бумаги, вырванный из блокнота. Мои плечи напряглись, готовясь к обычному раунду: ты толстая и уродливая, мы не хотим, чтобы ты была здесь, бла-бла-бла. Как ни странно, ничего этого не было. Вместо этого я получила приглашение на вечеринку в этот уик-энд. Девушка по имени Сабрина очень-очень хотела, чтобы я была там, и, если бы я могла привести Джона, было бы замечательно.

Ага, нет.

Я скомкала бумажку и бросила ее на пассажирское сиденье. Полуденное солнце приятно ласкало мое лицо, дул теплый ветерок. Кто-то через пару рядов уставился на меня. Еще больше глаз было направлено в мою сторону из группы людей, болтающихся у парадной лестницы.

Без тех, кто на ступеньках, я могла бы и обойтись. Но парень, стоявший рядом с черным куском старого американского металла, привлек мое внимание. Боже, что за машина! Это выглядело как машина для запугивания детей, экологическая катастрофа, угроза на четырех колесах. Мой разумный, экономичный белый хэтчбек никак не мог конкурировать с ним.

Солнцезащитные очки закрывали половину его лица, но я знала, что это Джон. Я поняла это еще до того, как обернулась. Казалось, в его присутствии было что-то неизбежное, как будто мы были каким-то образом связаны. Не знаю. Возможно, это была еще одна странность, которую я уловила в «Дроп-Стоп». Более смелая девушка подошла бы и поговорила о фиаско с Джорджией по телевизору. Но мои ноги оставались на месте.

Взгляд Джона в очках скользнул по мне без малейшего намека на узнавание, очевидно, его больше интересовала пара других студентов, слоняющихся рядом с нами.

— Джей Си! — выбежал высокий парень, подпрыгивая, как баскетбольный мяч. — Спаси меня, Джей Си. Избавь меня от этого зла.

Они забрались в черную машину рока, двигатель заурчал, и они уехали.

Вот тебе и неизбежность.

Я села в машину, поехала домой и рассказала маме, как здорово прошел мой первый день. Насколько спокойнее я себя там чувствовала и как уже завела пару новых друзей. Она испытала огромное облегчение, даже восторг. Заставить маму улыбнуться было само по себе наградой. Мы вместе приготовили ужин и посмотрели телевизор, прежде чем ей пришлось идти на работу. В целом неплохой первый день.

Хотя это еще не конец.

Глава 11

Я лежала на кровати и слушала «Лорд», изо всех сил стараясь ни о чем не думать и в основном мне это удавалось. Вплоть до тех пор, пока в открытом окне моей спальни не появилось лицо. Закричав, я резко выпрямилась и выдернула наушники. И снова приготовилась к смерти или чему-то еще.

— Привет, — сказал Джон.

— Срань господня, — сказала я, прижав руку к груди и пытаясь отдышаться. Хорошо еще, что мне не пришло в голову потянуться за ножом, который теперь лежал в прикроватном столике. — Ты чуть не довел меня до сердечного приступа.

— Я постучал, но ты не ответила. — Он поудобнее устроился на подоконнике, закинув ноги на раму в легком сочетании гибкости и равновесия. Но намек на хмурость прорезал его лоб.

— Я не слышала.

Кивок.

Постепенно мои двигательные функции вернулись почти к норме. Однако оставался вопрос о Джоне Коуле, сидящем на моем подоконнике.

Я выключила музыку и села перед ним в черном спортивном лифчике и свободных хлопчатобумажных шортах, покрытых маленькими радугами. Слишком много кожи выставлено напоказ.

Почему этот парень всегда заставал меня в пижаме?

В свою защиту скажу, что часы показывали почти полночь. Я схватила подушку и положила ее себе на колени, уменьшив количество обнаженных бедер. Затем я пригладила прядь волос на лбу, заправив ее за ухо.

Надеюсь, это прикроет уродливый шрам.

На нем были синие джинсы, серая рубашка, его длинные волосы были распущенны. Раньше у меня никогда не было возможности понаблюдать за ним вблизи. Этот мужчина был пугающим. Ханг была права насчет его лица. Это было что-то особенное с острыми углами его челюсти и скул, гладким высоким лбом и чертовски идеальными губами. Джон Коул был глупо красив, в том смысле, что его красота делала меня глупой. Не то, чтобы я пялилась или что-то в этом роде.

— Извини, что не пошла на похороны Айзека, — выпалила я. — И то, что моя бывшая лучшая подруга говорила о тебе по телевизору, если ты слышал. Мы оба знаем, что все было не так. Я никогда не говорила…

— Бывшая? — его голос прервал мой лепет извинений.

— Да.

Прислонившись головой к оконной раме, он задумчиво кивнул.

— Извини, если застал тебя врасплох, — сказал он. — Появился вот так. Я не собирался приходить, но… — его голос прервался, и он обвел глазами мою комнату. К счастью, несколько лет назад я настояла на том, чтобы ярко-розовые стены и кружевное покрывало в тон кровати принцессы ушли. Я выкрасила свою комнату в бледно-серо-голубой цвет и выпросила у бабушки старомодную белую железную кровать. Книги все еще были повсюду; некоторые вещи никогда не изменятся. Но домик Барби давно исчез, и на виду осталась только моя любимая мягкая игрушка — потрепанный старый медведь по имени Сахарок. Я отказывалась смущаться. В молодости Сахарок провел меня через всевозможные испытания и невзгоды.

Глаза Джона вернулись ко мне, он глубоко вздохнул, и его хмурый взгляд превратился в решительный.

— Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты сказала копам, что я ни в чем не замешан и пытался вытащить нас всех оттуда живыми. — Он перенес свой вес на подоконник, балансируя наполовину внутри, наполовину вне моей комнаты. — Именно это я и хотел сказать, когда звонил.

Я склонила голову набок. Его короткие слова вызвали массу вопросов.

— Ты звонил? — спросила я, решив остановиться на последнем.

— Ага. Через пару дней. Я разговаривал с твоей мамой.

Хм.

— Она не говорила мне, что ты звонил.

— О… — он схватился за шею сзади и потер мышцы. — Ладно.

Его лицо стало нейтральным. Иногда было почти невозможно сказать, что происходит за этим. Почему, черт возьми, мама не сказала мне о его звонке? Наверное, ей промыли мозги копы этими обвинениями в торговле наркотиками. Что все равно не делало ее молчание нормальным.

У мамы случился бы срыв, если бы она узнала, что у меня в комнате мальчик. Хотя формально его не было в моей комнате, он просто сидел на подоконнике. Однако я очень сомневаюсь, что эта формальность избавит меня от наказания.

— Извини за это. Очень мило с твоей стороны, что ты проверил меня. Было бы неплохо поговорить. — Я попыталась встретиться с ним глазами, но ограничилась рассеянным взглядом через плечо. —