— Извини, пап, — сказала она. — Если хочешь, я тоже могу тебя почистить. А щётки у нас ещё есть?

— Нет уж, хватит с меня щёток! — Он замахал руками, отгоняя тётю Клер и Бетти. — Лучше скажите, кто-нибудь видит мои очки?

— Я вижу. — Дежурившая поодаль Розалинда взяла очки с камина и аккуратно водрузила их на папин нос. Но Джейн всё равно почему-то показалось, что Розалинда ещё больше «не в себе», чем папа.

— Хорошо, теперь хоть меню смогу разглядеть, — проворчал мистер Пендервик, поправляя дужку.

Тётя Клер снова попыталась подобраться к нему со щёткой.

— Мартин, давай и свитер заодно почистим — смотри, он же весь в шерсти!

— Ну и что? Если мисс Мунц собачья шерсть не устраивает — мы вряд ли сможем найти с ней общий язык.

— Мартин, а ты не хочешь надеть костюм?

— Папа терпеть не может костюмы, — напомнила Скай.

— Совершенно верно. Спасибо, Скай. Кстати, свидания я тоже терпеть не могу.

Красные часы на камине пробили пять — а в пять пятнадцать мистер Пендервик уже должен заехать за мисс Мунц. Пора. Он поцеловал по очереди всех своих дочерей, потом Пса (он никогда раньше не целовал Пса), потом подошёл к тёте Клер.

— Послушай, а что, если мы отложим это мероприятие на годик-другой? — спросил он.

— Неплохая мысль, — заметила Розалинда.

— Приятного тебе вечера, Мартин! — решительно сказала тётя Клер.

— А как же вы тут…

— У нас всё будет в порядке. — Тётя Клер обняла Розалинду одной рукой. — Правда, девочки?

— У меня да, — сказала Бетти. — На ужин же сегодня макароны с сыром.

— А у остальных? — спросил мистер Пендервик.

— У всех всё будет в порядке, — пообещала Скай, а Джейн бодро закивала головой. Розалинда тоже кивнула, хоть и не так бодро.

— Ну, тогда я готов. Идущий на смерть приветствует вас[13].

— Вот и славно, — сказала тётя Клер. Вытолкав брата из дома, она прислонилась к двери спиной, будто ждала, что он сейчас же начнёт ломиться обратно.

— Ну, девочки, а теперь давайте развлекаться!

Но развлечения в этот вечер были какие-то не такие.

То есть, конечно, макароны с сыром получились отлично — в холодильнике как раз нашлось три подходящих сыра, и ещё лук, и сельдерей, — а потом тётя Клер даже свозила девочек в кафе, где они ели мороженое с орешками и с сиропом. Но папы-то с ними не было. И забыть о том, что его нет, ни у кого не получалось. Вернувшись домой, сёстры выгребли из закромов целую кучу фильмов и долго выбирали, что бы такое посмотреть. Но так и не выбрали, потому что каждая хотела что-то своё, Бетти и Скай из-за этого чуть не подрались. В конце концов терпение у тёти Клер лопнуло, и в половине восьмого — Беттино время! — она прогнала всех спать.

— Ты спишь? — спросила Джейн.

— Нет, — откликнулась в темноте Скай. — Слушаю.

— Я тоже.

— Ага.

Обе продолжали прислушиваться, но внизу было тихо. Потом где-то совсем рядом скрипнула дверь.

— Это Розалинда, — прошептала Скай.

— Ага.

Обе тихонько встали и на цыпочках вышли из комнаты.

Розалинда стояла в конце коридора, перед лестницей, завернувшись в большое стёганое покрывало. Она развела руки в стороны и молча пустила сестёр к себе, и они завернулись в покрывало уже втроём. А через несколько минут послышался звук, которого все ждали: к гаражу подъехала папина машина.

Тут же снизу донеслись торопливые шаги — это из гостиной в прихожую выскочила тётя Клер. Наверно, она тоже ждала. Сёстры попятились в тень.

Наконец входная дверь отворилась, и вошёл папа.

— Ну что, Мартин? Как?

Он рассмеялся, но смех получился какой-то похожий на стон.

— Cruciatus.

— Переведи!

А потом взрослые ушли в гостиную. Если мистер Пендервик и перевёл свой ответ, то наверху этого никто не услышал. Скай и Джейн с надеждой обернулись к Розалинде, но та лишь пожала плечами.

— Откуда я знаю, что такое cruciatus? Мы этого ещё не проходили.

— Ты всё же учи эту латынь поскорее, — вздохнула Джейн. — Иначе мы никогда не будем знать, что у нас в доме происходит.

— Может, это и хорошо, — зевая, заметила Скай.

— Нет уж, ничего в этом нет хорошего! — Розалинда сердито сдёрнула с сестёр покрывало. — Всё, спать пора. И постарайтесь как следует выспаться, потому что завтра нам всем придётся кое о чём подумать.

Она развернулась и ушла к себе в комнату.

— О чём? — спросила Джейн.

— Не знаю, — Скай мотнула головой. — Но мне это думание уже заранее не нравится.

Глава шестая План папоспасения

— Да нет, я точно привозила с собой тапочки, — сказала тётя Клер.

Воскресный день заканчивался, и тётя Клер уже готовилась к отъезду. Розалинда помогала ей собрать вещи.

— Вот эти? — послышался голос Розалинды откуда-то снизу.

Она вылезла из-под кровати, держа в руках красные шлёпанцы с опушкой. Опушка местами была влажная и слипшаяся, и у одного шлёпанца на самом видном месте красовалась большая рваная дыра.

— Ну, Пёс мне удружил…

— Надеюсь, это были не самые твои любимые тапочки?

— Нет, не самые. Просто любимые, — сказала тётя Клер, опуская шлёпанцы в мусорную корзину. — Он, наверно, рассердился на меня из-за этого свидания. Но кто же знал, что он решит в отместку загрызть мои шлёпанцы?

Конечно, Розалинда понимала, что тётя пытается её рассмешить. Но она не могла заставить себя смеяться. Всё, что прямо или косвенно связано с папиным свиданием, — всё это ни чуточки, ни капельки не смешно, считала она. Поэтому, не говоря ни слова, она просто свернула тётин купальный халат и положила его в раскрытый чемодан.

— Вижу, что и ты, моя милая племянница, сердишься на меня не меньше Пса. Ну хочешь, на, тоже погрызи. — Тётя Клер вручила Розалинде пару своих носков. — Вдруг поможет!

— Я не сержусь.

— Сердишься, сердишься.

— Ну хорошо, чуть-чуть.

— Уже теплее, — сказала тётя Клер. — Девочка моя, я понимаю: тебе и твоим сёстрам сейчас странно… или даже страшно думать о том, что папа с кем-то встречается. И ваша мама это предвидела — и очень за вас беспокоилась. Но она и за папу беспокоилась. Не хотела, чтобы он остался одиноким.