Между тем взвод унтерштурмфюрера СС Карл-Хайнца Порша из 5-й танковой роты был направлен на рекогносцировку в район дороги Франкевиль – Оти. Здесь немцы столкнулись с «Шерманами» роты «А» из Шербрукского стрелкового полка. В завязавшейся схватке эсэсовцы потеряли три танка и отступили. Эта стычка всполошила канадцев, и они стали действовать осторожнее. Курт Мейер понял, что больше выжидать было нельзя. Он осознавал, какой шанс предоставляется ему: уничтожить наступающего врага и перейти в контрнаступление, хоть это и противоречило первоначальному плану. Было 14:20.

Мейер решил, что как только танки противника минуют Франкевиль, поддержанный танками III батальон 25-го полка СС атакует. Как только батальон достигнет Оти, в бой вступят другие батальоны. Целью атаки было выйти на побережье. Отправив связного к Фойхтингеру с донесением о принятом решении, Мейер крикнул в трубку полевого телефона: «Атаковать!» Почти сразу же Вюнше классически «танковым» приказом: «Внимание! Танки – вперед!» – бросил в бой свои танки, а противотанковая артиллерия эсэсовцев открыла огонь на поражение по технике противника. Вражеские войска были захвачены врасплох.

5-я и 6-я роты ударили по канадскому авангарду с фланга. 6-я рота быстро подбила около десятка единиц вражеской бронетехники, заплатив за это четырьмя своими машинами. В сопровождении 9-й роты 25-го полка СС танки начали развивать наступление на Оти.

В целом численность противников была приблизительно равной, однако канадцы заметно уступали немцам в боеспособности. Гренадеры из III батальона, используя естественные складки местности, атаковали канадских пехотинцев из роты «Ц», отрезали их и лишили возможности действовать вместе с танками. I и II батальоны нанесли удар во фланг 9-й бригаде канадцев. Разбив вражеский авангард, солдаты Мейера бросились вперед. Пленные были собраны и отправлены в тыл.

Танки 5-й и 6-й рот и гренадеры III батальона 25-го полка СС быстро вышли к Оти. Здесь 5-я рота атаковала на юг и достигла Груши, где ей теперь предстояло оборонять северную границу позиций дивизии. 6-я рота и гренадеры продолжили атаку на Бюрон. Канадцы оказали упорное сопротивление. У Бюрона 6-я танковая рота и сопровождавшие их гренадеры попали под мощный огонь канадской артиллерии. Понеся тяжелые потери в людях и технике, эсэсовцы сбавили темп атаки. Подобрав раненых, танки отошли к монастырю Арденн. Курт Мейер быстро пресек отход танков и перенаправил их в помощь пехоте, сражавшейся за Бюрон. Все оставшиеся танки должны были поддерживать пехоту.

Одна из бронемашин дивизии СС «Гитлерюгенд» в районе Кана

Сам командир полка на мотоцикле направился в III батальон. По дороге его атаковали штурмовики союзников, мотоцикл сгорел, но сам Мейер уцелел. Между Бюроном и Оти Мейер встретил Милиуса; последний «с гордостью сообщил, что его батальон показал высокий боевой дух». Потери среди гренадер были незначительны. Сама деревня Бюрон подверглась мощному артиллерийскому обстрелу, как полевой, так и корабельной артиллерии союзников. Одна рота III батальона оказалась в самом центре этого огня. Тем не менее гренадеры выдвигались в направлении Биссона, а Милиус последовал за своей головной ротой.

Ожесточенный бой шел по всей линии наступления канадцев. Дивизия СС «Гитлерюгенд» показывала свою «гибкость», то занимая жесткую оборону, то переходя в контратаку. Канадцы в долгу не остались, вызвали артиллерийскую поддержку, и подразделения III батальона 25-го полка СС были накрыты огневым валом. Воспользовавшись ситуацией, союзники ударили во фланг I батальону штурмбаннфюрера СС Ганса Вальдмюллера. Этот батальон понес большие потери, но все же смог остановить канадскую бронетехнику при помощи противотанковой артиллерии. Поддерживать этот батальон должна была 8-я танковая рота Ганса Зигеля, имевшая к началу боя лишь пять танков, да и то один из них вскоре вышел из строя. Оставшиеся четыре танка также ничего путного показать не сумели – срезанная снарядом толстая ветка заблокировала башню на танке Зигеля, один танк въехал то ли в воронку, то ли в противотанковый ров (немецкий, вырытый солдатами 716-й пехотной дивизии), где и застрял, а два оставшихся танка были подбиты. Ожидалось, что атаку поддержат несколько танков 21-й танковой дивизии, но они застряли у Эрпона и не смогли прикрыть правый фланг «Гитлерюгенд». Таким образом, гренадеры Вальдмюллера оказались в решающий момент атаки без танковой поддержки. Впрочем, атака «Шерманов» была успешно отражена усилиями противотанкового взвода батальона. Однако из-за отсутствия танковой поддержки Вальдмюллер получил приказ отступать – приказ, который был с большим недоверием встречен молодыми солдатами дивизии и которому они подчинились с неохотой.

