Мы шли вдоль портовой зоны города, забитой снующими во всех направлениях людьми. Повсюду высились горы всевозможных товаров — в основном каких-нибудь изделий из металла, инструментов или шерстяной, тонкой вязки одежды. Вскоре их погрузят на баржи и доставят в верховья Лаурии, чтобы там обменять на шкуры слинов, табуков и пантер. Обратно с верховьев суда потянутся в порт с древесиной, солью и клетками, заполненными светловолосыми девушками, хотя этот последний товар не будет, скорее всего, выставлен на продажу в Лидиусе, а, погруженный на более крупные суда, будет еще долгие недели томиться в грузовых трюмах, пока не окажется на рынках южных городов.

Обоих рабов-мужчин, выкупленных у Ширы, я отпустил на волю. Я дал им одежду и по два серебряных тарска каждому. Видя такое расположение к себе, они выразили желание остаться у меня на службе, и я им позволил.

— Сколько ты получил за продажу девчонок? — спросил я Турнока. Подобная статья дохода меня совершенно не интересовала, и мне только сейчас пришло в голову узнать, сколько же я на них заработал.

— Я продал их за четыре золотых, — ответил Турнок.

— Отлично, — заметил я.

Высокая цена для дикарок из северных лесов. Они, конечно, были довольно красивы, но ума это им не прибавляло. Думаю, посидев в нижнем трюме «Терсефоры», девицы начали понимать, что они прежде всего женщины, а не воины. Будем надеяться, из них получатся неплохие рабыни, усмехнулся я про себя.

Мы продолжали прогуливаться вдоль пристаней Лидиуса, с любопытством оглядывая огромный городской порт. Прошли мимо просторных, хорошо укрепленных складских помещений, у стен которых уже не было такого скопления народа. Здесь, должно быть, хранятся изделия из золота и драгоценных камней, тонкие, выдержанные вина и благовония, специи и изысканные украшения — товары, погрузка которых на корабль, равно как и выгрузка на берег, происходит вдалеке от любопытных глаз. В таких местах, несомненно, должны находиться и доставляемые в Лидиус из крупнейших работорговых городов — прежде всего из Ара — прошедшие специальный курс обучения рабыни наслаждений, продажа которых наверняка будет происходить на центральном невольничьем рынке либо на каком-нибудь престижном закрытом аукционе. Таких женщин не часто встретишь в северных городах, и цены на них чрезвычайно высоки.

Мы миновали одну из многочисленных таверн. Я облизал пересохшие губы.

Мне вспомнилось, что Лидиус является одним из немногих северных городов, в которых есть общественные бани, как в Турий и Аре, хотя здесь они не отличаются роскошью и размерами. И вообще, это город парадоксов, где самым причудливым образом переплетаются роскошь и изысканная утонченность юга и грубая простота менее избалованного природой севера. Здесь никто не удивится, увидев охотника в длинной, до колен, куртке из слиновых шкур, голову которого будет украшать повязка из тончайшего арского шелка. При этом на плече у него будет тяжелый обоюдоострый, характерный для северных краев топор, а за поясом — тончайшей работы длинный турианский кинжал. Он будет говорить на типичном тиросском наречии и при этом поразит вас осведомленностью о привычках диких тарнов, узнать о которых можно лишь после долгих лет жизни на Тентисе.

Горожане, стремящиеся подчеркнуть собственную цивилизованность и неординарность, делают крыши своих домов — как правило, деревянных — очень высокими и остроконечными, на манер — как они полагают — Ара, Турий или Ко-ро-ба, однако все вопросы, задевающие их честь, решаются традиционным способом, по старинке: с противником встречаются с топором в руках где-нибудь на отвесном скалистом выступе на берегу Тассы.

Мне вспомнилась девушка, столкнувшаяся со мной в центральной части порта. Да, чувственная, должно быть, штучка. И снова в памяти на мгновение всплыл ускользающий образ: нечто в мимолетном повороте ее головы, шеи, волосах привлекло мое внимание, но что именно — определить я не мог. Время близилось к полудню.

— Давайте зайдем в какую-нибудь пага-таверну — и поближе к кораблю, — предложил я.

— Давайте, — согласился Турнок.

Я хотел сегодня же после обеда начать запасаться всем необходимым. Мне не терпелось отправиться в путь.

Мы с Риммом и Турноком повернули назад. Мимо гордо прошагали два воина в красном одеянии. Наемники, должно быть. Их речь и манера держаться напомнили мне об Аре, хотя я не заметил у них на цепочках медальонов с изображением убара. Нет, они не из свиты Марленуса; тот, очевидно, сейчас находится в среднем течении Лаурии или, по крайней мере, где-нибудь поблизости от этих мест.

Мне особенно сильно захотелось уже сейчас быть в пути. Так надо добраться до Вьерны раньше Марленуса из Ара! Я надеялся, что мне в этом повезет. Благодаря Тане и Эйле, я располагал информацией, которой, вероятно, не было у Марленуса.

— Перекусить бы чего-нибудь, — с чувством сказал Римм.

Мы как раз поравнялись с одной из пага-таверн. Через открытую дверь была видна танцующая на арене в центре зала хорошенькая девушка-рабыня, невысокая, с изящной, словно выточенной, фигуркой. Заглянув внутрь, мы с Турноком рассмеялись.

— Пожалуй, стоит зайти, — согласился я. — Ближе к пристани все таверны будут, наверное, битком набиты.

Мы со смехом обменялись понимающими взглядами и вошли в зал. Я был в хорошем настроении: меня не оставляла уверенность, что я сумею вернуть Талену. Да и Тана с Эйлой ушли по хорошей цене, дав нам возможность позволить себе роскошный ужин. Мы выбрали столик в глубине зала, незаметный, но расположенный прямо перед ареной. Танцовщица и вправду была великолепна. Ничто не могло скрыть ее красоту, причем именно потому, что на ней, кроме ошейника и тонких цепей, протянувшихся от запястий до лодыжек, ничего не было.

Сзади послышался легкий перезвон колокольчиков, и рядом с нашим низким столиком опустилась на колени обслуживающая зал девушка-рабыня в короткой шелковой тунике.

— Паги хозяевам?

— Да, всем троим, — ответил я. — И принеси еще хлеба, жареного боска и каких-нибудь фруктов.

— Да, хозяин, — послушно поклонилась она.

Настроение у меня было приподнятым. Скоро, очень скоро Талена снова окажется рядом со мной. А эти девчонки, Тана и Эйла? Неплохо мы на них заработали. Подарок судьбы.

Я усмехнулся. Музыканты старались вовсю. Я потянулся к висевшему на поясе кошелю, чтобы бросить им монету.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил у меня Турнок.

В ответ я показал ему перерезанный ремешок, оставшийся от украденного кошеля. Мы, все трое, переглянулись, покачали головами и рассмеялись.

— Это девчонка, — сказал я. — Та, черноволосая, с которой мы столкнулись неподалеку от пристани.

Римм согласно кивнул головой. Я был удивлен. Все произошло так быстро и незаметно. Она действовала мастерски.

— Надеюсь, хоть твой кошелек на месте? — обратился я к Турноку.