Любуется, значит. Как дитё малое. На себя в зеркало поутру так не пялилась, как на эти кривые чёрные стволы, обросшие белым мхом инея. А могла бы и посмотреть, между прочим! Верд денег не пожалел, не абы какую одёжу ей купил, а такую, чтоб не стыдно в город въехать! И до чего ж хороша девка в новом полушубке! Куда делась растрёпанная дурёха, что нашёл охотник пару дней назад? Была ли? Эта колдунья — другая. Сидит ровно, спину гордо держит, не иначе как родилась знатной! И портной заметил красавицу, нет-нет, да норовил лишний раз тронуть узкую талию, провести лапищей по бедру, якобы разравнивая ткань. Пока не поймал многозначительный взгляд охотника, конечно.

— По фигуре бы посадить… — пролепетал тогда швец, сразу отскочив от девки на локоть. — Не по размеру вещички…

— Ничего, снимать удобнее будет, — недобро ухмыльнулся Верд, касаясь рукояти меча с той же небрежностью, с какой собеседник только что касался плеча его колдуньи.

Не по размеру! Ясно, что тонкой да звонкой Талле шитые на деревенскую бабу тряпки велики, но и это её не портило! Затянула пояс, так ещё краше стала, ещё нежнее. Кажется, задень неосторожно локтем — переломится пополам. Немудрено, что замерли у ворот хмурые мужики, вытаращились, следя за троицей путников, пока те не нырнули в лес вместе с колеёй.

— Да не вертись ты!

Талла, как нарочно, крутанулась ещё раз, чтобы снова пощекотать охотнику нервы и нос пушистой макушкой:

— А что, ты занят сильно, а я тебе мешаю?

— Может и мешаешь, — огрызнулся Верд. — А может просто достала.

— Это я умею, — польщённо зарделась колдунья и вкрадчиво добавила: — Ну ты смотри, если со мной совсем плохо, я могу и домой вернуться…

— А я могу тебя в мешок сунуть, — лаконично возразил мужчина.

Санни, чуть приотставший от парочки, не мог остаться в стороне от ссоры и нараспев затянул:

— Бог с Ножом, оградитель и защитник, прошу, не гневайся на этого недалёкого мужлана, ибо он не ведает, что творит! Справедливые Боги поскупились на ум, когда создавали его. Сему мужу остались лишь мускулы, вши да паршивый характер…

Верд придержал Каурку, шествующую по заметённой дороге как по ровному полюшку, пока служитель на своей кляче не поравнялся с ними. Каурка брезгливо фыркнула при виде коллеги: куда менее ухоженной, с куцым хвостом, непривычной к зимним переходам. Подумала немного и ненавязчиво оттеснила ту с дороги. Ещё и перешла на изящную иноходь, дескать, вот как надо.

— Тпр-р-р-ру, тварь своенравная! — выругался Верд.

«Сам такой», — послышалось ему в ответном ржании.

— Не слушай его, Каурка! — Талла зубами стянула рукавичку и принялась успокаивающе перебирать ей гриву.

— Ты бы лучше Богу с Ключом помолился, чтобы Плессий тебя обратно в храм пустил.

— Зачем это? — Санни не спешил догонять.

Не дождавшись приятеля, Верд развернул Каурку и направился к нему сам, чтобы, приблизившись, ласково потрепать по плечу. Почему-то угрозы в этом Санторию почудилось куда как больше, чем дружелюбия.

— Затем, что очень уж хорошо ты молитвы читаешь. Так хорошо, что грех их по ветру пускать, когда есть благодарная паства!

— Долг служителя — наставлять на путь истинный тех, кто с него сбился, — смиренно понурил голову он.

— Даже если им в другую сторону надо?

— Особенно если они идут в другую сторону! — с жаром подтвердил Санни.

— Так может нам просто надо в разные?! — не выдержал охотник.