Гренадеры СС в окопах

II батальон вел тяжелые бои с «Шерманами» и «Стюартами» в районе Сен-Контеста. Его поддерживала 7-я танковая рота гауптштурмфюрера СС Бракера. Танки пошли в атаку за тремя гренадерскими ротами, растянувшись веерным построением. Сен-Контест был взят без особого труда, наступление продолжилось на Малон и Галманш, вскоре были взяты и они. Успех эсэсовцев омрачался тем, что командиру II батальона 25-го полка СС Гансу Скаппини осколком снаряда оторвало голову;[81] прямо на поле боя батальон возглавил гауптштурмфюрер СС Карл-Хайнц Шротт. В свою очередь, левый фланг дивизии подвергся удару 7-й танковой бригады канадцев. Немцы быстро организовали противотанковую оборону, а контратака танков Pz-IV стабилизировала положение.

На этом наступление дивизии СС «Гитлерюгенд» практически остановилось. Необходимой поддержки Мейер не получил – 26-й полк СС все еще был на марше, от него в зону боевых действий прибыла лишь 15-я рота. Одновременно 12-й разведывательный батальон СС также еще только вступал в соприкосновение с противником на левом фланге дивизии – он производил разведку в направлении Байо. Все, чего смог Мейер добиться, так это вечером, после перегруппировки, стремительным ударом выбить противника из деревушки Камбе (на севере от Кана). Однако из-за сильного вражеского противодействия развить успех не удалось, гренадеры окопались на захваченных позициях.

Трудность была и в том, что командир II танкового батальона Принц не мог связаться по радио со своими ротами и поэтому осуществлял управление через своего адъютанта Герберта Вальтера, который на своем «Швиммвагене» носился между ротами и передавал приказы.[82]

Объективно отступление дивизии СС «Гитлерюгенд» было вызвано открытостью флангов полка из-за медленного продвижения соседей, что могло спровоцировать окружение эсэсовских батальонов. Интересно, что в союзном плену Мейер яростно отрицал факт, что его 7 июня остановило противодействие противника. «Мы не смогли добиться нужных результатов 7 июня, поскольку на долгом пути к фронту истощили запасы горючего. Я пытался пополнить их, но это оказалось невозможным, поэтому в наступлении я смог использовать лишь половину своих танков».[83] Это можно было бы признать за браваду пленного эсэсовца перед союзниками, если бы не Зепп Дитрих, который уже после войны поддержал Мейера в этом утверждении. В возникшем споре генерал-лейтенант Эдгар Фойхтингер, напротив, не согласился с ними, подвергнув Мейера резкой критике. Однако анализ ситуации доказывает, что Мейер, в отличие от того же Фойхтингера, действовал смело, решительно, и, что главное – единственно правильно. Критику же Мейера Фойхтингером можно объяснить неприязнью последнего к войскам СС и к Мейеру лично (из-за его надменного, самоуверенного поведения), тем более что самому ему похвастаться было абсолютно нечем. Не секрет, что Фойхтингер, подавленный событиями первого дня наступления союзников, не верил в успех немедленной танковой атаки и поэтому действовал крайне вяло.[84] Как бы оно ни было, но факт остается фактом – сбросить противника в море немцам так и не удалось. К вопросу же о нехватке у Мейера горючего заметим, что в условиях господства в воздухе авиации союзников он снабжал свои части бензином при помощи маленьких, вертких вездеходов «Фольксваген», которые двигались от укрытия к укрытию. Вряд ли такая мера была уж очень эффективной, но другого выхода у него не было.