— От собак воняет!

Очень часто Дэн не знал, что ответить сыну. Хотя ребенок и был травмирован дезертирством матери, нельзя же было каждый раз пасовать, видя слезы сына. И Дэн не знал, кого Мэт ненавидел больше: мать — за то, что она бросила его, или отца — за то, что тот взял его к себе в дом, который ему не нравился.

— Твоя мама любит тебя, Мэт. Не знаю, почему она сбежала с этим инструктором по аэробике.

Хотя на самом-то деле у Дэна было на этот счет одно соображение, и вполне правдоподобное. Парень был на добрых десять лет моложе Шэрон, и у него были такие мускулы, о каких Дэн и мечтать не мог. Дэн не слишком изнурял себя физическими упражнениями, если не считать единичных случаев, когда ему приходило в голову пробежаться трусцой. К счастью, у него был хороший обмен веществ, и ему не приходилось опасаться того, что он наберет лишний вес.

— Я думаю, она влюбилась в него. Это иногда случается. Но это вовсе не значит, что она разлюбила тебя. Я знаю, что она тебя любит так же, как и я.

— В таком случае почему же она сбежала? Мамы не должны бросать своих детей. Все должно быть наоборот.

У его восьмилетнего сына были дар дедукции и безупречная логика. К несчастью, Дэн не мог дать ему убедительного объяснения.

— На этот вопрос может ответить только она сама. Но я рад, что теперь ты постоянно живешь со мной. Я скучал по тебе. Мне тебя не хватало. А теперь мы снова вместе и можем все делать то, чего не могли прежде, потому что не имели такой возможности.

Его работа спортивного журналиста вынуждала его все время перемещаться в пространстве, часто уезжать из дома, что в значительной степени поспособствовало их с Шэрон разводу, не считая многих других вещей.

Хотя Дэну нравилось писать о бейсбольных победах команды «Иволги» и околачиваться в раздевалке «Балтиморских воронов», болтая с футболистами, он переживал, что так много времени проводит вдали от семьи. Поэтому, приезжая домой, он прилагал неимоверные усилия, чтобы как можно больше времени быть с сыном, помогать ему в его школьных делах или просто брать с собой на долгие прогулки в парк.

— Знаю, что ты скучаешь по маме, сынок, но мы с тобой будем прекрасно проводить время. Вот увидишь. Все будет как прежде.

Мэт покачал головой и топнул ногой:

— Мне все здесь не нравится! Я ненавижу это место! Моя школа полна ублюдков! Учителя не лучше учеников! А ты все время торчишь на кухне и готовишь черт знает что!

«Черт знает что! Это изысканная еда для гурманов», — хотел вразумить его Дэн, но счел за лучшее промолчать.

— Мне кажется, Мэт, ты не способен увидеть солнечную сторону жизни. Ведь прошла всего пара месяцев. Со временем…

— Нет! Мне никогда не будет нравиться жить с тобой! Я хочу, чтобы была мама. Хочу, чтобы она вернулась и забрала меня. Хочу, чтобы все было как раньше, пока вы с мамой не развелись.

Внезапно Дэн почувствовал, что комок, стоявший у него в горле с самого утра, когда Мэт выпалил ему в лицо эти обидные слова, прежде чем хлопнуть дверью и выйти на крыльцо, чтобы дожидаться в одиночестве школьного автобуса, разрастается до гигантских размеров. Для Дэна было важно, чтобы его отношения с сыном сложились и чтобы они ничуть не походили на отношения, которые у него были с его собственным отцом.

Дрю Галлахер был жестким человеком, выжимавшим из сына все соки.

Пока Дэн рос, отца частенько не бывало дома. Он рекламировал и продавал «Британнику» и поэтому постоянно бывал в разъездах. У него никогда не находилось времени пойти с сыном на футбол. Ни разу он не пришел посмотреть, как играет в футбол его сын. Всегда находилась отговорка. Он был слишком занят, слишком уставал, но Дэн подозревал, что он и не стремился быть хорошим отцом и семейным человеком.

Мать Дэна страдала от равнодушия мужа не меньше, а возможно, и больше. Она чувствовала себя одинокой и со временем от горечи и разочарования полностью ушла в себя и долгие годы оставалась далекой и замкнутой. Брак его родителей не был счастливым, и не требовалось напрягать фантазию, чтобы понять это.

Когда неожиданно его отец умер от сердечного приступа, Дэн, в то время еще подросток, возненавидел его за это последнее и окончательное предательство, хотя в душе понимал, что отец давным-давно отдалился от семьи.

И теперь Дэн старался быть ближе к сыну, не размышляя, хочет ли Мэт этого или нет. Ребенок нуждался в нем. Просто Дэну надо было найти с ним общий язык.

Зазвонил телефон, прервав беспокойные мысли. Повернувшись к письменному столу, заваленному горами кулинарных рецептов и советов, рекламами самых лучших морозилок и проектами еще не написанных колонок, ждавших своей очереди, он взял трубку.

— Да, Линда, в чем дело?

Должно быть, он говорил слишком отрывисто и резко, потому что она заколебалась, прежде чем ответить. «Сообразительная женщина», — решил Дэн, испытывая в эту минуту отвращение к жизни.

— Вас хотят видеть, мистер Галлахер. Посетительница говорит, что это важно.

Что делать? Сегодня у него не было времени на болтовню с дамами, Особенно с теми, кто приносил рецепты и горел желанием поучаствовать в конкурсе, хотя срок подачи заявок давно прошел и все они знали об этом. Некоторые даже приносили с собой готовые блюда, пытаясь подкупить его и добиться, чтобы он пренебрег правилами. Но все эти блюда были близнецами гамбургеров, и потому он не имел ни малейшего желания делать для них исключение.

— Я занят. Мне надо напечатать два обзора и написать статью о «волшебном мире спаржи», и все это должно пойти в завтрашний номер. — «Черт возьми! А я ведь даже и не знал, что у спаржи есть свой мир!» — Сделайте милость, попытайтесь избавиться от нее!

Наступила тяжелая пауза, потом Дэн услышал приглушенные голоса, и наконец Линда снова заговорила в микрофон:

— Думаю, не стоит пренебрегать этой встречи, мистер Галлахер. Здесь Мэри Руссо, и она хочет поговорить о вашей статье, посвященной ее ресторану. Она… вам, наверное, захочется побеседовать с ней.

«У мамы Софии». Дэн сглотнул. Эта статья не делала ему чести.

Вне всякого сомнения, женщина явилась разобраться с ним.

Он помнил Мэри Руссо из этого ресторана. Она была низкорослой, жирной, и волосы ее были выкрашены в дикий ярко-оранжевый цвет, а говорила она не умолкая. По всей вероятности, во рту у нее был мотор от «форда-эксплорера» модели 1997 года. Что касалось ее властности и решительности, то она могла бы дать фору генералу Паттону[13]

— Впустите ее, — сказал наконец Дэн, падая на стул. — Только убедитесь, что она не вооружена.

— Что?

— Не обращайте внимания.