— Возможно, — Санторий осенил спутников знаком Котла. — Да не заставит вас Богиня с Котлом голодать!

— А мы разве собирались? — вскинулась Талла.

— Ну как же? Если нам с провизией в одну сторону, то вам с Вердом, получается, в другую. А то твой мужик что-то не был против попутчика, когда храмовые закрома опустошал, а тут вдруг вспомнил, что он волк-одиночка.

Охотник наугад вытащил из сумки первое, что попалось. Попалась морковка, чьи рыжие бока едва угадывались под слоем налипшей земли. Не глянув, Верд демонстративно откусил. Тут же изменился в лице, хотел выплюнуть, но пересилил себя и принялся терпеливо яростно жевать.

— Хочешь забрать? Ну попытайся. Ты утром тоже не так болтлив был, а на воле сразу осмелел. Может, не колдунью, а тебя сунуть в мешок? Подкинуть Плессию на порог вонючий подарочек, а?

— Почему это вонючий? — принюхалась Талла. Аж приподнялась немного, задвигала носом, как зайчишка.

— А мы его не сразу понесём, — пояснил Верд, снова насильно усаживая девчонку ровно. — Часа через три-четыре авось завоняет.

Служитель не на шутку испугался. С охотника станется и правда с позором вернуть его в храм. А к Плессию Санторий совершенно не хотел. Бывший начальник успел испортить впечатление о сытой жизни служителя ещё будучи человеком, а уж обратившись в лютозверя и вовсе заставил на стену лезть. Страшно подумать, что из него получится сейчас, когда обе ипостаси сосуществуют в мире!

— Только моими молитвами мы до сих пор живы! — уверенно заявил Санни. — Без слова служителя разве Боги обратили бы на нас свой взор?

— А мне и не надо, чтобы троица извращенцев за мной подглядывала!

— Боги милостивы, Верд, но когда-нибудь, — служитель вскинул очи к небу и одними губами попросил «пожалуйста!», — они всё же покарают тебя поносом за гордыню!

— Гордыню? Ну, приятель, у меня есть грехи и поинтереснее! Что там полагается за избиение слуги Богов? Розги? Грозный взгляд?

— Вечные муки во чреве шварга! — торопливо сочинил Санни.

— Оно того стоит, — смачно хрустнул кулаками Верд. — Значит так, за каждую молитву без дела, особенно с упоминанием моего имени, я трижды буду драть тебя за ухо…

Огромная рукавица улетела в снег, точно ножны обнажили лезвие, пальцы потянулись к чуть оттопыренному уху слуги Богов. Тот в ужасе шарахнулся и уточнил:

— А если по делу?

— А такое бывает? — усмехнулся безбожник, но сжалился, пожал плечами и ловко наклонился, чтобы, не слезая с седла, подобрать рукавицу. Талла при этом завизжала и уцепилась за лошадиную шею. — Ладно. Если хоть раз молитва принесёт пользу, можешь взывать к своей Тройне хоть по сто раз на дню. Слова тебе не скажу.

— Ты свидетель, — похлопал Санни свою клячу по шее, не отводя подозрительного взгляда от приятеля.

— И я свидетель! — снова попыталась самоубиться путём падения под копыта Талла.

Верду внезапно показалось, что его окружили. Поймали, скачут вокруг, придуриваются… И, главное, делают вид, что всё так и должно быть! Нет, с такими попутчиками либо сам с глузду двинешься, либо их угробишь.

Охотник на всякий случай проверил, на месте ли меч. Куда ж он убежит? Чать без ног, в отличие от дурной девки, которая умудряется ускакать в чащу по сорочьим следам или сунуться на тонкий речной лёд даже когда просто отходит до кустиков! И легко в ножнах скользит. Чирк-чирк, словно песня! Талла и Санни почему-то с опаской на него покосились. Наверное, слишком задумчиво наёмник хмыкнул. Ничего, коли присмиреют, можно сократить количество участников отряда и попозже.