Алекс тряхнул головой, отказываясь снова погружаться в адскую бездну.

— Там был Карлос?

Хелен медленно кивнула:

— Я увидела, как он уходит, когда забирала торт из кухни, после того как мы… — Она неуверенно прибавила: — Были в твоем офисе.

Алекс молча смотрел на нее, его мозг пульсировал, как перегретый двигатель.

Если Карлос там был и слышал… Это означает…

Алекс считал себя таким правым. Он верил, что в семье Валеро все одинаковы, поэтому не учел одного. Того, что Хелен не сказала Карлосу о его ссоре с их отцом.

— Мне нужно идти.

— Алекс?

Он не обратил внимания на ее смущенный оклик. Прошагав через комнату, он рывком открыл дверь и вышел, не оглядываясь.

Вторник прошел в суматохе: встречи, телефонные звонки, составление финансовых смет. Поработав с пресс-бюро и подразделением по организации банкетов, Хелен просидела допоздна за обеденным столом в своих апартаментах, составляя графики, планы, проверяя и перепроверяя. Проблемы семьи Раш были для нее первостепенными. После странного ухода Алекса прошлым вечером она продолжала беспокоиться о Пам.

Что до Челси… Когда девочка зашла к ней на ланч, сложилось впечатление, будто ее вчерашнего таинственного визита не было. Наоборот, они говорили о кино, книгах и моде до тех пор, пока Хелен снова не погрузилась в работу.

В среду утром, когда Хелен сидела за компьютером в своем временном офисе, зазвонил ее мобильный телефон.

— Привет, папа.

— Хелен, Карлос рассказал мне о твоем новом клиенте.

— Рассказал что?

Хелен заговорила по-испански, держа телефонную трубку подбородком и протягивая руку к папке на длинном столе.

Наступило многозначительное молчание, она нахмурилась. Затем ее отец решительно произнес:

— Это Александр Раш.

— Откуда Карлос узнал?

— Это правда?

Хелен вздохнула и снова повернулась к компьютеру. Она никогда не лгала отцу.

— Да, но это конфиденциально. Ты не должен никому ни о чем говорить.

— Я не сплетник, Хелен! — От его строгого упрека она снова почувствовала себя девятилетней девочкой. — Общаться с этой семьей ты считаешь мудрым?

— Это моя работа, папа.

Хелен явственно ощущала волны недовольства через телефон.

— Ты Валеро!

«И ты напоминаешь мне об этом при каждом удобном случае».

— И?..

— Мне не нравится твой тон, Хелен! — рявкнул Хуан. — Этого человека обвиняли в убийстве.

— Обвинение предъявлено не было.

— Тем не менее это не тот тип людей, с которыми тебе следует общаться.

— Клиентов мне подбирает мой босс, а не я.

— А что будет, когда ты станешь его партнером? Сама будешь решать, с кем работать?

Хелен подняла глаза и увидела в дверях Челси. Девочка неуверенно улыбалась, держа в руках поднос.

— Мы можем поговорить позже? Мне нужно идти.

— Хелен…

— Папа, я работаю.

— Мы поговорим, когда ты вернешься домой!

И отец отключился.

Хелен медленно положила телефонную трубку на стол.

— Завтрак? — беспечно спросила Челси и поставила поднос на стол. — Я не видела тебя сегодня утром и проверила — ты не заказывала еду. — Она быстро огляделась. — Знаешь, эта комната пустовата. Здесь мало цвета.

Хелен наклонила голову, размышляя. Судя по чрезмерно непринужденной позе Челси и тому, как она стреляла глазками, у нее на уме был не только декор интерьера.

— Здесь не помешал бы голубой цвет, — согласилась Хелен.

— И удобный диван, и несколько подушек. — Челси накрыла на стол, затем сняла крышки с теплых блюд. — Здесь тосты, кофе и фрукты. Если тебе не нравится, я могу попросить Франко приготовить что-нибудь особенное…

— В еде я непривередлива. — Хелен улыбнулась. — Тосты и фрукты съем с удовольствием.

Обе принялись за еду, довольно жуя в тишине. Съев второй тост, Хелен поставила чашку с кофе на стол:

— Челси, мы можем поговорить о том, что ты сказала вчера вечером? О твоем отце?

Челси мельком посмотрела на закрытую дверь:

— А что с ним?

«Характерная бравада для подростка».

Хелен грела руки, обхватив пальцами чашку. Наклонившись вперед, она улыбнулась:

— Знаешь, Габриэла рассказывала мне, что вы дружили. Она называла тебя Челси-зайчик.

Челси улыбнулась:

— Да.

— По секрету между нами, думаю, она любила тебя больше, чем Алекса.

Хелен подмигнула.

Челси рассмеялась, затем внезапно посерьезнела:

— Что значит — любила?

Хелен посмотрела озадаченной девочке прямо в глаза:

— Я хочу кое о чем тебе поведать. Меня просили об этом не распространяться, но я считаю, ты должна знать. Мне жаль, Челси, но придется сказать правду. Габриэла умерла.

Челси глотнула воздуха, широко раскрыв рот. Хелен подалась вперед и взяла ее за руку.

— Как? Когда?.. — наконец выдавила девочка, ее глаза наполнялись слезами.

— В марте. Мы были в Германии, и ее отвезли в больницу. Она потеряла много крови, ее не удалось спасти…

Хелен опустила голову, боясь потерять над собой контроль от горя.

— Это была авария? Автомобильная?

Увидев Челси плачущей, Хелен лишь кивнула.

«Прости меня за эту ложь во спасение, — подумала она. — Но ты знаешь, что это необходимо».

Мучительно рыдая, Челси вдруг бросилась к ней. Они сидели, обнявшись. Хелен сдерживала слезы по сестре, смерть которой не могла обнародовать. Челси оплакивала потерю подруги.

Наконец Челси отстранилась от Хелен, застенчиво вытирая щеки. Хелен протянула ей носовой платок и улыбнулась:

— Извини, что не сказала тебе раньше.

— Все в порядке.

Челси ссутулилась, зажала руки между коленей и наклонилась вперед.

Хелен принялась собирать тарелки и чашки, давая Челси возможность успокоиться.

— Я скучаю по ней, — внезапно сказала Челси.

Хелен кивнула:

— Да, я тоже.

— Она… Только ей я говорила об этом.

Хелен обратила все свое внимание на девочку:

— О чем?

— Об этом. — Челси пожала плечами и посмотрела на аккуратно сложенные тарелки. Взяв стакан с соком, она засунула соломинку в рот. — О том, чего я хотела от жизни. О местах, куда я хотела бы поехать. Габриэла была в стольких странах!