной ситуации. Все в порядке у нас с лесами, уверяю вас – лесов у нас не было и нет, но если кто из вас захочет стать лесом, то не встретит возражений с моей стороны. Если же посмотреть с противного зрения, то и самоё оно представляется весьма противным. Например: пища она и есть пища, пока её не съешь. И, подводя итог моей долгой ретираде, я вынужден сказать: "вот".

Докладчик, Ответственный за Брожение Умов. Я не столь красноречив, чтоб состязаться. Скажу просто: нет. Я тоже ведь оно. И даже если, то ничего не скажешь. Пища, конечно, хорошо, но не человек хлебом единым. Какой же он единый, этот хлеб? И какой же я человек? У меня всё, милые господиночки. А господа и так знают, что всё.

Докладчик от Внешних Сношений. Я не помню, здоровался ли я уже с этим залом, и поэтому не нахожу этого делать. Вы говорите: скандалы и кандалы. Я в этого согласен до самой конечности. Ведь трамвай, как уверенно подметил первый докладчик, он и есть трамвай, пока он не ездит. Кандалы готовить надо летом, и только после телеги, а скандалы нам не нужны, но его не убегёшь, поелику он уже скандалит. Что же касаемо до и после приёма пищи, то это мы завсегда и справим всё по чину и без имени, и спросите у кого угодно: "Доколе?", любой вам прямо скажет: "Не знаю".

Председательствующий (стучит по тумбочке пальцем и громко шуршит пачками денег). Я прослушал столь различные гости и пришёл к выводу, что решение принять уже не поздно и, можно сказать, в самую тютельку нужно. Я решение принимаю: необходимо прибытие субъекта с Ёрза, потому что – как я заключил из ваших сообщений – положение дел весьма заставляет желать, и желания наши преступны. Не будем же впадать и возраптывать, а возьмём бразды и оценим плод свой.

2

Мы копали кольцевой тоннель для новой, третьей очереди Обнинского мезонно-нейтринного ускорителя. Вскоре после обеденного перерыва я обнаружил, что у моей лопаты сломался секундомер. Пришлось идти в инструментальный склад и просить новую.

Когда я уже вышел из инструменталки с новой лопатой в руках, мне встретился мой непосредственный начальник, Сергей Сергеевич Фролов.

– О! – сказал он. – Володя? Тебя-то я и ищу. Там по твою душу пришли два гражданина – не пойму, откуда. Может, просто знакомые твои, а может из министерства. Поди разберись.

Я ничего не понял, но покорно погасил запал в черенке лопаты и отправился разбираться.

Около будочки сторожа действительно топтались двое.

– Володя? – спросил один.

– Володимир? – уточнил второй.

Я окинул их оценивающим взглядом. Выглядели они совершенно не так, как должны были выглядеть люди из министерства: большие уши, рты с огромным, я бы сказал, нечеловеческим количеством зубов, и одежда из ткани, напоминающей многократно использованную наждачную бумагу.

– Я Володя, – ответил я. – А что вы хотите?

– Поихалы, – предложил один.

– Эх, прокачу, – спокойно, с утвердительной интонацией произнёс второй.

– Э, нет, – замахал я руками. – Никуда я не поеду. У меня там лопата во взведённом состоянии. ещё выстрелит ненароком, пока я с вами гуляю.

– Быстро, – сказал один.

– Одна нога тут, а здесь вторая, – согласился другой.

– Да кто вы вообще такие? – возмутился я их непреклонности.

– Поихалы, – сказал первый.

– Эх, прокачу, – упорно бубнил второй.

Вокруг меня закружился воздух. Я посмотрел в их лица и