Бонифаций хлопнул ладонями по коленям, бодро встал, надел шлем.

– Вот с тех пор каждый год примерно в это время устраивают королевский бильярдный турнир. В память о том случае. Чтобы определить, кто второй в королевстве мастер, так сказать, шара и кия.

– А первый кто? – поинтересовался Тимка.

– Первый, разумеется, всегда король. Так было, есть и будет. Ладно, я пошел. Жди меня здесь, на улицу не выходи. Я скоро.

Тимка козырнул – «есть!» и спиной упал на кровать, задрав ноги.

– Именно так, – кивнул Боня и, бряцая латами, ушел, крепко закрыв за собой дверь. Тим показал двери язык, немного поворочался на кровати, придумывая, чем бы заняться, и не заметил как уснул.

Проснулся Тимыч от грохота. Стекла в окнах дребезжали, деревянные стены гулко содрогались; столик упал и подкатился к кровати.

– Война! – не поняв со сна, что происходит, испугался Тим. – Землетрясение! Боня, спасайся, дом падает! – Ему никто не ответил, только тяжелый гул ударил в уши.

– Бр-р! – Тимка замотал головой, прогоняя сон, спрыгнул с кровати и подбежал к окну: напуганные гуси носились по двору и сталкивались друг с другом, собака грустно сидела на крыше будки, то и дело взлаивая в вышину. Тим задрал голову: в вечернем фиолетовом небе после каждого громового удара вспыхивали жгуче-алые огненные надписи: «Бильярдный турнир продолжается!», «Рыцари – все на турнир!». И еще: «Ура королю Торсуну! Ура первому чемпиону Королевства!» Буквы скоро отгорали в воздухе и сыпались на далекие крыши оранжевыми светляками.

– Вон оно что, – успокоился Тим, – это у них газета такая. Огненная. Здорово придумали – фейерверком по небу писать. Шуму вот только многовато.

Тимыч походил по комнатке. Поставил на место столик, заправил свою кровать: больше здесь, в темноте, делать было нечего. Боня, видимо, задержался во дворце, а ждать его в потемках совсем не хотелось. Тим подтянул штаны, одернул кожаную курточку. Вся его прежняя одежда, из того мира, давно уже порвалась-попачкалась и Боня заставил ее выбросить: а еще Хозяйственный!

Мальчик вышел в коридор. Внизу, в ярко освещенном зале, шел пир. Тимыч облокотился о перила и с интересом принялся разглядывать посетителей. Поглядеть было на что: все столики оказались заняты, даже у стойки не пробиться. Посетители пили из глиняных кружек, горланили, ели, пели песни. И никто не курил, ни один человек! Похоже, этот постоялый двор действительно обслуживал только некурящих. Или, скорее всего, здесь не дымили из уважения к Зелегному, к его увлечению ароматной магией. Потому что никакая табличка, даже самая строгая: «Не курить, взорвешься!» (есть и такие!), не остановит заядлого курильщика.

Сам Зелегном молнией носился по залу, его зеленый костюм мелькал то возле столиков, то за прилавком, то в другом конце зала – возле кухни. У Тима даже зарябило в глазах от такой скорости.

– Может, он раздвоился? Или расчетверился? – изумленно подумал мальчик. – Нет, скорее расшестирился! Иначе ему никак не успеть так быстро обслуживать столько народу. Кстати, пора и мне поужинать. – Тим вприпрыжку спустился по лестнице в зал. Еще сверху он приглядел себе местечко недалеко от стойки. Там, уставив широченный стол кувшинами, тарелками, кружками и свечами, шумно ели и пили похожие на Зелегнома путники, все в походных плащах, заляпанных грязью сапогах, бородатые и улыбчивые. «Верно, гномы», – решил про себя Тимка, – «вон и хозяин все больше рядом с ними, даже поговорить успевает». Тим протиснулся к круглому столу, пристроился на краю лавки. Не успел он и рта открыть, как появился Зелегном с подносом. Он кивнул мальчику как старому знакомому, и ловко поставил перед ним миску с картошкой и тушеным мясом, кружку с чем-то темным, шипучим.

– Это не пиво? – испугался Тим. – Я не пью пиво.

– Квас с изюмом, – успокоил его хозяин. – Я тебя еще на лестнице увидел, когда ты сюда спускался. Так что подсуетился к твоему приходу, специально за квасом сбегал. – Зелегном, решив что разговор закончен, исчез, лишь ветер прошелестел на том месте, где он стоял. Тимка широко распахнул глаза: хозяин уже обслуживал гостей за стойкой.

– Такой и до луны пешком добежит, если захочет! – Тим восхищенно покачал головой и принялся за еду. Мясо оказалось очень вкусным, острым, а квас вообще выше всяких похвал. Хотя Тимка усердно жевал, он успевал поглядывать вокруг, прислушиваться. Вдруг Бонифация пропустит? Не хотелось бы.

Неожиданно внимание Тимыча привлек громкий шепот сбоку от него. Казалось, что говорящий даже не шепчет, а высвистывает слова, словно у него передних зубов не хватает. Такой свист в любом шуме хорошо слышен – конечно, если говорят неподалеку.

– …Лурда велела, – сказал неизвестный, – …да, какой-то рыцарь на повозке… Мальчишка? Не знаю… – Тим осторожно повернулся, прикрывая лицо кружкой, сильно скосил глаза. Он читал в шпионских книжках, что краем глаза можно хорошо все видеть, надо только приноровиться. Наверное, настоящие шпионы смогли бы рассмотреть все гораздо лучше, чем Тимка: он разглядел только пять темных фигур в черных плащах с надвинутыми на лица капюшонами. Фигуры склонились над столом вокруг свечи, оживленно беседуя о чем-то тайном, явно нехорошем. Тимка навострил уши, чуток пододвинулся поближе, на самый-самый краешек лавки.

– …Схватить… ну, хотя бы не дать дойти… – посвистывал один из заговорщиков, самый высокий, – да, хозяйка велела… мне лично приказала… мальчишку доставить к ней, живым!..

Здесь сосед Тимыча по лавке нечаянно толкнул его в бок и мальчик с грохотом свалился на пол. Кружка разбилась, расплескав квас на всю таинственную пятерку.

– Что ты позволяешь себе, паршивый гном! – гневно просвистел-прорычал предводитель и, не вставая, сильно пнул Тику ногой. Тим отлетел на колени пирующих коротышек, прямо под их бороды.

– Гномов обижать?! – заревел кто-то над головой Тима, и мальчик опять шлепнулся на пол, потому что гномы – а это они пировали на лавке рядом с Тимом – резво вскочили на ноги. Тим плохо видел из-под лавки, что происходит, но вроде началась большая свалка: гномы с грозными криками накинулись на черную пятерку, с ходу выхватывая из глубоких карманов плащей короткие увесистые дубинки. В воздухе замелькали кружки, миски – черная пятерка лихо отбивалась чем попало; драка комом покатилась по залу. Гномы разгорячились и лупили всех, кто оказывался на их пути. Черные заговорщики защищались вовсю, швыряя во врагов стулья, бутылки, нерасторопных посетителей – скоро дрались уже все. Зелегном что-то зло кричал, приплясывая на прилавке, то и дело уклоняясь от летящих в него кружек, тарелок. Шум стоял обвальный; казалось, еще немного – и потолок дома рухнет на драчунов.

Тим на четвереньках пробежал вдоль стены, нырнул за стойку.

– Зелегном! – проорал он снизу. – Что делать? Зелегном, ты живой? Ответь!

Зелегном спрыгнул вниз. Борода у него растрепалась злой метлой, глаза метали молнии, кафтан расползся по швам.