— Ира, — крикнул Лешка, как только я, развернувшись, пошла прочь, переваривать новую информацию. Что же за семейная жизнь у нас была? Я вся в быту, зашивалась с пылесосами, сумками, с продуктами надрывалась, а он развлекался, чтобы не скучать дома с вечно уставшей женой. Чудненько.

— Ириш, погоди! — в три прыжка догнал меня бывший, все продолжающий меня разочаровывать.

— Чего тебе? Сегодня встреча уже была. До следующей. Но теперь со справочкой. А пока не принесешь, пошел вон! — проорала я ему в лицо и, оттолкнув, схватила Настю, отгородившись подругой, как щитом.

Лешка грозно смотрел на Настю, стараясь заставить ее отойти, но, конечно, знал, что это бесполезно.

— Телефон путь у вас будет, — сдался Леха и ушел в дом обратно.

— Пойдем в домик на пруду, только подожди чуток, сюрприз оставим, — сказала Настенка и убежала за дом, вернувшись минут через десять с ошалело хитрой улыбкой.

— Насть, а если они нас за твои проделки накажут? — подозревая, что оставшимся в доме будет не сильно весело после сюрпризов Чумы.

— Что значит — если? Когда! — возмутилась Настя моей непрозорливости, зачем она все это делает. — У нас минут двадцать есть, бежим.

Бежали мы недолго. Домик у пруда был совсем рядом.

— Отлично! «Кошкин дом» отсюда прекрасно видно! — обрадовалась Настя и гаркнула, открывая дверь: — Хозяева!

— Пришли! — обрадовался блондинистый и сразу кинулся помогать нам снять верхнюю одежду. — Девочки у нас вино есть и шампанское, и мясо, и эти еще... как их... с рыбой!

— Ага. Звать как? — спросила Настя.

— Меня Серега, а друга Ванек.

— Из колхоза «Огонек»? — уточнила Настя, поглядывая на бодибилдера местного разлива.

— Из Самары я, — не заметив стеба, пояснил Ваня-богатырь.

Парни засуетились, прибирая разведенный на кухне беспорядок и усаживая нас за стол.

— Мы лицом к окну хотим, — сразу пресекла Настя попытку рассадить нас по разные стороны стола.

Пока я знакомилась с парнями, Настя открыла шторы и даже сняла с подоконника горшки с цветами. Теперь «кошкин дом» был как на ладони, и я уже ерзала на стуле, ожидая, что же там такое Настя сделала, что видно будет отсюда, в окно.

— Ира, а ты в Самаре живешь? — пристал ко мне блондин.

— В Зареченске.

— О, а я там буду в среду, может, увидимся, сходим куда-нибудь?

— Я за… — чуть по привычке не ляпнула я, — …завтра позвони, я подумаю, — исправилась я.

Настя на меня смотрела осуждающе, но я сделала вид, что не заметила, и она тут же напросилась встретиться всем вместе и сходить в кино или на каток.

— Ира, ты не подумай. Я серьезный мужчина. Работаю на буровой. Хорошо зарабатываю, между прочим. Жениться хочу, чтобы один раз и навсегда. И детей, — уговаривал меня Серега.

А я разглядывала его. Простой парень вроде. Вон и работы не боится никакой и по две недели на вахте. Красота!

— Ты мне еще вчера в клубе понравилась. Когда танцевала на стойке, на корпоративе. Но потом елка упала, и вы куда-то пропали. Я всех спрашивал, из какого вы отдела, но никто вас не узнавал. А вы, оказывается, не из наших.

— Не из ваших, — подтвердила я, вспомнив, что видеозапись мы так и не досмотрели. — А что там, правда пожар был?

— Да нет. Не особо. Елка на горящую барную стойку упала частично, немного подымила мишура на ней, подкоптили там потолки. Но там все Леха оплатил, который нас сегодня попросил дрова убрать.

— А откуда ты его знаешь?

— Да я его не знаю. Месяц назад тут, — кивнул на пруд Серега, — рыбачили вместе. Разговорились. Я и сказал, что каждые выходные здесь. Вот сегодня он и попросил помочь, сказал, что у него дела срочные, сам не может.

Да уж. Дела у него там действительно неотложные были. Хороший парень этот Серега. Добрый. А Леха воспользовался его отзывчивостью и даже к столу не позвал. Стыдно даже за него. Свинский гад.

— Смотрите! — заорала Настя, прервав наше знакомство с милым парнишкой.

Настя могла бы и не кричать. Шум, стоявший на улице, был такой, что даже качественные стеклопакеты на окнах его заглушить не могли. Музыка «Jingle Bells» грохотала на всю округу, задавая новогоднее настроение всем отдыхающим — и белкам тоже. А потом добавились и залпы разрывающих вечернее небо огней.

Вначале я подумала, что это просто фейерверки, и не поняла, почему Настя решила порадовать отдыхающих людишек в «доме кошек».

Красивыми вспышками в небе разлетались разноцветные фонтаны, и выбежавшие на улицу кошечки вместе с двумя котами наслаждались зрелищем, весело смеясь и кокетливо прижимаясь к мужчинам, выскочившим без верхней одежды.

И я чуть не плакала, глядя на такую идиллию и прекрасное настроение бывшего, облепленного с двух сторон девушками.

Задрав головы, они радостно кричали, пока с крыши на них не скатилась лавина снега, засыпав по самую макушку.

— Настя, их же убить могло! — воскликнула я, перепугавшись, и вскочила, собираясь спасать людей.

— Не могло. Снег там только сегодня сел, еще не замерз. Легенький и как раз охладит их жаркую вечеринку. Правда, здорово, мальчики? — голосом, не терпящим отрицательного ответа, спросила Настя.

— Очень, — согласились наши новые знакомцы, почуяв, что с ней лучше не спорить, но переглянулись, подозрительно шевеля губами, кажется, что-то сказав друг другу нецензурное про нас.

— Тогда это тем более понравится! — сообщила подруга, нажимая на пульт

Из-за дома на всех парах вылетела не управляемая никем снегоуборочная машина и принялась за работу, чистя все, что попадается на пути. Траектория этого монстра, загребающего вместе со снегом и гирлянды с кустов, на которые он натыкался, была непредсказуемой. Все стоящие в снегу люди, выбираясь из сугробчика, бросались врассыпную, но к двери никто уже не бежал из-за загоревшихся на крыльце фейерверков-фонтанов, которые обычно ставят на сцене после концертов. Так и носились по двору кошечки, на радость нам наконец отлепившись от мужчин. Убегая и спасаясь от падающих гирлянд, они убежали за дом, а мужчины пытались остановить этот апокалипсис.

Дима подбежал к снегоуборщику и пытался его заглушить, но Настя снова и снова нажимала на пульт, победно усмехаясь его безуспешным попыткам.

В снегоуборщик уже замотало все гирлянды с куста около дома, и с жутким треском одна за другой от дома отлетали соединенные с ними остальные разноцветные огоньки на проводах, разрываясь и падая на землю. Мы слышали крики мужчин, отчетливо называющих виновниц представления по именам. Но нам даже не икается, пусть вспоминают на здоровье. В груди разливалось приятное тепло. Правильно говорят: сделал гадость, на сердце радость.