Среди гостей было много адвокатов и бизнесменов как из этого города, так и со всех концов страны. Но в каждом из них что-то было не так. Одни мужчины не подходили ей потому, что они были местные. Другие были непривлекательны, а если попадались красивые, те были женатые. В большинстве своем женатые. Тем не менее все они, похоже, были не прочь, очень даже, переспать с ней. Подлые ублюдки!

Прошло два часа основательного поиска, и как-то незаметно для себя она оказалась у стойки бара.

Опершись на локоть и угрюмо посасывая второй бокал шампанского, Брэнди разговаривала с Гвинн Дюрап, младшим адвокатом фирмы. Ее муж, врач по профессии, задержался в клинике, так как должен был принимать срочные роды. Гвинн, считавшая, что Брэнди оказалась здесь одна по той же причине, что и она, сочувствовала им обеим.

Брэнди не стала разрушать ее иллюзий. Все и так довольно скоро выяснится. Она была уверена – каждый будет знать, что Алан, будучи обрученным с нею, спал с Фон и женился, когда та забеременела. Брэнди не могла дождаться того времени, когда придет ее черед глумиться.

Смутно чувствуя, как ее начинает подташнивать, она отставила бокал с шампанским. Золотистые пузырьки прилипали к стенкам бокала, поднимались на поверхность и лопались.

У Брэнди ныли ноги. Что ей дали все эти потуги? Ничего. В этом самом благополучном чикагском обществе, среди самых красивых и самых воспитанных мужчин она не видела ни одного, кто помог бы ей забыть Алана и его предательство. Забыть свое унижение и невероятное разочарование.

Слушая хаотичный рассказ Гвинн о том, как ей живется замужем за доктором и чем она пожертвовала ради его карьеры, Брэнди невесело улыбалась. Если бы Ким услышала, что она проведет эту ночь одна в девственно чистой спальне в доме дяди Чарлза, свернувшись под стеганым одеялом, она, наверное, вздохнула бы с облегчением.

– Все уже садятся за стол, – сказала Гвинн. – Я надеялась, что Стэн придет вовремя и мы пообедаем вместе. Конечно, это не самая большая беда, но все-таки неприятно, когда ты одна. Хочется, чтобы рядом был твой парень и ты не выглядела как самая большая в мире рохля… О Боже! Смотрите, там граф!

Взволнованный тон Гвинн заставил брэнди расправить плечи.

– Граф? – сказала она, отрывая локоть от стойки бара.

– Роберто Бартолини. Он – итальянский граф.

Граф? Это то, что нужно.

– Граф «Чокула»[7], вы имеете в виду? – сказала Брэнди.

– Нет! При виде такого мужчины говорить о детской каше? Как можно так думать? Все мои мысли вокруг оддого – его ловких пальцев и пламенной страсти.

В этот день у Брэнди было столько разочарований, что ей не хватало энергии повернуться и посмотреть на настоящего графа. Она опустила плечи и сделала еще один глоток шампанского.

Гвинн продолжала журчать как ручеек:

– Я как-то слышала, как он рассказывал новости. У него голос Шона Коннери, но только с итальянским акцентом. С очень слабым акцентом. – Гвинн даже попыталась это изобразить, слегка раздвинув большой и указательный пальцы. – Правда, все равно понятно, что он не американец. По его словам.

– Он говорил на итальянском? – ехидно спросила Брэнди.

– Нет, на английском, но… слова у него… знаете… ну, какие-то растянутые.

– Как спагетти? – Брэнди подумала, что сарказм становится ее образом жизни. Bay!

– Нет. Они ласкают слух. Такие слова не каждый день услышишь. В них есть что-то величественное. И что-то от постмодернизма. Я не знаю истоки этого, но он обращается со словами, как художник с кистью.

– Это прекрасно.

Гвинн вошла в экстаз, в котором было столько благоговения, радостного изумления и неподдельного вожделения, что Брэнди рискнула попытать счастья. Она повернулась и… замерла.

Толпа уже расступилась, и в комнату вошел он. Синьор сексуальность в костюме от Армани.

Роберто Бартолини был высокого роста, по меньшей мере шесть футов и четыре дюйма. Глядя на его плечи, балерина Брэнди невольно представила, как легко он может поднять ее, держать и кружиться вместе с ней и…

– Ну, видите? Что я вам говорила? – Гвинн, не выдержав, пихнула Брэнди в бок.

Это был Джонни Депп без подведенных тушью глаз. Он стоял словно пират и обозревал комнату из-под темных полуопущенных ресниц, как казалось, насмешливо. Не удивляясь интересу, который он к себе возбуждал. Его темные, до плеч волосы были откинуты назад с загорелого лица, являвшего полнейшую компиляцию разных черт – неприкрашенного и восхитительного начал, наподобие сурового и дикого горного кряжа. Жестко очерченный рот и полные чувственные губы, готовые услужить лаской, заставили Брэнди, как и каждую другую женщину в комнате, дрожать в предвкушении.

В довершение ко всему этот мужчина держал себя как человек, который знает себе цену и уверен, что он желанен. В нем было нечто большее, нежели богатство. Больше чем порода. Больше чем красивая наружность.

Он излучал обаяние. И силу.

– Он женат? – спросила Брэнди.

– Нет. Но нам-то какая разница? Вы – помолвлены, я – замужем. Мы можем только смотреть меню, но заказывать – это не для нас.

«Он то, о чем ты мечтаешь», – подумала Брэнди.

– …не то чтобы я сетовала или что-то в этом роде, – продолжала Гвинн. – Стэн – хороший парень, но он не может соперничать с Роберто Бартолини. Судите сами: он богат. Граф. Иностранец. Он путешествует по миру. Только что приехал из Италии.

В это время дядя Чарлз шел к нему с распростертыми руками, излучая радость при каждом шаге.

Роберто, слегка улыбаясь, пожал хозяину руку. Брэнди затаила дыхание, отметив еще одну восхитительную черту итальянца.

Гвинн заерзала на табурете и наклонилась ближе к Брэнди, приготовившись поделиться самой важной информацией.

– И еще он…

– Тсс. – Брэнди положила руку на локоть Гвинн. – Успокойтесь и позвольте мне наслаждаться зрелищем, – сказала она и про себя добавила: «А также проникнуться фактом, что судьба на сей раз ко мне справедлива».

Роберто Бартолини был тот самый горный кряж. Та самая вершина, на которую Брэнди собиралась совершить восхождение.

Поставив на прилавок свой бокал, она расправила плечи и выпрямила спину. Алое платье сияло подобно драгоценному камню среди светского черного цвета. И сама она подсвечивалась изнутри азартом и жаждой отмщения.

Брэнди взглянула на Роберто Бартолини. Она смотрела на него, принуждая его посмотреть на нее в ответ.

Его голова повернулась, будто он услышал это требование. Он отыскал Брэнди в толпе.

Брэнди знала, что он должен был ее увидеть.

Когда он сфокусировал на ней взгляд, в тот же миг трепет пробежал по позвоночнику.