В момент принятия мною командования немецко-румынски-ми войсками в моем распоряжении находились две немецкие и две румынские армии[56] в составе 44 дивизий общей численностью около 900 тысяч человек, включая и личный состав тыловых частей.

Мозг группы армий – это ее командование, во главе которого стоит командующий в чине генерал-полковника или генерал-фельдмаршала.

Это высший военачальник в сухопутных войсках. Он несет полную ответственность за боевые действия и за снабжение своих войск.

В своей работе командующий группой армий опирается на начальника штаба (офицер Генерального штаба в чине генерала), который является его непосредственным советником и помощником в оперативных вопросах.

Начальнику штаба подчиняется штаб группы армий, в состав которого входили:

– оперативная часть;

– часть обер-квартирмейстера;

– адъютантура[57].

Каждая из этих частей делилась на отделы, отделения и группы, во главе которых, за исключением Адъютантуры, стояли офицеры Генерального штаба.

Кроме этого, имелись еще специальные службы, которые работали на связи с Оперативным отделом штаба. Сюда относятся отдел начальника войск связи, отдел начальника инженерных войск, отдел начальника военно-транспортной службы и, наконец, отдел особых поручений. Оперативный отдел решал в основном все вопросы руководства войсками, их обучения и организации. К вопросам командования относится и такая важная сфера деятельности, как разведывательная служба, которой занимался Отдел разведки и контрразведки (Ic).

Часть обер-квартирмейстера решала вопросы снабжения и подвоза, т. е. продовольственного снабжения, обеспечения вооружением, боеприпасами и разного рода военным имуществом, а также занималась вопросами медицинской и ветеринарной службы, всевозможными воинскими перевозками, полевой почтой и решала другие административные задачи.

Адъютантура вела личные дела офицеров, унтер-офицеров и рядовых. В ее компетенцию входили также вопросы замены личного состава, решаемые в контакте с тыловыми организациями, представление к наградам, вопросы, связанные со службой военных священников, юридические вопросы и т. д.

Руководители отделов и групп постоянно докладывали о состоянии дел в своих сферах начальнику штаба, который в свою очередь докладывал все основные вопросы командующему и получал от него необходимые указания, которые он затем оформлял в виде соответствующих приказов по войскам. В случае необходимости начальник штаба решал и вопрос о том, кто из его подчиненных должен докладывать непосредственно командующему.

Применительно к гражданским условиям командование группы армий по кругу решаемых им задач соответствует примерно министерству. Для работы командования необходимы 300–400 рабочих помещений[58], которые во фронтовой обстановке не всегда удается обеспечить. В связи с этим различные отделы, группы и отделения приходится размещать отдельно друг от друга. В большинстве случаев они находятся в разных населенных пунктах.

Работа в штабе группы армий на фронте не прекращается ни днем, ни ночью. Основная работа идет ночью, так как все донесения и запросы армий, которые должны быть обработаны для доклада вышестоящим инстанциям и для дачи указаний нижестоящим начальникам, поступают вечером. Днем командующий находится, как правило, в первом эшелоне своих войск. В остальном его время полностью занято планированием, совещаниями, отчетами, телефонными переговорами и заслушиванием докладов.

На мой взгляд, этот беглый обзор должен отчасти помочь уточнению неясных или даже ошибочных представлений о работе командования группы армий.

* * *

25 июля я принял командование группой армий. О положении на фронте меня очень быстро информировали работники штаба. Особую ценность для меня в смысле ориентации представил доклад 1-го офицера Генштаба штаба группы армий полковника Генштаба фон Трота, который подробно рассказал мне предысторию группы армий. Ниже я позволю себе воспроизвести часть его доклада.

«Группа армий «Южная Украина» была сформирована на базе группы армий «Юг» генерал-фельдмаршала Манштейна и группы армий «А» генерал-фельдмаршала фон Клейста. После тяжелых боев зимой 1943/44 и весной 1944 гг., в ходе которых мы понесли большие потери, 6-я армия (казалось, ее преследовал злой рок), заново сформированная после разгрома под Сталинградом, была вторично разбита, на сей раз на южном крыле Восточного фронта. Турецкие газеты писали тогда о полном крушении южного крыла немецкого фронта и о неминуемой потере Балкан в результате этой катастрофы. В апреле 1944 г. группе армий «Южная Украина» удалось наконец стабилизировать фронт на рубеже Днестра и далее по линии Кишинев, Яссы, северо-восточные склоны Карпат[59]. Благодаря высокой боеспособности немецких войск и весьма энергичным мерам в тыловых районах, которые принял бывший командующий генерал-полковник Шёрнер, новый рубеж обороны был укреплен в течение лета настолько, что оказалось возможным не только отражать постоянно усиливающиеся удары русских, но и перейти на отдельных участках в контрнаступление. В этих боях противнику был причинен чувствительный урон, а немецкие войска вновь подняли голову. Это последнее обстоятельство имело очень важное значение, если учесть неустойчивость румын и их нежелание продолжать войну.

Не нужно много говорить о том, насколько важна для нас была позиция обеих стран, лежащих в тылу южного крыла фронта, – Румынии и Венгрии. Через них проходили все наши коммуникации, кроме того, мы делали на них большую ставку как на наших активных союзников. Участие обеих стран в войне во многом определялось политическим давлением и успехами германского оружия. К сожалению, правительства обеих стран находились в почти открытой вражде друг с другом, которая усилилась в связи с решением Венского арбитража 30 августа 1940 г.[60] Даже в период войны почти все их внешнеполитические интересы определялись старым спором из-за Трансильвании.