— Не очень сложно найти человека, когда захочешь. Это может сделать любой желающий.

Она широко открыла глаза, потом прищурилась:

— Ну, положим, я вам не верю.

Я затянулся, выпустил дым и выплюнул окурок на ковер. Пусть валяется там и тлеет, пока не запахнет паленой шерстью.

— Детка, — заговорил я, — мне надоели ваши расспросы. И ваш пистолет тоже. На сей раз вы не на того напали, и если вы не уберете эту вашу штуковину сами, вам придется плохо. Ну как?

Не похоже, чтобы она испугалась, однако все же положила пистолет на колени, и лицо ее немного смягчилось. Мисс Карвер выглядела усталой и смирившейся с неизбежным. Ее алый рот горестно искривился."

— Ладно, садитесь, — буркнула она.

Я сел, и результат этого простейшего действия оказался совершенно поразительным. На лице мисс Карвер отразилось полнейшее замешательство, она на мгновение вся напряглась, а потом откинулась на спинку кресла и вытянула ноги. Пистолет упал на пол.

— Так вы не...

— Кого вы ждете, мисс Карвер?

— Меня зовут Лили, — вымолвила она и облизнула алые губки кончиком языка.

— Итак, кого же вы ждете, Лили? — повторил я свой вопрос.

— Одного... человека. — Теперь ее глаза смотрели на меня с какой-то надеждой. — Вы... сказали мне правду?

— Я не из тех, о ком вы думаете. А почему он должен сюда прийти?

Лицо ее внезапно потеплело, и теперь она выглядела вполне симпатичной. Белоснежные волосы красиво обрамляли ее лицо. Она тяжело вздохнула:

— Им нужна Берга.

— Давайте начнем сначала, — предложил я. — Поговорим о вас и о Берге. Итак?

Лили ненадолго задумалась, словно припоминая:

— Мы познакомились с ней перед войной, когда вместе работали в дансинге. И подружились. Через неделю после знакомства мы нашли подходящую квартиру и сняли ее на двоих.

— Сколько вы жили вместе?

— Около года. Когда началась война, я поступила на военный завод. Берга тоже ушла из дансинга... Но чем она занималась, я не знаю... Она была очень славная девочка. Когда я заболела, она приходила за мной ухаживать. После войны я осталась не у дел: завод закрылся. Но она через друзей нашла мне работу в ночном клубе в Джерси.

— Она тоже там работала?

Лили отрицательно мотнула головой:

— Она... она много чем занималась.

— Чем-то особенным?

— He знаю, я никогда не спрашивала. Мы снова стали жить вместе в той же самой квартире, хотя большую часть за нее вносила она. У нее были деньги. — Лили с тревогой взглянула на меня. — И тогда я заметила, что она как-то изменилась.

— Как именно?

— Она словно чего-то боялась.

— Она не говорила чего?

— Нет, она отшучивалась. Дважды она собиралась уехать в Европу, но не смогла попасть на корабль, на который ей хотелось. И осталась.

— И все-таки что ее пугало? Лили пожала плечами:

— Похоже, ее страхи росли день ото дня. В конце концов Берга вообще перестала выходить из дому. Она говорила, что плохо себя чувствует, но я хорошо знала, что это ложь.

— А когда это было?

— Не так давно, но точно не помню.

— Ну ладно, дальше.

— Как-то раз она все же ушла то ли в кино, то ли в магазин, но куда-то не очень далеко. Тут-то и явилась полиция...

— Что их интересовало?

— Берга...

— Они хотели допросить ее или арестовать?

— В основном допросить. Они и мне задали несколько вопросов, но я ничего не могла сообщить им. И в тот же вечер, возвращаясь домой, я заметила, что за мной кто-то следит. — Лили настороженно огляделась. — С тех пор это стало повторяться каждый вечер. Не знаю, вдруг они найдут меня здесь?

— Полицейские?

— Нет, не полицейские, — просто и равнодушно ответила она, стараясь скрыть свой ужас и не дать страшным словам сорваться с губ.

Она ожидала от меня какой-то подсказки, но я хотел, чтобы она произнесла это сама.

— Полиция пришла еще раз, но Берга не стала с ними больше разговаривать. — Лили снова облизнула губки. Алая помада с них постепенно стиралась, и они обретали свой естественный цвет. — Приходили еще и другие люди, совсем не похожие на полицейских. Думаю, они были из ФБР. Они-то и увели ее... А прежде чем она вернулась... приходили те люди.

В ее последних словах прозвучал какой-то несказанный ужас. Она стиснула руки так, что ногти впились в ладони. Глаза ее остекленели от страха, но она величайшим усилием сумела придать им прежнее выражение.

— Они пригрозили, что я умру, если расскажу кому-нибудь... — Она прикрыла ладонью рот. — Я так устала бояться. — Лили опустила голову и закрыла лицо руками.

Что я мог ей ответить? Да, они убивают. И тот, кого они взяли на прицел, уже обречен.

Я встал, подошел к ней и опустился на подлокотник кресла, в котором она сидела. Я взял ее за руку, приподнял голову, пригладил белоснежные волосы, оказавшиеся легкими и мягкими. Когда мои пальцы дотронулись до ее щечки, Лили улыбнулась и подняла вверх темные глаза, неожиданно поразившие меня своей красотой. Сквозь запах ее духов я уловил и легкий запах алкоголя. Я погладил ее по плечу. Она откинула назад голову и слегка приоткрыла рот.

— Вы не умрете, — пообещал я.

Этого не следовало говорить. Наши губы были так близко, но при моих словах она отшатнулась и зашлась в беззвучном рыдании. Но глаза ее остались сухими — от ужаса она не могла даже плакать.

— Что они хотели узнать о Берге?

— Понятия не имею... — выдохнула она. — Они заставили меня рассказать все, что я о ней знала.

— А они нашли что-нибудь?

— Нет... не думаю... Они ужасно разозлились из-за этого.

— Они били вас? Лили задрожала.

— Это было ужасно... — Она поймала мой взгляд. — О, какие негодяи! А теперь они убьют меня, да?

— Если бы они хотели, то давно бы уже это сделали.

— Но ведь и сейчас еще не поздно! Я кивнул в знак согласия, загасил окурок о подлокотник кресла и встал.

— Можно мне взглянуть на чемодан Берги?

— Он в спальне, — она устало откинула с лица волосы, — в стенном шкафу.

Чемодан действительно оказался там. Это был коричневый кожаный саквояж весьма потрепанного вида. Я положил его на кровать и открыл. Но там не нашлось ничего, за что можно было бы убить человека. Ничего, кроме двух старых альбомов с фотографиями, трех аттестационных ведомостей за старшие классы средней школы, кучки нижнего белья, очень короткого купального халатика и пачки писем.